Самые эксцентричные виды спорта в истории человечества: от поединка намоченными в пиве тряпками до лыжного балета

Балет на лыжах, бокс верхом на конях, битва пивными тряпками — в книге «Подбрасывание лисиц и другие забытые и опасные виды спорта» писатель Эдвард Брук-Хитчинг рассказывает об истории десятков видов спорта, забытых из-за их экстравагантности, рискованности или жестокости, которые помогали разнообразить повседневную жизнь людей из разных культур и эпох. Выбрали пять историй о самых странных, но тем не менее зрелищных видах спорта, из которых вы узнаете: как игре в поло на фордах удалось завоевать поклонников по всей Америке и даже полюбиться британским монархам; как и зачем один из самых известных боксеров в Европе изобрел бокс на конях; сколько очков в состязании намоченными пивом тряпками принесли бы вам удары «шалун», «мокруха» и «потрошилка»; за что автор детективов про Шерлока Холмса полюбил прыжки через препятствия с гелиевым шаром за спиной и почему вопреки любви писателя шар-попрыгунчик так и не стал революционным ноу-хау для пешеходов.

Соревнования по автополо в Реджайне, провинция Саскачеван. Снимок показывает, насколько опасен был этот спорт. Архив музея Гленбоу, NC-38-4

Прыжки с воздушным шаром

Представьте себе, что на дворе 1920-е и вы стоите где-то в поле. Кругом ни звука, только шелест листьев да отдаленная трель жаворонка. Летнее солнце приятно согревает лицо. И вот порыв ветра, вы пускаетесь бегом и вдруг взмываете в небо. Вы летите в воздухе, это кажется невозможным, но это реально — благодаря огромному шару с гелием. Вы пристегнуты к шару стропами и вместе с ним парите на высоте в сотни футов. Внизу мелькают фермы, леса и луга, а вы легко скользите по небу, болтая ногами над головой у озадаченных фермеров и перепуганных коров. Постепенно вы снижаетесь и плавно приземляетесь на ноги. Шар за вашей спиной снова рвется в небо, а вы оглядываетесь по сторонам, думая, куда бы отправиться дальше. Вскоре вы решаете, что вон те платаны к западу от вас — это достойная цель, и отталкиваетесь от земли в их сторону, словно лунный исследователь. Вы перепрыгиваете с ветки на ветку и проплываете прямо над деревом, чувствуя себя Питером Пэном. Внезапно мир становится очень маленьким, а жизнь кажется безграничной.

Это должно было стать настоящей революцией. «Как насчет собственного маленького воздушного шара? — спрашивал читателей журнал Popular Science в апреле 1923 года. — С ним вы будете проводить воскресные дни, летая в сотнях метров над землей, покачиваясь под наполненной газом сферой и путешествуя всюду, куда занесет вас прихоть ветра».

Журнал Popular Science (1927) рисует идиллическую картину того, какими могли бы быть прыжки с воздушным шаром

«Шар-попрыгунчик» изобрели М. К. Корбетт, В. Э. Хоффман и К. Ф. Адамс, служившие в воздухоплавательной дивизии Армии США в Маккук-Филд, штат Огайо. Устройство, состоящее из воздушного шара и привязанного к нему деревянного сиденья, сперва использовалось техническим персоналом. Это был доступный способ обследовать огромные дирижабли и воздушные шары и ремонтировать повреждения.‌ 

Постепенно их использование расширялось, и многие стали задумываться, нельзя ли использовать такие шары для развлечения. Считалось, что освоить управление — дело несложное, и это рисовало радужные перспективы: вот бизнесмены летят в офисы, а вот школьники буквально сыплются с неба. 

«Сколько пользы могла бы принести подобная вещица, — рассуждал журналист газеты Joplin News Herald из Миссури в номере от 19 июля 1927 года, рассматривая это изобретение как подспорье для верхолазов и стариков. — Мы могли бы собирать вишни с дерева без риска переломать себе ноги. Мы могли бы обходиться без лифтов и просто запрыгивать в окна офиса на третьем или четвертом этаже. Сотни сложных дел могут сразу же стать простыми». 

Легкостью в освоении шар-попрыгунчик был обязан простоте системы управления. Чтобы набрать высоту, достаточно было просто поймать порыв легкого или средней силы ветра, и, в отличие от шаров с горячим воздухом, не нужно было сбрасывать балласт или стравливать газ — все было устроено так, чтобы вес пилота слегка превышал тягу шара. Таким образом, шансы умчаться в стратосферу были минимизированы. Сам шар был примерно 5,5 метра в диаметре и вмещал около 85 кубометров водорода или гелия. Стратонавты предпочитали именно второй вариант — ведь он позволял выкурить папиросу прямо в полете. 

Среди поклонников нового развлечения был сэр Артур Конан Дойл, уже давно окрыленный (простите) идеей использовать небольшие шары, или «водородные ранцы», чтобы облегчить жизнь пешеходам. Вот что он говорил в интервью Associated Press 26 марта 1927 года:

Я считаю, что главное — не перестараться. Если разница между весом человека и тягой шара будет слишком мала, а прыжки слишком велики — это приведет к потере управления и к несчастным случаям. Нам просто нужно сделать так, чтобы человек весом под сто килограммов стал бы весить килограммов 30 и мог бы передвигаться пешком быстро и без устали. Пусть лучше будут управляемые десятиметровые прыжки, чем рывки на тридцать метров, при которых человеку будут угрожать порывы ветра или незамеченные препятствия.

В номере журнала Science and Invention за январь 1927 года рассказывалось о демонстрации прыжков с воздушным шаром в Англии. Авторы выражали надежду, что этот вид досуга вскоре покорит Соединенные Штаты, и представляли, как могли бы выглядеть соревнования:

Гонки на таких шарах наверняка были бы чрезвычайно увлекательными и при этом вполне безопасными. Интереснее всего было бы наблюдать за прыжками через препятствия, ведь именно здесь преимущества шаров стали бы особенно очевидны. Мы рассчитываем, что кто-нибудь из производителей воздушных шаров займется развитием этого спорта в нашей стране.

Фредерик С. Хоппин в материале для журнала Forum за август 1927 года описывал прыжки с воздушным шаром как легкий в освоении и достаточно безопасный спорт:

Большая история несчастий, связанных с полетами на больших воздушных шарах, заставляет прыгунов позаботиться о своей безопасности с помощью множества устройств. Это и мешки с песком для противовеса вертикальной тяге шара; и предохранительные застежки, которые помогут избежать опасности, если внезапный порыв ветра потащит прыгуна при посадке; и даже веревка, один конец которой привязан к поясу прыгуна, а другой — находится в руках у кого-нибудь на земле — она не даст прыгуну превратиться в хвост улетающего воздушного змея.

В реальности прыжки с шаром были куда сложнее — и опаснее

Несмотря на весь потенциал транспорта будущего и предположительно низкий уровень риска, прыжки с воздушным шаром были чрезвычайно опасны даже для опытных аэронавтов, ставших первопроходцами в этом спорте. Одним из них был Доббс, британский парашютист, служивший в королевских ВВС. 

«Парашют, — говорил он своим стажерам, — должен быть устроен так просто, чтобы даже высшее руководство военно-воздушных сил могло в нем разобраться».

 Доббс был фанатом прыжков с шаром и устраивал демонстрационные полеты, чтобы разжечь интерес публики. В марте 1927 года «Умник» Доббс, как его называли, упражнялся в прыжках на аэродроме Стаг-Лейн в Северном Лондоне. Находившийся поблизости офицер, капитан Блекер, заметил, что Доббса относит все ближе и ближе к линии высоковольтных проводов. «Ради бога, осторожнее! — закричал он. — Провода под напряжением». «Я рискну!» — ответил Доббс и вновь оттолкнулся от земли. Он почти перескочил через провода, но, к несчастью, все-таки запутался в них ногой. Он попытался освободиться, ухватился рукой за провод и тут же полетел на землю в вихре искр. Доббс погиб на месте.

Увы, любителям прыжков с шаром так и не удалось опустить уровень опасности своего спорта ниже отметки «зачастую смертельно», а когда истории, подобные той, которая приключилась с Доббсом, оказываются на первых полосах, развлечению сложновато сохранить свою популярность. Прыжки с шаром нужно рассматривать как продукт своего времени — эпохи покорения воздуха и безумства храбрых. Тогда становится понятно, как этот спорт был придуман и какой восторг должна была вызывать мысль о свободном полете. И сегодня, трясясь в душном вагоне среди потеющих незнакомцев, легко представить, сколько радости дарил этот спорт своим любителям, и пожалеть, что эта идея толком так и не взлетела.

Двайл-флонкинг

В середине 1960-х годов у жителей английского графства Норфолк появилось новое любимое развлечение: собраться большой компанией, поплясать под аккордеон и отхлестать друг друга по лицу намоченными пивом тряпками. Этот спорт был известен как двайл-флонкинг (dwile flonking) и, несмотря на некоторую хаотичность, имел собственный свод правил — хотя, по мере того как игра набирала обороты и емкости с алкоголем пустели, эти правила начинали выглядеть слишком запутанными. Кроме того, они заметно варьировались в зависимости от места проведения игры и степени опьянения участников, но суть их оставалась неизменной. 

В игре участвовали две команды по двенадцать человек. Игроки облачались в традиционный костюм, состоящий из шляпы порк-пай, рубашки без воротничка, брюк с завязками на коленях, подбитых гвоздями башмаков и соломинки или глиняной трубки во рту (курить было необязательно). Затем выбирали «болвана», которому предстояло быть рефери (или jobanowl), и подбрасывали свеклу, чтобы определить, какая команда начинает. И наконец, судья давал старт криком: «А ну-ка все вместе!»

Атакующая команда выбирала из своих рядов бьющего, которого называли флонкер (flonker). Игроки второй команды окружали его, держась за руки как в хороводе, и начинали танцевать под музыку, исполняемую аккордеонистами разной степени одаренности. Этот этап назывался «круговращение». Бьющий, которому иногда еще и завязывали глаза, вооружался «орясиной» — обычно это была палка от метлы с прикрепленной к одному концу тряпкой. Он обмакивал орясину в ведро с пивом и начинал медленно вращаться в противоположном хороводу направлении. Когда музыка прекращалась, он делал выпад в сторону ближайшего игрока, стараясь попасть в него тряпкой, чтобы набрать очки.

Система подсчета очков вызывала много споров, но обычно она работала так: точное попадание по лицу называлось «шалун» (wanton) и приносило три очка; удар в тело — «мокруха» (morther) — два очка; попадание между коленом и поясом — «потрошилка» (ripper) — одно очко. У каждого бьющего было по две попытки на каждом ходу, но если он оба раза «ловил конфетку» (swadger), то есть промахивался, то должен был объявить себя дураком и «принять ночную вазу» — выпить большую дозу пива из «урыльника» (gazunder) — ночного горшка. Участники хоровода в это время распевали песню «Плач по тряпочному бойцу». В конце игры всех слишком трезвых участников штрафовали на одно очко.

Затем ход переходил ко второй команде, и все шло по той же схеме. Задачей рефери было поддерживать интерес к игре, изменяя направление и скорость хоровода и сурово наказывая всех, кто недостаточно серьезно относился к происходящему.

После нескольких часов злоупотребления алкоголем и шлепков пивными тряпками по лицу награда наконец доставалась заметно пошатывающимся победителям. Это был тот самый «урыльник» — изящно украшенный оловянный ночной горшок. Для ежегодных чемпионатов, прово дившихся в городках Бекклс и Банги в 1960–1970-х годах, трофей специально заказывала пивоварня «Эднамс».

Происхождение этой игры вызывает споры. Одни относят его к XVI веку: dwile из названия игры оказывается искаженным dweil, голландским словом, означающим «тряпка», — оно могло быть привнесено в английский язык фламандскими ткачами в Средние века. Происхождение слова flonk более загадочно. Возможно, оно произошло от flong, старой формы прошедшего времени глагола fling — «делать резкое движение»; другие говорят, что flonk — это старинный сорт английского эля; а возможно, что это искаженное flong — типографский термин, обозначающий бумажную матрицу. Однако в 1966 году, после фестиваля в Бекклсе, газета Eastern Daily Press потрясла читателей, поставив под вопрос официальную историю двайл-флонкинга и сообщив, что архивист не сумел найти никаких упоминаний об игре в архивах графства. Было сделано предположение, что на самом деле игру изобрела компания стажеров-печатников, которые каждую неделю собирались в Норфолкском технологическом колледже. Они утверждали, что прочитали об этом спорте в книге из антикварного магазина под названием «Правила Уэйвни 1585 года», но сегодня преобладает мнение, что они целиком придумали ее сами как рекламный трюк для праздника в Бекклсе. «Мы частенько сидели в обеденный перерыв среди коробок с бумагой и спорили о правилах», — вспоминает Грэм Робертс, один из изобретателей. На самом деле проследить историю двайл-флонкинга можно чуть дальше, до комедийного скетча, показанного в начала 60-х в шоу Майкла Бентина «Квадратный мир».

Этот сельский спорт вновь привлек к себе внимание в 1967 году, когда паб «Три бочки» в Банги обратился за специальным разрешением, чтобы провести у себя собрание Ассоциации двайл-флонкинга долины Уэйвни. Один из членов магистрата попросил объяснить, в чем суть игры, но ни представители паба, ни другие участники заседания не смогли ответить. На помощь пришла публика из зала, устроившая импровизированную демонстрацию. На двайл-флонкинг обрушилась короткая слава: игроков пригласили на шоу Имонна Эндрюса, а со всего мира приходили письма от энтузиастов, требовавших выслать им правила.

В 2010 году состоялась попытка воскресить этот спорт: было объявлено, что в пабе Dog Inn (в деревне Ладхем недалеко от города Грейт-Ярмут) пройдет первый чемпионат мира по двайл-флонкингу. К несчастью, эта новость долетела до совета графства Норфолк, который постановил, что двайл-флонкинг нарушает местные антиалкогольные ограничения и должен быть запрещен.

Автомобильное поло

История конного поло — благородной «игры королей» — уходит в глубокую древность: оно было изобретено в VI веке до н. э. в Персии для тренировок конницы. С тех пор игра распространилась по разным странам от Египта до Китая, от Японии до Константинополя и Индии, где ею заинтересовались британцы. Почти две тысячи лет этот спорт просуществовал в первозданном виде, но однажды все изменилось — так обычно и происходит, если до чего-то добираются американцы. Поприветствуем «автомобильное поло»!

«Если вы не умрете от страха, то точно лопнете от смеха, — рассказывал один болельщик корреспонденту Miami News в 1924 году. — Я видел всевозможные виды спорта по всему миру, но автополо всем даст сто очков вперед по скорости и напряженности. Если у вас слабое сердце и вам нельзя волноваться, держитесь от него подальше».

Идея заменить благородных и проворных пони на трескучие автомобили впервые возникла в 1902 году: тогда же в Бостоне состоялся первый матч по автополо. Член элитного поло-клуба Дэдхем Джошуа Крейн-младший анонсировал показательные соревнования по новому виду спорта. Крейн был одновременно и увлеченным игроком в поло, и автомобилистом, и ему быстро пришло в голову объединить свои хобби. К изумлению собравшейся толпы, он выехал на поле Дэдхемского клуба на машине и стал гонять мяч клюшкой, второй рукой держась за руль. «Все происходило настолько быстро, что неподготовленному зрителю было тяжело уследить за его игрой, — писала Chicago Daily Tribune о представлении Крейна. — Шустрые маленькие машинки разгонялись до сорока миль за несколько футов, и практически так же быстро останавливались».

Автомобиль становился частью повседневной жизни, принося с собой упоение скоростью, и новому поколению адреналиновых наркоманов традиционное поло на пони казалось пресным развлечением. Вышедший в 1908 году «Форд Т» благодаря своей доступности, легкости и устойчивости к постоянным повреждениям сразу полюбился энтузиастам автополо.

По мере развития игры правила автополо постепенно совершенствовались, но по сути своей оставались очень похожи на правила конного варианта. Поле обычно было 300 футов в длину и 120 в ширину (примерно 91 на 36 метров), с двумя зачетными зонами, которые были ограничены стойками, вбитыми на расстоянии 15 футов друг от друга. Цель игры — провести мяч размером с баскетбольный — мимо четырехколесных противников и загнать его в их зачетную зону. Судья же должен был следить за соблюдением правил на своих двоих, параллельно уворачиваясь от приближающихся машин. Он часто останавливал игру, чтобы дать возможность игрокам растащить столкнувшиеся машины или чтобы позволить загонщику, вооруженному деревянным молотком, вернуться на свое место, если он выскочил из машины за секунду до столкновения. Игроки достигли большого мастерства в подобных маневрах, и игра быстро возобновлялась, как только становилось понятно, что вмешательства врачей не требуется. Вскоре сиденья стали оборудовать ремнями, чтобы избегать нежелательных падений, а к машинам начали крепить каркасы безопасности для защиты от столкновений. Часто автомобили полностью переворачивались, и застрявшие в таком положении игроки должны были своими силами выбираться на свободу и приводить машину в порядок.

Вообще говоря, во время самых горячих схваток автополо больше напоминало брутальные ярмарочные шоу с уничтожением машин, чем благородный конный спорт. К восторгу толпы, игроки концентрировались не на борьбе за мяч, а на выводе оппонентов из игры. И только когда машины противников оказывались перевернуты, кто-то вспоминал, что можно еще и забить гол. Такой подход, разумеется, делал автополо чрезвычайно захватывающим зрелищем. Способствовало его популярности еще и то, что в него, в отличие от конной разновидности, можно было играть в крытых помещениях: маленьким маневренным машинкам нужно было куда меньше места, чем восьми галопирующим лошадям. Таким образом в него можно было играть круглый год, обеспечивая зрителям комфорт.

Автополо активно освещалось в прессе, и его популярность распространилась по всей Америке. Поклонники новой игры организовывали клубы и устраивали выставочные матчи на ярмарках, спортивных фестивалях и в цирках. Постоянный риск вылететь из машины, столкнуться или угодить под колеса разжигал энтузиазм не только у болельщиков, но и у игроков. («Сложно придумать игру, в которой игроки подвергались бы большей опасности», — писал журналист в 1912 году.) Все это создавало очень волнующую атмосферу, которую Prescott Journal Miner в номере от 7 ноября 1917 года характеризовал так: 

«Если кто-то приходит посмотреть на игру, ожидая средненького развлечения, его ждет грандиозный сюрприз в самом лучшем смысле. Вы будете хохотать, вы будете замирать от волнения, вы будете переживать до мурашек. Кажется, что сам воздух здесь пронизан возбуждением, а зрители полны эмоций и охвачены общим энтузиазмом».

Автополо завоевало поклонников даже среди особ королевской крови. В 1913 году команда из американской Вичиты совершила путешествие в Англию, чтобы сыграть показательный матч в присутствии Георга V. Монарху не терпелось увидеть, как же американцы смогли улучшить «игру королей». Новый спорт приняли с таким восторгом, что спортсменам пришлось отправиться в двухнедельный тур по Европе. Однако к 1930-м энтузиазм к автополо постепенно угас. Этому поспособствовала и дороговизна подобного развлечения, связанная с постоянными травмами игроков и повреждениями машин, и развеявшееся обаяние новизны. Непостоянная зрительская любовь переметнулась к еще более свежим развлечениям, например, к автородео, где ковбои с помощью лассо связывали и загоняли машины вместо привычных всем быков.

Лыжный балет

На зимних Олимпийских играх 1988 года в Калгари три лыжных вида спорта были заявлены в качестве демонстрационных. Вместе эти три дисциплины для мужчин и женщин — могул, акробатика и балет — назывались фристайлом. Могул (спуск на лыжах по бугристому склону) вошел в официальную программу на Играх в Альбервилле в 1992-м, а воздушная акробатика — в Лиллехаммере в 1994 году. Лыжный балет же так и не получил приглашения за олимпийский стол, а Международная федерация лыжного спорта обрекла его на забвение, не проведя ни одного официального соревнования по лыжному балету с 2000 года.

Лыжный балет зародился в начале ХХ века. Европейские горнолыжники стали на потеху публики экспериментировать с необычными движениями, включая в свои выступления сальто. К 1920-м годам мода добралась до лыжников США, которые включили в свою подготовку перевороты, прыжки и повороты. А в 1929 году австриец Фриц Руэл опубликовал книгу «Новые возможности в горных лыжах» (New Possibilities in Skiing), где предложил новую лыжную дисциплину, включающую формальные трюки, похожие на фигурное катание, и даже проиллюстрировал их. В одном из трюков лыжник должен был развернуться на одной лыже, выставив другую в воздух. Первоначально названный «Руэл», этот трюк закрепился в лыжном балете под именем «Роял Кристи». Школа экзотических лыж Дага Пфайфера (1956–1962) дополнила идеи доктора Руэла новыми приемами: мамбо, чарльстон, вертушка, разворот на кончиках и перекрещивание.

Расслабленный подход фристайла к горным лыжам называли «хотдоггинг». Он достиг пика популярности в 1960-х, когда современные лыжи позволили новому, более смелому поколению экспериментировать на склонах. «Ты забываешь про нормы, про общество, про стирку и стрижку», — говорил тогда фристайлер Майк Лунд, который в 15 лет сбежал из дома, чтобы присоединиться к лыжному патрулю Сан-Валли.‌

Появление укороченных лыж позволило выполнять трюки еще проще, и производители вскоре начали выпускать специальные модели для разных дисциплин фристайла. Особенно популярны были короткие лыжи К2 Бермуда — в основном из-за названия. Так оформился лыжный балет.

Лыжный балет еще называли «танцы на снегу» или позже, желая добавить мужественности, «акроски» (acroski). В него входили движения из фигурного катания, классического балета и гимнастики, и каждый номер состоял из 90-секундного выступления лыжника под музыку на небольшом склоне. В хореографию были включены обороты вокруг своей оси, перевороты, вращения и прыжки, во время которых выступающие должны были эмоционально передавать оттенки музыки Шопена, Моцарта и Huey Lewis and The News. Номера оценивала коллегия судей с точки зрения сложности, композиции и стиля.

Апологеты спорта рассказывали всем, как он развивает баланс, ловкость и общий тонус; зрителям же он просто нравился. На пике популярности выступления лыжного балета по накалу страстей не уступали танцам на льду. 

Яркие костюмы спортсменов ослепляли зрителей: участники покоряли склоны в плащах, повязках, накладных плечах, костюмах матадоров, пайетках, пышных рукавах, трико и сверкающих перчатках. А если публике этого было мало, то в ход шли дымовые шашки, цветомузыка, конфетти и даже джазовые ансамбли.

 Телевизионщики быстро обратили на все это внимание, и вскоре спорт уже смотрели миллионы людей. Аудитория обожала яркость и пестроту спортсменов, крутящих сальто вокруг лыжных палок. В публичном дискурсе закрепился новый лексикон с трюками вроде «почесать спину», «колесо», «удар копытом», «железный крест», «революция» или «на кончиках», а также терминами «погореть за кадром» (врезаться в соперника) и «веселая парочка» (двое мужчин крутят сальто, держась за руки). В 1980-х годах в лыжном балете появились соревнования по па-де-де, где пары демонстрировали привычные вращения, прыжки и скрещивания ног, но вместе с ними и подъемы в синхронизированном номере. 

Постепенно в спорте выделились несколько ключевых фигур. Сюзанна Чаффи, или Помадка Сьюзи, бывшая профессиональная модель и олимпийская горнолыжница, прославилась в лыжном балете в начале 1970-х, что помогло ей стать лицом рекламной кампании бальзама для губ ChapStick — отсюда и ее вездесущее прозвище. Сочетавшая красоту и феноменальную легкость, идеально подходившие для этого спорта, Чаффи пришла в лыжный балет после того, как заняла 28-е место в даунхилле на зимних Олимпийских играх 1968 года в Гренобле — сама она объясняла свой результат неправильным воском на лыжах. Несмотря на позорный результат, зрители запомнили ее облегающий блестящий гоночный комбинезон, и во фристайл она перешла, уже будучи известной. Помадка трижды была мировой чемпионкой по фристайлу с 1971 по 1973 год, причем соревнуясь как с женщинами, так и с мужчинами — потому что тогда не было отдельного женского дивизиона. Ее фирменные движения, в том числе невероятный шпагат Сьюзи — когда она садилась на полный продольный шпагат, балансируя на кончиках лыж, — сделали ее настоящей легендой. Она стала первой женщиной, приглашенной в Олимпийский комитет США, и стала основательницей Всемирного спортивного фонда вместе с Биллом Брэдли, Джеком Келли и Мохаммедом Али.

Благодаря Помадке спорт получил мощный заряд гламура, а вскоре появление еще одного спортсмена вывело шоу-элементы на новый уровень. В 1975 году появился Алан Шонбергер по прозвищу Марионетка и сразу начал занимать первые места в соревнованиях. Одетый в черное, с лицом, скрытым толстым слоем клоунского грима, Шонбергер, бывший танцор и профессиональный мим, нашел дисциплину, которая ему идеально подходила.

Шонбергеру, который никогда не раскрывал свой возраст, «потому что хотел остаться загадкой», поначалу непросто давался переход в лыжный балет: он сломал плечо и ребра, пробил легкое и чуть не откусил себе язык. «Мой врач велел мне под страхом смерти прекратить выступления», — позже рассказывал он. Но в 1975 году, после летней подготовки на лично спроектированном тренажере из скалок, он заявился на первое соревнование сезона в Стоу, штат Вермонт, где выступил с программой под Баха и попал в прямой эфир канала АВС. Тогда Шонбергер решил сосредоточиться на лыжном балете, сбрил свои усы мима и на следующий год выиграл мировой чемпионат по лыжному балету.

Но после ураганного года перелетов, вечеринок и журналистов Шонбергер начал уставать от постоянных ужесточений правил, и это стало прорываться наружу. Загуляв с итальянским водителем снегоуборочной машины, он убедил того отдать ему управление и снес кочки-трамплины на трассе, подготовленной для завтрашнего соревнования. Когда его наказали за отсутствие лыжных палок, он сымпровизировал сложный танец, высмеивающий это решение. На последнем этапе сезона в 1977 году, когда Шонбергер должен был выиграть второй титул, он все бросил прямо посреди программы. Жестом он попросил звукорежиссера отключить музыку, снял лыжи и просто ушел. 

«Это выглядело агрессивно, но я просто хотел показать: пусть моя программа и была балетной, на самом деле я во все это ввязался, потому что хотел танцевать».

Запрет на усложнение акробатических элементов вскоре привел лыжный балет к упадку. Яркие костюмы постепенно уходили в прошлое, а вместе с ними падал интерес публики. «Они вырвали спорту сердце», — сказал Шонбергер. Несмотря на статус показательного вида спорта на Олимпиадах 1988 и 1992 годов, лыжный балет так никогда и не получил заслуженного (по мнению поклонников) признания и вскоре растворился в небытии, оставив весь мир задумчиво чесать в затылке: не была ли это какая-то сложная галлюцинация?

Конный бокс

В начале XX века одним из самых известных и уважаемых боксеров полусреднего веса в Европе был афроамериканец по имени Бобби Доббс. Когда возможности для призовых боев в США исчерпали себя, он, подобно многим другим бойцам, решил поискать работу за океаном. Доббс — мощный, но элегантно сложенный и поразительно грациозный — раздул интригу вокруг своей персоны, завысив в беседе с журналистами свой возраст, и, проведя несколько боев в Англии, отправился попытать счастья в Берлине. Популярность бокса в Германии как раз набирала обороты, и приезд Доббса стал настоящей сенсацией. Второго декабря 1910 года он победил своего соотечественника Дика Грина в первом для Германии призовом бою. Доббс стал настоящей знаменитостью и ловко использовал свою популярность, основав Англо-Американский боксерский клуб в Берлине. Вскоре, однако, ажиотаж вокруг бокса в Германии начал спадать, так что Доббсу пришлось придумывать, как интересно и по-новому подать свой спорт. В клубе он работал с Джо Эдвардсом, англо-немецким тренером, и вместе они создали новый спорт — конный бокс.

Этот спорт во многом напоминал обычный бокс (если не считать тысячефунтовых зверей, выделывавших коленца под бойцами) и придерживался классических правил маркиза Куинсберри‌: очертания ринга были отмечены примерно, бой был разделен на ограниченные по времени раунды, захваты и борьба запрещались, и никому, кроме рефери, нельзя было находиться на ринге. Боец объявлялся проигравшим, если его ударом сбили с лошади и он не смог вернуться в седло до счета «десять». 

Боксеры дрались с обнаженным торсом и в перчатках, что соответствовало правилам, но мешало держать поводья. В результате раунды состояли из редких обменов ударами, а большую часть усилий бойцы тратили на управление лошадьми. Для соревнований выбирали спокойных животных, от травм их защищала специальная кожаная амуниция.

Доббс и Эдвардс представили новый спорт членам Берлинского клуба, и те, хотя сперва и были несколько ошарашены, оценили его. Среди 369 участников и участниц‌ клуба был офицер немецкой кавалерии, которого так захватила эта идея, что он доложил о ней своему командованию как о полезной боевой тренировке. «Этот спорт пригодится кавалеристам в бою, — объяснял он. — Если кто-то из них потеряет оружие, ему придется полагаться только на собственные силы». Одобренный такой восторженной реакцией, клуб решил устроить публичную демонстрацию. Берлинский парк Тиргартен, когда-то служивший охотничьими угодьями бранденбургских курфюрстов, известен своими спортивными традициями, но, возможно, самым впечатляющим событием в его истории стал большой турнир по конному боксу, состоявшийся 4 июля 1912 года. Среди зрителей были члены императорской семьи, американский посол Джон Г. А. Лейшман и высокопоставленные офицеры немецкой кавалерии. Все они подбадривали бойцов, которые носились по площадке, едва справляясь с лошадьми. 

Соревнования по конному боксу на территории арсенала на Калвер- роуд в Рочестере, Нью-Йорк. 1922 год. Негатив Альберта Р. Стоуна

К несчастью для Доббса и его Англо-Американского боксерского клуба, новый вид боевых искусств не сумел вызвать большого энтузиазма ни у публики, ни у военных. Его популярность в качестве циркового и ярмарочного развлечения оказалась недолгой, и вскоре конный бокс оказался забыт. Доббс вернулся в Америку и до конца своих дней работал тренером. Он пытался вернуться на ринг, но промоутеры не горели охотой подписывать контракт со столь возрастным бойцом — ему даже приходилось боксировать инкогнито под псевдонимом «Сенсация в маске».

Источник