Правила жизни Достоевского: 50 высказываний о боге, обществе, совести и деньгах из личных писем и дневников писателя

В двухсотлетний юбилей Федора Михайловича Достоевского по просьбе Дискурса журналистка Евгения Липич перечитала личные письма и дневник писателя и собрала высказывания Достоевского о значении религии в жизни человека, вневременных проблемах России, разнице мужского и женского мышления, неприятных компаниях, творческом перфекционизме, проекте сделаться сумасшедшим, американских папиросах с сюрпризом, усталости от службы, работе по принуждению, лени, любви к отдыху на море, безденежье и людях, которые «дороже даже денег».

«Фёдор Михайлович Достоевский. Белая ночь». Художник — Илья Глазунов, фрагмент картины (1983)

Два века прошло со дня рождения одного из самых переводимых в мире писателей‌: 11 ноября 1821 года в московской Мариинской больнице появился на свет Фёдор Михайлович Достоевский.

Отец Федора в этой же больнице и служил — штаб-лекарем, мать — Мария Нечаева — была дочерью купца. В семье Достоевских не практиковали телесные наказания, всех семерых детей воспитывали с любовью, старались дать хорошее образование. Особенно крепкая дружба у Федора завязалась со старшим братом Михаилом, которому он в дальнейшем много писал и предлагал участвовать в совместных прожектах‌. Объединяла их горячая любовь к литературе. Хотя по характеру они отличались (младший Федор был энергичным и резвым ребенком, за что домочадцы прозвали его «Настоящий Огонь», а Михаил — тихим и спокойным), связь двух братьев сохранилась на всю жизнь, они часто писали друг другу вплоть до смерти старшего в 1864-м из-за болезни печени.

В 1837 году Михаила и Федора определяют учиться в Главное инженерное училище в Петербурге — отец прочил им карьеру военных. В письмах того периода к брату юный Достоевский признавался, что считает себя ленивым и что ему «осталось одно в мире: делать беспрерывный кейф‌». Проблемы со здоровьем и личным благосостоянием особенно раздуты в эпистолярной жизни писателя. Почти в каждом письме он имел к адресату одну «субтильную просьбицу»: выслать ему денег. Экзальтированный, ипохондричный Федор Михайлович действительно не умел обращаться с деньгами, и они постоянно куда-то «исчезали». Эта тема позднее была болезненно преломлена им в своих лучших произведениях. «Игрока» должно было бы оскорблять незавидное финансовое положение, но еще больше одержимого рулеткой Достоевского должно было оскорбить порою вынужденное писательское ремесло, о чем он тоже сокрушался в письмах: «И всю-то я жизнь буду писать из-за денег! Да хоть бы я имел даже сильный талант, и тот пропадет в этой тоске», — и все в рулетку да в перо. Экстатично предвкушать — и горько после написать.

Но недостаточно было и безденежья, и «падучей»‌. В 1849 году в числе многих петрашевцев Достоевский арестован и осужден за распространение «преступного письма Белинского»‌. После оглашения всевозможных приговоров в очередной серии развлекательно-запугательных эшафотных представлений Достоевским «манкировали» и отправили того на выправку мужеством в края мрачнейшие, дали растянутые и виды незавидные. В Омск, позднее им описанный как «гадкий городишко», Федора Михайловича сослали для выхолащивания горячечных изысканий — чтобы выявить и принять ненужность всех революционных мелких краснобайств. В Сибири среда совсем не та, решили пенитенциарии, здесь барчонок да поправится, гляди. Тут не заест, но опростит да онародит.

В ссылке Достоевский пробыл десять лет. Свои впечатления он позднее опишет в «Записках из мертвого дома». Вынесши из острога все тяготы аутсайда, Достоевский принимает неординарное народничество, путь любви духовной и братской. Таков был Иисус — единственный, к кому следует идти и с кем следует остаться. В 1859 году Достоевский вместе с женой Марией и пасынком вернулся в Петербург. Здесь начался период великого пятикнижия писателя.

Это фото сделано после возвращения Достоевского в Петербург после каторги / Иван Гох, 1860

«Подросток» — это каждый из нас, его читателей. Сегодняшние люди, вечно уставшие, лживые, пинаемые отовсюду за неподобающее, с позиции Смотрителей, желание играть везде и всюду. И еще надолго такие. «Преступление и наказание» сегодня — сюжет-практика для ознакомления. Это грустные путевые предписания известных страстишек и их обреченное толкование сквозь нужду неспособных и немощных. «Идиот» — зоологический калейдоскоп и парк опасных аттракционов, в котором благородным оказывается только прожект сумасшествия. «Бесы» и «Братья Карамазовы» хранят для нас постулирование о мире неизменяемом. Чтобы не упустить из виду — по робости, лени, ментальной брезгливости или по заботам сутолоки дней — неизменямое в нас. Молодость убивает, старость постулирует. И пока есть эти две книги, безвыходных положений ты познать не сможешь.

Одно из ранних произведений Достоевского «Бедные люди» — чуткая эпистолярная игрушка о нужде, любви, заботе. Такими были и письма самого Федора Михайловича своим друзьям и близким. В них и просьбы, и наставления, и «распеканции», угрозы и признания — из этих пятидесяти фраз сплетается еще один образ великого романиста — и рассыпается на столько же частей. К двухсотлетию Достоевского мы перечитали письма и публицистику мыслителя‌ и отобрали яркие, глубокие и горько-ироничные сентенции о свободе человека, потребности в одиночестве, муках совести и сомнений, воспитании детей, любимом деле и шуточном настроении.

«Человек есть тайна»: о смысле жизни и боге

Мне кажется, что мир наш — чистилище духов небесных, отуманенных грешною мыслию.

Ужасно видеть человека, у которого во власти непостижимое, человека, который не знает, что делать ему, играет игрушкой, которая есть — бог!

Человек есть тайна. Её надо разгадать, и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком.

Всякий за себя, все против тебя, а бог за всех.

Жизнь везде жизнь, жизнь в нас самих, а не во внешнем. Подле меня будут люди, и быть человеком между людьми и остаться им навсегда, в каких бы то ни было несчастьях, не уныть и не пасть — вот в чем жизнь, в чем задача её.

Делая человека ответственным, христианство тем самым признает свободу его.

Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов.

Люди, люди — это самое главное. Люди дороже даже денег.

«Всё вверх дном на тысячу лет»: о людях, обществе, женщинах и детях

В публике нашей есть инстинкт, как во всякой толпе, но нет образованности.

В Китае я бы отлично писал; здесь это гораздо труднее. Там всё предусмотрено и всё рассчитано на тысячу лет; здесь же всё вверх дном на тысячу лет.

Задача проехать приятно и весело по железной нашей дороге заключается в умении давать врать другим и как можно более верить; тогда и вам дадут тоже с эффектом прилгнуть, если и сами вы соблазнитесь.

Быть одному — это потребность нормальная, как пить и есть, иначе в насильственном этом коммунизме сделаешься человеконенавистником. Общество людей сделается ядом и заразой.

Право, с иными людьми поговоришь и точно выйдешь из какой-нибудь канцелярии.

После иной компании так же грязно на душе, как будто в кабак сходил.

На каждого нового человека, по-моему, надо смотреть как на врага, с которым придется вступить в бой. А там его можно раскусить.

Знаком со многими, а хожу к немногим, к тем, к кому приятно ходить.

Мужчина, самый лучший, в иные минуты, с позволения сказать, ни более, ни менее, как дубина. Женское сердце, женское сострадание, женское участие, бесконечная доброта, об которой мы не имеем понятия и которой, по глупости своей, часто не замечаем, незаменимо.

Вижу, впрочем, и некоторые недостатки современной женщины и главный из них — чрезвычайную зависимость её от некоторых собственно мужских идей, способность принимать их на слово и верить в них без контроля.

Из детей мне больше понравились самые маленькие; очень были милы и развязны. Постарше уже развязны с некоторою дерзостью. Разумеется, всех развязнее и веселее была будущая средина и бездарность, это уже общий закон: средина всегда развязна, как в детях, так и в родителях.

«Я неисправимый идеалист»: о муках совести и чувстве долга​

Черт знает, давай мне хорошего, я непременно сам сделаю своим характером худшее.

Наказанье собственной совести — сильнейшее.

Мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной.

Сомнение и с маковую росинку величиной тяжело.

Досада может быть и должна быть, это естественно, но продолжительный гнев и желание вредить быть не могут — это, как я всегда предполагал, против правил благородства.

Все должно быть уравновешено с внутренним. Иначе, с отсутствием внешних явлений, внутреннее возьмет слишком опасный верх. Нервы и фантазия займут очень много места в существе.

Несчастны только злые. Мне кажется, что счастье в светлом взгляде на жизнь и в безупречности сердца, а не во внешнем.

Я неисправимый идеалист; я ищу святынь, я люблю их, мое сердце их жаждет, потому что я так создан, что не могу жить без святынь, но все же я хотел бы святынь хоть капельку посвятее; не то стоит ли им поклоняться?

Иногда долг и обязанности полезны в иной жизни, и полезно даже связать себя ими. Если человек честен, то явится и энергия к исполнению долга. А не терять энергию, не упадать духом — это главная потребность моя.

«Не люблю делать вполовину»: о подходе к работе и творчеству

Ежели на всё отвечать, например, и на такие вопросы: «Есть ли у тебя усы?» — то ведь никогда не найдешь места написать что-нибудь лучшего.

Я ни одного дела не люблю делать вполовину, а сказать что-нибудь ровнешенько ничего не значит.

Если делать, то делать хорошо. Без усилий ничего не дается.

Можно ошибиться в идее, но нельзя ошибиться сердцем и ошибкой стать бессовестным, то есть действовать против своего убеждения.

Я же, и в отставке и в болезни, найду случай быть полезным занятиями литературными. Всякая ненормальность, всякая противоестественность наконец отмстит за себя.

«Порядочно жить я не могу»: о себе и судьбе

По крайней мере жил, хоть страдал, да жил!

Сильные перевороты в жизни помогают всегда; я был ипохондриком в высшей степени, но излечился вполне крутым переворотом, случившимся в судьбе моей.

Удивительное дело: из тяжкого несчастья и опыта я вынес какую-то необыкновенную бодрость и самоуверенность.

Как жаль, что нужно работать, чтобы жить. Моя работа не терпит принуждения.

У меня есть прожект: сделаться сумасшедшим. Пусть люди бесятся, пусть лечат, пусть делают умным.

Порядочно жить я не могу, до того я беспутен. Если не удастся летом купаться в море, то просто беда.

Вообще в моей жизни безалаберщина.

«Служба надоела, как картофель»: как великий писатель шутил в переписке

Вот тебе распеканции: говоря о форме, ты почти с ума сошел.

Между тем время текло, время наводило и тучи и вёдро на нас.

Не умри, голубчик мой, с тоски.

Служба надоедает. Служба надоела, как картофель.

Написал в Москву, но покамест погибал в Петербурге.

Малейший успех — и барыш удивительный.

Карепин водку пьет, имеет чин и в бога верит. Своим умом дошел.

Что же касается до денег, то, увы! их нет. Черт знает, куда они исчезли. Зато мало долгов.

Да, пришли мне, пожалуйста, сигар, не важных, но американских и папирос, только непременно с сюрпризом.

Ваш кошелек не совсем исправен в эту минуту.

***

Два века прошло — а дела всё те же, мысли и сомнения о том же. Читать письма и публицистику Фёдора Достоевского — все равно что листать какой-нибудь аналитический, не побоюсь этого слова, Telegram-канал или вникать в сообщения друга, который в чем-то сомневается, жалуется или просто просит взаймы. Глубокие рассуждения о повестке и судьбах страны и народа в «Дневнике писателя» — лучшая замена ленте новостей, потому что новости-то — за двести лет — особо не изменились.

«Хотя не известен русскому народу теперешнему, но буду известен будущему» — был уверен Федор Михайлович. И не ошибся. В 1995 году «Преступление и наказание» включили в список 100 лучших детективных романов всех времен по версии Ассоциации детективных писателей США. В 2002-м газета Тhе Guardian опубликовала список 200 лучших книг всех времен, в который вошло четыре романа Достоевского‌. В 2003 году BBC провела опрос среди миллиона читателей и составила рейтинг 200 лучших книг — классик отметился в нём «Преступлением и наказанием». В 2020 году‌ сервис аудиокниг Storytel назвал Достоевского самым прослушиваемым за рубежом русским писателем. По данным Российской книжной палаты, в 2021 году наибольшими тиражами в РФ издавали Достоевского‌, Оруэлла‌ и Стивена Кинга‌.

По произведениям классика русской литературы до сих пор ставят впечатляющие спектакли на мировых площадках. Например, в ноябре 2021 года главную театральную премию Санкт-Петербурга «Золотой софит» в номинации «Лучший спектакль большой формы» получила постановка режиссера МДТ Льва Додина «Братья Карамазовы». Работа над ней шла несколько лет, не все актеры труппы выдержали такое напряжение и отказались играть, но в итоге в 2020-м премьера состоялась. Теперь спектакль номинирован на национальную премию «Золотая маска». В России Достоевского продолжают переосмысливать — его «умозрение в слове» затрагивает вечные для русского народа темы, а на Западе классика читают как гениальнейшего романиста, рассказавшего десятки историй о «загадке русской души».

Источники

Достоевский Ф. М. Дневник писателя. — СПб.: Умозрение, 2020.

Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Том XXVIII. Кн. 1. Письма 1832–1859. Ленинград: изд-во «Наука», 1985.

Источник