Продолжая тему августовского путча 1991 года ниже читайте расшифровку беседы журналиста Russia Today с Владимиром Полевановым о разгроме оборонной промышленности СССР и вывоза государственных секретов за рубеж, интервью Руцкого о событиях 1991 года и мнения россиян в соцопросах.

– Владимир Павлович, здравствуйте! – Рад Вас видеть в нашей программе. Вы знаете, когда я готовился к съёмке с Вами, смотрел Ваши материалы, первый вопрос у меня возник такой. Для 90-х годов прошлого века Вы, совершенно неподходящая политическая фигура. Неординарная, если сравнить Вас с теми политиками, которые были тогда у власти. Вы абсолютно выбиваетесь из плеяды чиновников ельцинской эпохи. Особенно, учитывая то, как президент Борис Ельцин выстраивал отношения со своей командой. Так вот, почему он решил сместить Анатолия Чубайса и пригласить Вас на должность главы Государственного Комитета по управлению госимуществом. Как это произошло?

– Почему я был не такой, это понятно. У меня был 18-летний опыт работы на севере страны, на Колыме. Там сложные и суровые условия жизни, поэтому каждый знал друг друга, и каждый помогал другому работать в экстремальных условиях, которые многим даже трудно представить.
Трудно представить, что такое температура воздуха -63 градуса. Бензин замерзает при такой температуре и превращается в масло. Сталь лопается в несколько раз быстрее, чем обычнее. А мы в этих условиях работали, добывали золото.
Золотодобыча это та отрасль, где все обязаны были быть честными, иначе и не могло быть! Такого понятия, как обмануть, не выполнить обещания или не решить задачи, никто из нас не знал. Если в нашей среде появлялись такие люди, то они сразу же изгонялись из коллектива.
Это было большое чувство ответственности. Мы обязаны были выполнить любое задание, следуя главным принципам: «Делай или умри! Невыполнимых задач нет! Во всех своих бедах виноват ты сам!». Это исключительно правильные принципы, с которыми я начал работу на должности губернатора Амурской области.
А что означала работа по руководству областью с колымскими принципами? Это означало, что в нашей администрации царила абсолютная честность. Никаких взяток никто не брал, и никто взяток не давал. Кроме того, я ликвидировал службу охраны, которая мне полагалась. Охрана должна была находиться у моего дома и быть со мной в машине. Я сказал, что лучшая моя охрана – моя деятельность и моё поведение на посту губернатора. Специалисты объяснили мне, что если меня захотят убить, то снайперы не промахнутся и никакая охрана меня не спасёт, это бесполезно. Поэтому у меня был один охранник, он же мой водитель.

– Но у Вас были внушительные достижения на этом посту, насколько я читал. Вы очень сильно повысили добычу золота!

– Мы, действительно увеличили добычу золота, это раз. Второе, мы стали выставлять на продажу наши золотые месторождения, предлагая их по настоящей цене. И за полгода из дотационного региона мы стали регионом не дотационным.

– То есть, Вы стали известны на федеральном уровне именно благодаря Вашей открытости, прозрачности…

– Благодаря этому, да.

– Понятно. В те времена очень частыми были различные покушения на тех людей, которые пытались работать не по законам мафии, пытавшейся перекроить страну под свои правила. Это было частым явлением в 90-е годы прошлого века. Как Вам удалось выжить в такой ситуации?

– Меня нечем было шантажировать. Кроме того, я лично курировал силовые структуры, потому что это важнейшая отрасль. Например, я посещал офицерские собрания в милиции, по мере возможности. Раз в неделю у них было собрание, и раз в неделю я к ним приезжал. Проблемы милиции мы решали вместе и решали их достаточно быстро. Поэтому и спецназ, и другие подразделения милиции, которые курировались мной лично, были обеспечены всем необходимым. Конечно, по возможности.

– И, соответственно, они были заинтересованы в работе на государство больше, чем в работе с мафией?

– Зачем им мафия? Офицеры милиции у нас были тогда настоящими офицерами, и для них не было вопроса в том, кому они служат, другое для них было неприемлемо. И они, как это часто бывало в те времена, защищали не воров с бандитами, а защищали государственную власть.

– У меня к Вам следующий вопрос такой. Есть такое впечатление, не только у нас, но и зарубежом, что такие люди, как Анатолий Чубайс или Борис Березовский, были в те годы некими «серыми кардиналами» во власти. Они подобно спруту держали в своих щупальцах все ветви власти, как официальные, так и теневые. Тем более, что Борис Ельцин, как человек больной, перенесший несколько инфарктов к тому времени, не совсем был способен проконтролировать это и прекратить. Я должен сказать, что в одном из интервью глава президентской охраны Александр Коржаков говорил о том, что Анатолий Чубайс учился на курсах нейролингвистического программирования, чтобы потом чуть ли не гипнотически влиять на Ельцина! Правда это ли нет, но взятки в виде коробок с деньгами точно носили чиновникам и они брали! И эти люди считали себя реальными властителями России. Поэтому я удивлён, что Борис Ельцин Вас пригласил в правительство и удивлён тому, как эти люди позволили такому человеку, как Вы, стать вице-премьером и возглавить Государственный комитет по управлению имуществом России. В те годы, это был самая ключевая структура управления, когда в стране шла всеобщая приватизация.

– Есть два момента. Во-первых, ещё в должности губернатора Амурской области я контактировал по самым разным делам со всеми министрами страны. Ко мне, например, приезжал министр иностранных дел Андрей Козырев, чтобы помочь открыть дополнительные пограничные переходы между Китаем и Амурской областью, то есть, с Россией. Приезжал Анатолий Чубайс, который, будучи главой Комитета по имуществу, предоставлял Амурской области ряд льгот для приватизации. Амурская область Чубайса особо не интересовала. У нас не было нефти, не было портов. Поэтому никаких выгод лично для себя он не видел. Вот почему положительно реагировал на мои просьбы и помогал приватизировать имущество области эффективно, по закону и в интересах нашего региона. То есть, никаких проблем с центральной властью в Москве у меня не было. Однако, несмотря на это, моё назначение на должность федерального уровня стало полной неожиданностью для всех! В том числе и для меня. Я узнал об этом только через два дня после назначения, когда меня вызвал в Москву сам Борис Ельцин!

– И Чубайс не знал?!

– Не знал. Хотя потом уверял, что моё назначение было его инициативой…

– А как это произошло? Борис Ельцин говорил с Вами перед назначением?

– Нет.

– Как нет?!

– А вот так.

– Но он же должен был перед Вами какие-то задачи поставить?

– Он сказал: «Я решил назначить Вас на эту ключевую должность. Работайте. Надеюсь, у Вас всё получится».

– Что он имел в виду?

– Всё!

– То есть, Вас, по большому счёту, позвали в неизвестность? Вы сменили на посту главы Государственного комитета по имуществу России Анатолия Чубайса. Неужели никто не сказал Вам при назначении, что Вы должны выполнить какие-либо необходимые задачи, с которыми не справился Ваш предшественник?

– Никто и ничего подобного мне не говорил.

– Потрясающе...

– Согласен.

–Замечательно! Работайте, как хотите, что хотите, то и делайте.

– Это, как учить плавать. Бросили в воду и плыви.

– Понятно. И даже премьер-министр Виктор Черномырдин с Вами не встречался?

– Черномырдин меня уже знал.

– Неужели он ничего не сказал важного?

– Он тоже сказал: «Работайте!»

– Отлично!

– Никаких частностей. Работайте и всё.

– Хорошо. А в каком состоянии находилось Госкомимущество, когда Вы получили должность его главы? Можно ли было заниматься реформами по приватизации с помощью этой структуры? Или этот специально созданный комитет не выполнял своих задач? Что Вас поразило больше всего, когда Вы пришли на эту должность?

– Меня больше всего поразило то, что в Государственном комитете по управлению государственным имуществом, как он назывался, не было ни одного отдела по специализациям. То есть, управлять имуществом никто не собирался!

– А чем тогда там надо было заниматься?

– Предусматривалась ускоренная приватизация в стране и любой ценой. Я это сразу понял и буквально в течение недели убедился в том, что такая приватизация, практически, приведёт к уничтожению страны.

– То есть, если бы такая приватизация продолжалась и дальше, то она бы неминуемо привела бы страну к концу?

– Приведёт к уничтожению страны! И эта же приватизация заложила в экономике мины замедленного действия, которые, как мы сейчас видим, срабатывают и наносят вред до сих пор. Эти мины надо было демонтировать обязательно.

– А кто тогда этим процессом управлял?

– Чубайс.

– Один, единолично?

– Нет. С помощью американцев… Этими американцами были 35 советников, которые работали в российском ведомстве и определяли, что, как, и на каких условиях надо приватизировать.

– То есть, они работали с Анатолием Чубайсом?

– Да. И после его ухода с поста, они при нём же и остались.

– Это означает, что 35 американских советников работали с главой Госкомимущества?!

– Да. Конечно, вместе с американскими сотрудниками работали и российские советники. Возглавлял эту группу кадровый разведчик США Джонатан Хэй.

– Вот тут важно. Значит, возглавлял эту группу из 35 советников, кадровый…

– … разведчик Джонатан Хэй! И вот это поразило меня больше всего!

– А что, об этом не знали?

– Знали все.

– Как же так?!

– Дело в том, что тогда игнорировались даже некоторые распоряжения Генеральной прокуратуры. У меня есть отчёт начальника отдела по надзору в сфере экономики Генеральной прокуратуры Сергея Верязова. Он написал в этом документе, что вопреки распоряжению правительства и президента были приватизированы российские порты, которые нельзя было приватизировать! Мы потом вынуждены были их национализировать.

– Возвращать?

– Обратно. В этом же отчёте было написано о том, что проводилась даже приватизация оборонной отрасли! Это вообще представить сложно! И при этом запреты Генпрокуратуры игнорировались.

– А это Анатолий Чубайс пригласил на работу этих американцев?

– Конечно. Либо Чубайсу настоятельно посоветовали их нанять. Разницы уже нет.

– То есть, Вы имеете в виду, либо их навязали, либо он сам пригласил?

– Скорее всего, навязали, я думаю, сам он не мог.
Конечно, сам он и не мог нанять 35 американцев во главе с офицером ЦРУ.
Именно это и было для меня самым поразительным. В Госкомимуществе всеми командуют американцы, никто не хочет управлять имуществом и никто не хочет знать, сколько у страны имущества! Я первым же делом приступил, но, естественно, не успел, к составлению каталога зарубежного имущества России. Это же был гигантский объём.

– Зарубежное имущество уже бывшего Советского Союза?

Бывшего Советского Союза, да! Это имущество стоило триллионы долларов, с учётом земли, зданий, построек. Ничего этого не было учтено, хотя новая власть существовала уже больше года. А если считать с 1991 года, то она существовала уже четыре года. Тем не менее, такая примитивная мысль, как провести учёт и составить реестр зарубежного имущества, чтобы потом распоряжаться им нормально. Имущество не учитывали, и оно приносило прибыль кому угодно, но только не Российской Федерации. Американцы, которые были советниками у Чубайса, всё время подгоняли процесс, и приватизация шла стремительными темпами. Это мне было совершенно непонятно.

– И всё же, было ли ещё что-либо, что стало для Вас самым удивительным из того, что было сделано до Вас? Что было самым вопиющим фактом?

– Самым вопиющим было разрушение нашей оборонной промышленности. Оно шло целенаправленно.

– А что Вы имеете в виду под разрушением? Что конкретно?

– Я имею в виду, что практически на всех наших закрытых оборонных предприятиях 10% акций имели американские, либо НАТОвские предприятия.

– В Советах директоров?

– В Советах директоров. И, практически, каждый из этих американцев знал, что и как производится на этих предприятиях. Даже на заводе «Компонент» ракетно-космической отрасли, который на 97% выполнял заказы Генштаба, работали американцы.

– То есть, им достаточно было купить 10% акций, для того, чтобы вмешиваться?

– Да! Но покупка акций была под запретом. И тогда американцы стали создавать там дочерние предприятия …

– В том-то и вопрос, как такое вообще разрешалось?!

– Разрешалось! На это наша сторона закрывала глаза и на правах владельцев дочерних предприятий они входили в Советы директоров. В те годы мы, практически, не были суверенной страной.

– Я хочу осмыслить всё это, чтобы понять механизм. Значит, американцы, понимая, что они юридически не могут напрямую купить наши предприятия, начинали создавать…

– Совместные предприятия…

– Как бы пророссийские…

– Работающие в России

– … выкупали 10%, как минимум.

– 10 %! Как минимум. И всё! На этой основе, это пророссийское предприятие входило в Совет директоров.

– И они получали доступ ко всем секретам, и ко всем технологиям, которые были.

– Да.

– Хорошо. У меня есть те документы, которые Вы мне присылали. Например, письмо Генерального прокурора. Точнее, исполняющего обязанности Генпрокурора России Алексея Ильюшенко

– Именно. О разбазаривании госсобственности.

– Письмо начальника отдела по надзору за исполнением законов в сфере экономики Сергея Верязова. Все они…

– Правильно.

– …огромное количество писем писали на имя премьер-министра Виктора Черномырдина?

– Да. Так.

– Сообщая, что на самом деле происходит разрушение…

– Абсолютное…

– … оборонной промышленности.

– И распродажа госсобственности.

– И что доступ к секретности, который надо охранять никто не сохраняет.

– Да.

– Ведь десятки лет американская разведка тратила силы на то, чтобы хотя бы приблизиться к нашим военным секретам…

– А тут вдруг получила сразу всё.

– Доступ ко всем тайнам для них просто открыли…

– Более того…

– Вы знаете, это мне просто напомнило программу, которую мы делали о 1945-м годе, когда Советский Союз направлял на оккупированные германские территории своих специалистов, чтобы найти немецкие технологии по ракетам ФАУ-2. Это была сложная работа. А Россия 90-х всё это отдала просто так.

– Абсолютно!

– Это был капитулянтский сценарий действий.

– Безусловно.

– Как будто мы действительно капитулировали перед западной разведкой.

– Мы и капитулировали. Более того, сам президент Ельцин заявлял, что России и армия не нужна!

- Бункер Сталина в Москве даже был приватизирован и превращён в ресторан. Я когда об этом узнал, у меня был просто шок.

– Это было.

– Бункер, знаковое место!

– Тем не менее.

– Исторический объект. На случай атомной войны он должен был быть главным штабом командования советских войск. И его переделали в ресторан!

– Да, да.

– Я когда это изучил, у меня, правда, шок был.

– Шок был у всех. Поэтому мы и были, практически, капитулировавшей страной. У меня было письмо за подписью Евгения Примакова, который тогда руководил Внешней разведкой и за подписью руководителя ФСБ того периода.

– Сергей Степашин, по-моему, был тогда.

– Да, Евгений Примаков и Сергей Степашин. Они писали о том, что американские, так называемые, партнёры, проводят массовое анкетирование директоров российских оборонных предприятий под видом выбора кандидатов для инвестиций. Директора отвечали на сотни и сотни вопросов и в странах НАТО накопили настолько гигантский объём данных, что создали специальное подразделение, чтобы адаптировать данные об оборонной продукции к западным стандартам. Но это ещё не всё. В структуры НАТО вызывали российских специалистов программирования, оплачивая им эти поездки, чтобы эти специалисты сами адаптировали русские данные к НАТО-вским стандартам.

– И я так понимаю, что они получили всё это, практически, за бесценок?

– Просто бесплатно.

– Вы пишете также о том, что те предприятия, которые стоили несколько миллиардов долларов, приватизировали за пять миллионов долларов, да ещё и с рассрочкой на 20 лет!

– Практически, в те, 90-е годы прошлого века, приватизация 50 процентов промышленности такой гигантской страны, как Россия, уложилась всего в один триллион рублей.

– Это сколько будет в долларах? Семь-восемь, по-моему, Вы писали? Семь-восемь миллиардов.

– Около этого.

– При стоимости около четырёхсот-пятисот миллиардов…

– Да! В то время, как такая страна, как Венгрия, которая приватизировала 30% своих предприятий заработала больше. То есть мы всё отдавали даром.

– Венгрию и Советский Союз даже не сравнить. Разный масштаб!

– Раздача собственности шла за бесценок! Более того, в своей докладной по текущей ситуации я писал, что почти в 150 раз были занижены цены ваучеров. Ваучеры – это ценные бумаги о приобретении доли государственного имущества, должны были стоить в России не десять тысяч рублей по деньгам того периода, а самое малое - полтора миллиона рублей, даже два. В те годы люди продавали свои ваучеры за ту сумму, на которую можно было купить бутылку водки или пару килограммов сахара. А если бы ваучер стоил два миллиона, согласитесь, каждый бы получил возможность на серьёзную долю государственной собственности и мог бы разумно ей распорядиться. Её бы никто за сахар не продавал.
Анатолий Чубайс лжёт, когда говорит сейчас, что им было всё равно, как приватизировать, и что главной была задача, как можно быстрее раздать государственную собственность, чтобы «вбить гвоздь», как он пафосно говорит, «в крышку гроба коммунизма».

– Он ещё говорил, что «мы «сломали россиян», но навязали дикий капитализм в стране». То есть, он этим бравировал.

– Бравировал, да. На самом деле, приватизация была нужна для того, чтобы распродать собственность между своими людьми. И это было то, чего хотели американцы.

– То есть, все аукционы по продаже предприятий проводились между приближёнными Анатолия Чубайса?

– Приближённые Чубайса, полностью работавшие по указаниям американцев. Именно американцы устанавливали правила игры, поэтому всё лучшее из предприятий попадало к ним. Был период, например, когда 90% нашей металлургической промышленности принадлежало Западу, тогда же они пытались забрать все нефтяные предприятия.

– Как раз в период Вашей работы в правительстве происходили попытки?

– Да, да, именно тогда.

– Попытки металлургическую и нефтепромышленность приватизировать в интересах Запада.

– Почему компания ЮКОС была ликвидирована? Это было абсолютно правильно. ЮКОС уже был готов к продаже. Практически, Михаил Ходорковский был арестован за неделю до того, как собирался передать все активы ЮКОСА американцам. После этого вернуть акции российскому государству было бы намного сложнее.

– А тогда также происходило? То есть, российский владелец, которому всё это принадлежало, периодически…

– Периодически продавал акции Западу. И это, в принципе, недопустимо. Я специально проанализировал состояние дел по нефтяной промышленности в мире. Все нефтедобывающие страны без единого исключения имеют нефтяные компании в собственности государства. Норвегия, Ближний Восток, Венесуэла, практически все. У меня даже есть полный список. Единственное серьёзное исключение это США. Но, в США 85% нефти расположено на федеральных землях, что уже является ограничением для владельцев. За нефтяными компаниями следят три совершенно разных подразделения. Министерство внутренних дел, Служба по ценным бумагам и Министерство горной промышленности. Компании обложены жёсткими ограничениями. И этим они отличаются от наших государственные компаний, которые таких ограничений не имеют. В частности, американская Служба по ценным бумагам требует от каждой частной компании доказательств существование запасов. Эта служба проводит независимый аудит и если он её не устраивает, то Служба снимает с биржевых торгов все, без исключения, акции, и никаких поблажек в этом случае не бывает. И не меньшие требования к нефтяным компаниям предъявляет тот штат, на территории которого эта структура располагается. По сути, компания получает максимум 10-12% прибыли и счастлива этому! Счастлива, что ей дают работать и не ликвидируют. Поэтому, нефть – это главное достояние. Уж насколько слабым был Алжир, как освободился от колонизаторства Франции, но первым действием провёл национализацию промышленности.

– Да и Ливия тоже национализировала…

– И Ливия, да. Почему Венесуэлу сейчас терроризируют? Потому что Венесуэла входит в пятёрку крупнейших стран нефтяных мира, и она тоже национализировала свою промышленность.

– Но постепенно американцы всё себе присваивают. В Ливии забрали, в Ираке забрали.

– В Ливии и в Ираке это им удалось, а Венесуэла держится.

– Хотят в Иране вернуть своё влияние.

– В Иране не выйдет!

– Не выйдет. Но в Венесуэле вполне вероятно, что выйдет.

– Венесуэлу вполне могут американцы додавить. Иран – нет. Иран – это сверхконсолидированная страна, с устойчивой идеологией, с сильной армией, хорошим географическим положением

– Ну, и там ещё, и без пяти минут, создание ядерного оружия.

– Без пяти минут ядерное оружие! Они же мгновенно создадут препятствие для всего мира. У них же более двух тысяч, если не ошибаюсь, орудий, по берегам Ормузского пролива. Обычных орудий, которые потопят любой танкер и которые уничтожить невозможно.

– Спасибо Вам большое Владимир Павлович! Было очень интересно Вас послушать, спасибо Вам за эту беседу. Спасибо.

– Спасибо и Вам, до свидания.

* * *

– Владимир Павлович, здравствуйте!

– Добрый день, Халид.

– Рад, что вновь встречаюсь с Вами, и мы можем продолжить беседу.

– Я тоже рад встрече.

– Обратимся к тому моменту, когда Вас назначили главой Госкомимущества. Вы ужаснулись тому, что увидели?

– Конечно!

– Вы понимали, каким будет Ваше пространство для манёвров? Я, почему спрашиваю о манёврах. Вы писали в своих статьях, что «Чубайс продолжал опекать Госкомимущество».

– Да!

– Несмотря на то, что Вы уже являлись главой этого ведомства?
– Именно.

– То есть, он продолжал курировать своих, так сказать, «коллег», не давал уволить 35 американских советников? Я правильно понял?

– Он пытался.

– Получается, Вы их всё равно уволили в результате?

– Я уволил американских советников в течение дня. Это произошло так. Меня на новой должности охраняло военизированное подразделение партии «Демократический выбор России».

– Вы имеете в виду лично Вас? Или здание «Госкомимущества»?

– Здание «Госкомимущества». Партия была организована Анатолием Чубайсом и Егором Гайдаром. Так вот, бойцы охраны этой партии не выполнили мой приказ – забрать у американцев пропуска. Более того, проникли, например, в компьютерный центр и забаррикадировались там.

– Но они же непроизвольно это делали? Кто-то ведь должен был давать им указания?

– Указания могли поступать от многих. От моих заместителей, например, от Петра Мостового, Альфреда Коха, Максима Бойко и других.

– Вашими заместителями остались люди Чубайса?

– Я не мог их уволить. Я заставил только Альфреда Коха уйти по собственному желанию. Единственного. Потому что он, по сути, уничтожал оборонную промышленность. Когда мне сообщили о его действиях, я вызвал его и уволил…

– Это касалось передачи американцам 10% акций оборонных предприятий?

– Да, это была его инициатива, он эти факты скрывал ото всех. Я, действительно, заставил его. Он испугался и написал заявление об уходе. Я сказал ему, что просто «сотру его в порошок», если он продолжит свою работу. Не знаю как, но я сделал бы это и Кох в это поверил.

– И американцев тоже уволили.

– Американцев я тоже выгнал. После этого я поменял охрану партии Чубайса на обычную службу охраны милиции. Эта охрана обошлась нам в три раза дешевле. После этого я забрал у американских советников пропуска, после чего уволил всех. Меня тут же объявили врагом цивилизации, врагом российско-американских отношений, врагом прогресса и рыночных реформ. Хотя, я всего-навсего восстановил юрисдикцию России над её же собственным имуществом.

– Хорошо. Удалось ли Вам хотя бы приступить к тому, чтобы процесс приватизации обрёл хотя бы законный юридический…?

– Конечно…

– … статус. Ведь действия их были противозаконными. Те документы, которые Вы мне присылали, в частности, письмо Генерального прокурора и других, более или менее, ответственных за этот процесс людей, свидетельствуют о том, что всё это было противозаконно, нарушалась Конституция страны, её законы. Я уж не говорю о морально-этических принципах. Получается, что морали мало кто придерживался в те времена. Катастрофическая ситуация была!

– Да! Поэтому я пытался пресечь эту катастрофу…

– Как я понимаю, Вы, всё-таки, смогли объяснить всё это Борису Ельцину?

– Думаю, он, действительно, хотел с моей помощью исправить ситуацию. Полагаю, что так. Другого объяснения тому, что он меня назначил, у меня нет. Мне, кажется, удалось сделать достаточно многое за это время. В 90-е годы, многие директора предприятий говорили мне так: «У нас было такое ощущение, что нам конец. А когда Вы возглавили Госкомимущество у нас, как будто, появился глоток свежего воздуха. Мы поняли, что не всё еще потеряно».

– Вы каких руководителей имеете в виду?

– Глав предприятий.

– Это руководители тех 500 бывших советских предприятий, на строительство которых были потрачены десятилетия и на это работал весь Советский Союз, миллионы людей! И вот эти 500 крупнейших предприятий, в том числе военных, распродали всего за шесть-семь миллиардов долларов.

– За копейки. Да!

– И которые стоят просто триллионы долларов уже по нынешней цене.

– А я не дал приватизировать Тихоокеанский флот, который занимался поставками северным путём. Если бы его продали, все поставки были бы прекращены. А это жизнь для Чукотки. Я вернул флот нашей стране. Потом я приостановил приватизацию алюминиевых заводов. Ведь алюминий, с точки зрения энергетики, это и альтернатива электричеству и хороший химический аккумулятор.

– К тому же Советский Союз был одним из лидеров по производству алюминия.

– Да. Что ещё было сделано. Я лишил своих заместителей – ставленников Чубайса права подписи всех документов. Анатолий Чубайс периодически звонил мне после этого и скандалил. Требовал немедленно вернуть на работу американских советников.

– Но зачем?!

– Он мне не объяснял. Но я, как человек дисциплинированный, просил письменный приказ.

– Вы так ему и говорили?

– Да. На любое требование по телефону я сразу же отвечал тем, что мне нужен письменный приказ. А письменный приказ Чубайс отдавать не хотел. Документы с подписями – это уже доказательство действия, это неоспоримый факт приказа. И он бы очень быстро поплатился бы за это.

– То есть, его приказы по телефону были безосновательны? Может быть, он говорил, что американцы как-то помогут. Или что-то другое?

– Нет. Нет! Без всяких обоснований. «Так надо». Да. А надо кому? Естественно, американцам. Поэтому я и запретил подписывать бумаги кому либо, кроме меня. Все эти ставленники Чубайса пытались за моей спиной слать для губернаторов и директоров распоряжения. А ведь в регионах их распоряжения были равны моим, они же не знали, что происходит внутри департамента!

– Поэтому все юридические и прочие вопросы Вы на себе замкнули?

– Абсолютно все!

– И Вам, по крайней мере, удалось приостановить какие-то процессы приватизации…

– Да.

– … которые могли бы привести к глобальной катастрофе…

– К глобальной катастрофе, да. И удалось обратить внимание на это.

– Я бы хотел зачитать несколько фрагментов из Ваших статей по экономике. Фрагменты касаются Джонатана Хэя и они меня просто поразили. Вы пишете: «Джонатан Хэй с помощью Анатолия Чубайса купил 30% московского электронного завода НИИ «Графит», единственного в стране разработчика графитного покрытия для самолётов-невидимок, аналогичных «Стелсам» США. После этого Хэй тут же заблокировал заказ наших военно-космических сил на производство высоких технологий. К тому же я отменил приватизацию Новокузнецкого алюминиевого завода, которой Чубайс тоже занимался». И Вы пишете об алюминиевом заводе, который стоил 3 млрд. и который хотели приватизировать за 5 миллионов…

– 5 миллионов! Именно!

– … на 20 лет в рассрочку. То есть, практически, даром. Но, понимаете, на что я обратил внимание. В этом случае речь не только о наживе или о получении секретов. Здесь идёт речь и об устранении конкурента.

– Точно!

– И это очень важная составляющая! Когда американский акционер блокирует российские военно-космические заказы на производство высоких технологий, при этом, акционер – бывший сотрудник ЦРУ…

– Не бывший, а действующий!

– Действующий?!

– Джонатан Хэй был действующим сотрудником разведки.

– Потрясающе… Тем более, действующий сотрудник ЦРУ! Внедряясь в технологии исторического противника, он устранял конкурента по производству самолётов-невидимок.

– Более того, этот самый институт «Графит» начал делать работы в интересах американцев для бомбардировщиков-разведчиков «Стелс». Джонатан Хэй добился того, что специалисты института и завода «Графит» начали работать на американскую промышленность! Предприятий этого профиля в мире было мало, и единственный в России, стал работать на США!

– С помощью появления этих дочерних американских компаний.

– Через дочерние компании, через подкуп директоров аналогичных предприятий они и действовали. Главы российских заводов и институтов активно подкупали в те годы. Им давали акции и давали прямое задание - развалить собственное предприятие. Потом можно было просто сказать: «Видите, предприятие совершенно не работает, оно не нужно государство, давайте его продадим».

– При этом российская контрразведка предупреждала наши власти.

– Да.

– Вы приводите примеры, когда специалисты контрразведки писали правительству: «Что вы делаете?! Американцы внедряются в наши технологии, у нас не осталось ни одного секрета, они все уже получены американцами!». Неужели никто не обращал на это внимания!?

– Да. Поэтому я и считаю, что мы были тогда побежденной страной. Мы, как будто платили контрибуции и репарации Западу, как положено побежденной стране. Мы платили своими секретами, платили развалом оборонной промышленности и просто платили деньгами, которые вывозились из страны в огромных количествах за границу. И поэтому Борис Ельцин считал, что у России теперь не может быть врагов, и теперь Россия даже армию может ликвидировать. Вспомните, этот совершенно фантастический случай, когда Вадим Бакатин, якобы из благих побуждений, выдал секрет расположения прослушек в посольстве США в России!

– Это ещё при Горбачёве было, 5 декабря 1991 года

– И это, конечно, был полный маразм. Это преступление, за которое расстреливают.

– Получается, правительство того времени ничего не понимало в ценности таких вещей! К сожалению….

– Они, действительно, ничего не понимали. Поэтому страна и разрушалась. Я даже в своём докладе премьер-министру Виктору Черномырдину, писал, что предпринимается попытка сделать гарантированным технологическое отставание России.

– То, что до сих пор мы не можем преодолеть…

– Не можем до сих пор…

– … я имею в виду технологическое отставание. Потому что в те годы нас сильно отбросило назад.

– Да, это было заложено в те годы. По сути, наша государственность была заминирована. Просто заминирована грядущими сложностями. Мины были заложены во все мыслимые и немыслимые основы российской государственности. Это касалось и морали, и оборонной промышленности, это касалось и…

– Банковской сферы. В те годы и был подписан закона о деятельности Центробанка, что было, фактически финансовой капитуляцией перед Федеральной Резервной системой.

– И если Россия будет развиваться, а она будет развиваться, то эти мины нужно ликвидировать. В обязательном порядке, иначе они взорвутся.

– Учитывая, что Анатолий Чубайс и сейчас работает, как Вы считаете, была какая-то тайная договорённость по его кандидатуре, когда Борис Ельцина покидал свой пост? О том, что Чубайс неприкосновенен?

– Наверное, была.

– Иначе нельзя объяснить тот факт, что он до сих пор работает на заметных должностях. Это просто феноменально. У меня даже слов не было, когда я это прочитал и даже остановился, не мог продолжать читать дальше. Но сейчас я продолжу о фактах продажи. «Фирма «Baldwin Enterprises Incorporated USA» через подставную фирму «BK Branswill» купила более 10% акций оборонного завода «Компонент», который на 87% из общего объёма выпуска своей продукции выполнял заказы Генштаба Вооружённых сил Российской Федерации»!

– Да. Я же говорю, это было разрушение страны и активное внедрение разведчиков США в заказы Генштаба России.

– И в Совет директоров, как Вы говорите, с этими 10% акций входят люди, которые …

– … работают на американскую разведку! В принципе, мы не имели независимости вообще. Мы были абсолютно разграбляемы и управляемы, если так выразиться по-простому. И, по сути, только с Мюнхенской речи Путина 2007 года как-то началось восстановление суверенитета России в своей внешней политике.

http://moloko.ruspole.info/node/9588 - цинк

Раскаиваюсь и сожалею

Интервью Руцкого о событиях 1991 года, где он раскаивается и сожалеет о том, что поддержал Ельцина в 1991 году.

— Александр Владимирович, где вы были 19 августа 1991 года?

— Странный вопрос. Все знают, где я был и что делал, возглавляя оборону здания Верховного Совета РСФСР (Белого дома).

— Да нет, это шутка такая, тогда всех об этом спрашивали. Вы знали, предполагали, чувствовали, что затевается что-то от окружения Горбачева?

— Предполагать, чувствовать, что затевается что-то, не было необходимости — и так все было понятно. Страна находилась в глубоком экономическом кризисе, вертикаль власти разрушена отменой 6-й статьи Конституции СССР о руководящей и направляющей роли Коммунистической партии, в союзных республиках — разброд и шатания, разгул сепаратизма, кровавые разборки, бардак в промышленном и военно-промышленном комплексе, в Вооруженных силах. Внешняя политика — политика проститутки: давать всем без разбора. Политическая анархия и безрассудство назывались перестройкой. Итоги перестройки вынудили Горбачева в марте 1991 года предложить создать Государственный комитет по чрезвычайному управлению страной. В марте! За 5 месяцев до августовского путча!!! Как шли к этому, знают не все, особенно молодые читатели газеты «Московский комсомолец». Поэтому рекомендую в Интернете посмотреть хроники событий того времени: 1989–1992 гг.
В июле 1991-го меня пригласил пообедать председатель КГБ СССР Владимир Александрович Крючков. В процессе беседы мне был задан вопрос: как я оцениваю сложившуюся обстановку? Я задал встречный вопрос: могу ли я ответить на поставленный вопрос откровенно? Он сказал: да. Не буду пересказывать весь разговор — итог моего ответа был таков: немедленный импичмент (освободить от должности) Президента СССР Горбачева, назначить исполняющим обязанности Президента СССР Рыжкова Николая Ивановича, гнать взашей всех слюнтяев типа Янаева (вице-президента СССР), члена Политбюро Яковлева, министра иностранных дел Шеварднадзе, председателя правительства Павлова. Далее — подготовить кандидата и провести всенародные выборы Президента СССР и Съезда народных депутатов СССР. На мой ответ председатель КГБ СССР прореагировал несколько эмоционально, оценив мой ответ как жесткий, но разумный. Вместе с тем сказав, что сделать это невозможно в сложившейся обстановке. Уходя, я ему сказал, что если не пойти по этому пути — стране будет конец, что, собственно, и произошло.

— Если бы сейчас переиграть все сначала, где бы вы оказались, в каком лагере? Неужели с гэкачепистами?

— Разве я давал своими поступками и действиями повод задавать мне такого рода вопрос? Вместе с кем? С Янаевым, Лукьяновым, Павловым и прочими деятелями, допустившими к неограниченной власти Горбачева и совместными действиями разваливающими страну?..
Я присягал 18-летним мальчишкой на верность служения Родине и народу — и присяге никогда и ни при каких обстоятельствах не изменял.

— Вы сейчас не раскаиваетесь, что тогда поддержали Ельцина, стали вице-президентом?

— Раскаиваюсь и глубоко сожалею, что поддался на откровенный и наглый обман, как совместно мы будем отстаивать интересы России, как будем строить экономически развитую, социально ориентированную страну.

— Вы понимали тогда, что причастны к распаду СССР?

— Александр, вам не кажется ваш вопрос странным? Какое отношение вице-президент РСФСР имел к управлению Союзом Советских Социалистических Республик? Я, что ли, устроил вакханалию в управлении СССР? Этот вопрос надо адресовать к Горбачеву и тем, кто воспользовался бардаком в стране и подписал Беловежское соглашение: Ельцину, Шушкевичу, Кравчуку. Вся когорта предателей ныне здравствует, и неплохо. Ельцин умер — память о нем увековечили, назвав библиотеки, улицы, построили гигантский памятник, центр Ельцина в Екатеринбурге…

- Ельцин действительно все эти три дня и три ночи путча проявлял исключительную мужественность?

— Откуда вы берете эту информацию? Впрочем, различного рода писак-экспертов предостаточно по осквернению патриотов и героизации предателей и негодяев. Как можно назвать «исключительной мужественностью» трехсуточный запой с неоднократной попыткой сбежать в американское посольство?! (Это высказывание остается на совести А.В. Руцкого. — Авт.)

— А вы? Сколько вы вообще спали тогда?

— Если считать урывки сна в кресле у телефона — за трое суток может быть 5–6 часов.

— Вам снятся «мальчики кровавые в глазах» — те самые трое ребят, которые тогда погибли?

— «Мальчики кровавые в глазах» могут сниться только тем, кто это сделал. Я к этому трагическому случаю никакого отношения не имею. Как все нормальные люди, я об этом глубоко скорблю и сожалею.

— Когда вы полетели за Горбачевым в Форос, действительно поняли, что он отрезан от всего мира и практически интернирован? Или все было совсем по-другому?

— Решение лететь в Форос мной было принято самостоятельно. Ельцину я доложил, что принял такое решение. На что он мне ответил, что я не доберусь до аэропорта и не смогу взять самолет. Мое решение было обосновано тем, что после встречи с председателем Верховного Совета СССР Лукьяновым я понял, что игра в ГКЧП может закончиться плохо: штурмом Верховного Совета РСФСР (Белого дома), бойней в центре Москвы и окончательным развалом страны. Кроме этого, я не хотел пережить позор, так как при каждом прохождении информации о готовящемся штурме Ельцин пытался сбежать в американское посольство.
Мы добрались до аэропорта Внуково, захватили самолет вице-президента СССР Янаева и улетели. Полетом никто не управлял. Спустя год мне стало известно, что давали команду поставить танки на посадочную полосу военного аэродрома Бильбек, чтобы мы не приземлились, давали команду ПВО сбить наш самолет… Слава богу, эти команды офицеры и генералы не выполнили.
Приземлились, добрались до Фороса. Перед входом на дачу Горбачева стояли Язов — министр обороны СССР — и председатель КГБ Крючков. Не пускала к «интернированному и отрезанному от всего мира» охрана Президента СССР. Я подошел к ним и спросил: что, доигрались в перестройку и демократию, а теперь ждете, когда развалится страна? Что Горбачев — арестован? Ответ Язова был для меня удивителен: кто его арестовывал, если нас не пускают встретиться с ним?.. Меня вместе с Примаковым, Силаевым, Дунаевым пропустили к Горбачеву. С Горбачевым у меня состоялся нелицеприятный разговор — в итоге он мне сказал, что через два часа вылетает на своем самолете в Москву. «Интернированный и отрезанный от всего мира» вылетает на своем самолете! В Москву! Интернированность и отрезанность от всего мира «подтвердилась» и наличием секретной связи, которую никто не отключал. Я доложил Ельцину, что на своем самолете вывожу Горбачева и его семью в Москву.

— Что говорил вам Горбачев в самолете на пути из Фороса в Москву?

— Рассказ нашкодившего малолетнего юноши о том, что случилось, и почему страна оказалась в таком положении. Вывод был очевиден: никто его не интернировал и не изолировал — он просто сбежал накануне подписания нового Союзного договора. Если бы был подписан новый Союзный договор, то 80-летие Горбачева не отмечали бы в «Альберт-Паласе» в Лондоне, и Берлин не ликовал бы при встречах Горби, то есть задание по уничтожению страны он не выполнил бы. Ныне здравствует, живя на госдаче и получая пенсию в 750 тысяч рублей. Почет и уважение за содеянное со страной…

— А куда действительно пропали все кагэбэшники тогда? Струсили?

— Почему только они? ЦК КПСС, Политбюро КПСС и их аппараты, республиканские КПСС, обкомы, райкомы КПСС с аппаратами сбежали, как крысы с тонущего корабля. Все развалилось в одночасье, наступило полное безвластие.
По инициативе Горбачева за полтора года до ГКЧП, в марте 1990 года, III съезд народных депутатов СССР отменил 6-ю статью Конституции, декларирующую руководящую роль КПСС, и учредил пост Президента СССР. После чего все остальные республиканские секретари КПСС тоже решили стать президентами. Все понеслось и поехало. А в августе 1991 года — ГКЧП (придуманный Горбачевым в марте), и 8 декабря 1991-го — подписание Беловежского соглашения об упразднении СССР и создании СНГ. Приехали: Союза Советских Социалистических республик больше нет. Есть впоследствии развалившееся СНГ, о чем бодро, с энтузиазмом, сразу же после подписания договора Ельцин доложил президенту США Бушу-старшему.

— Что делал Ельцин после победы над ГКЧП, куда исчез? Неужели это был «пир победителей»? Вы тоже побывали на этом пиру?

— С командой, которая с ним скрывалась в бомбоубежище здания Верховного Совета РСФСР, и демприспешниками… уехал, как сегодня принято говорить, бухать, по-вашему — пировать победу. Какую победу они отмечали бы, в лучшем случае оказавшись на нарах, если бы мы с Дунаевым и Примаковым не привезли Горбачева в Москву?! На этом пиру я не был: «благодарный» Ельцин просто забыл, кто организовывал оборону и руководил ей, кто не давал ему опозориться и сбежать в американское посольство, кто, рискуя жизнью, привез Горбачева в Москву…

— Вы были в Беловежской пуще или вас уже туда не допустили?

— Я провожал Ельцина в Минск. Он мне сказал, что летит подписывать с Белоруссией соглашение об экономическом сотрудничестве. А утром я, как и народ всей страны, узнал, что СССР упразднен и создается СНГ. По прилету Ельцина я все ему высказал, что думаю по этому поводу. Написал заявление о сложении полномочий вице-президента (освободить вице-президента от должности, согласно Конституции РСФСР, мог только высший орган государственной власти — Съезд народных депутатов РСФСР — за совершенное преступление). Ход заявлению Ельцин не дал. В Верховном Совете РСФСР при ратификации Беловежского соглашения я выступил и попросил депутатов не голосовать за преступное соглашение. Не проголосовали всего 7 депутатов. Фракции КПРФ и «ДемРоссии» проголосовали абсолютным большинством. Вы, как и многие другие, считаете, что вице-президент РСФСР обладал властью и полномочиями? Посмотрите Конституцию РСФСР и увидите одну строчку, излагающую, что вице-президент «выполняет поручения Президента РСФСР». Вот вам власть и полномочия…

— Как скоро вы поняли, что вам не по пути с Ельциным и «мальчиками в розовых штанишках»?

— После назначения Ельциным в Правительство РСФСР никчемных людишек, вообще не имеющих опыта в управлении, планировании, организации. Не буду говорить обо всех, но о троих деятелях скажу. Как можно было поручить в целом экономику страны, финансы, промышленность, приватизацию Гайдару, возглавившему правительство с должности зав. экономическим отделом газеты «Правда», владельцу кооператива по продаже цветов Чубайсу, младшему научному сотруднику Нечаеву!.. В конечном итоге к 1998 году «мальчики» довели страну до полного экономического краха и полному разграблению национального достояния.

— Сравните, пожалуйста, путч-91 и путч-93.

— Путч-91 — предательство страны и своих товарищей Горбачевым. Безграмотная, необдуманная, нерешительная попытка сохранить страну. Путч-93 — это не путч, все надо называть своими именами. Это государственный переворот, поддержанный США и Европой. Согласно Основному закону страны, Конституции, высший орган государственной власти — Съезд народных депутатов РСФСР. Съезд — высший орган государственной власти! — Ельцин расстрелял из танков, предварительно организовав отстрел наемными снайперами граждан, военнослужащих, сотрудников милиции, бойню с использованием тех же снайперов у мэрии Москвы, на Ленинградском проспекте у штаба ВС СНГ, в «Останкино»… Копия государственного переворота с использованием наемных снайперов в Украине 2014 года. Более подробно об этой теме можем поговорить отдельно. Кстати, решение Конституционного суда РСФСР об отрешении Ельцина от занимаемой должности президента за грубое нарушение Конституции не отменено по сей день. Исходя из этого, делайте вывод, кто совершил преступление: Руцкой, Съезд народных депутатов или Президент РФ Ельцин.

https://www.mk.ru/social/2018/08/19/elcin-pytalsya-sbezhat-ruckoy-raskryl-neozhidannye-detali-avgustovskogo-putcha1991.html - цинк

Август 1991: Опрос от Левады

 

Свежий опрос Левады на тему ГКЧП. Каких-то особых откровений нет, разве что количество верующих в "демократическую революцию в России" упало до минимальных значений за весь период наблюдений.

 

Источник