8-й Эстонский стрелковый корпус во Второй мировой войне

О вкладе легендарных эстонских воинских формирований в Великую Победу рассказывает журналист и автор портала Tribuna.ee Татьяна Любина.

Солдаты и офицеры 8-го Эстонского стрелкового корпуса на параде в Таллинне (17 июня 1945 года). Фото: runivers.ru

Созданный в 1942 году 8-й Эстонский стрелковый корпус РККА (Рабоче-крестьянской Красной армии — Ред.) с честью прошёл по пыльным, кровавым дорогам тяжелейшей войны XX века — до долгожданного освобождения родной Эстонии и дальше к Великой Победе 1945-го, обретённой на ступенях Рейхстага в Берлине.

В состав 8-го Эстонского стрелкового корпуса (7-я и 249-я Эстонские стрелковые дивизии, 32 000 человек, из них 80% — эстонцы, 20% — русские, украинцы, белорусы, евреи и другие) вошли не только бывшие военные эстонской армии буржуазного периода, но и эстонцы, проживавшие в СССР до 1940 года, советские партийные работники, эвакуировавшиеся в начале войны в глубь Советского Союза, а также служащие истребительных батальонов, сформированных летом 1941 года из добровольцев-жителей Эстонии. Всё это положительно сказалось на боеспособности нового эстонского соединения, которое с боями прошло от Великих Лук до Курляндии, приняв непосредственное участие в освобождении Эстонии.

8-й Эстонский стрелковый корпус. Фото: mggymn1.mogilev.by

Национальные формирования в РККА

К осени 1941 года, когда Красная армия несла значительные людские потери, обстановка на фронтах потребовала принятия незамедлительных мер по дополнительной мобилизации людских ресурсов, а также ускорения подготовки военно-обученных контингентов. В этих условиях возникла идея создания национальных воинских формирований.

На фронт рвались люди, не знавшие русского языка. Советское военно-политическое руководство резонно полагало, что однородная языковая и культурно-ментальная среда в национальных частях должна способствовать ускорению боевой подготовки бойцов нерусских национальностей, повышению её качества, укреплению дисциплины в подразделениях и стойкости личного состава.

Прибалтийские соединения стали первыми национальными формированиями периода Великой Отечественной войны, задавшими определённую модель в дальнейшем национальном военном строительстве. При этом обстоятельства их формирования и историческая предыстория существенно отличались от всех прочих национальных частей и соединений. Это было связано с особенностями недавнего — менее чем за год до начала Великой Отечественной войны — вхождения буржуазных прибалтийских государств в состав СССР. Их национальные армии были переформированы в стрелковые корпуса РККА, однако реорганизацию не завершили до начала войны.

С началом боевых действий территория прибалтийских советских республик была оккупирована немецкими войсками очень быстро: от нескольких дней до нескольких недель. На территории Прибалтики (стран Балтии — Ред.) не удалось провести планомерной мобилизации или вывести все ресурсы военнообязанных. Не удалось в полной мере эвакуировать и стрелковые корпуса, укомплектованные представителями прибалтийских народов.

В течение лета 1941 года штабы всех трёх прибалтийских корпусов были расформированы, а входившие в их состав дивизии были реорганизованы в так называемые номерные, или общесоюзные, то есть в обычные стрелковые соединения. Но уже с конца лета 1941 года началось формирование национальных воинских подразделений.

Забегая вперёд: прибалтийские дивизии стали единственными воинскими формированиями, которые в полной мере сохранили до конца войны свою национальную идентичность, заключавшуюся в целенаправленном поддержании определённого этнического состава и этнического наименования. В определяющей степени это было обусловлено политическими мотивами: прибалтийские формирования активно использовались советским командованием в 1944–1945 гг. в боях за освобождение Прибалтики, причём они действовали строго на территориях тех республик, которые представляли.

Части Красной армии входят в Таллинн (22 сентября 1944 года). Фото: runivers.ru

Родина зовёт!

24 октября 1941 г. ЦК КП(б) Эстонии и Совет народных комиссаров Эстонской ССР предложили ГКО (Государственному комитету обороны) СССР сформировать из эстонцев в составе РККА дивизию.

В дни битвы под Москвой — 18 декабря 1941 года —  ГКО СССР принял постановление о формировании 7-й Эстонской стрелковой дивизии РККА. Её личный состав намечалось укомплектовать эстонцами, людьми других национальностей — уроженцами и жителями Эстонии — призывниками, военнообязанными запаса, военнослужащими действующей армии и тыловых частей, а также возвращающимися в строй из госпиталей. Командирами в соединении назначались преимущественно эстонцы. Это же касалось и политработников (среди них был и Герой Советского Союза Арнольд Мери, удостоенный этого звания ещё в августе 1941 года).

Дивизия формировалась в Уральском военном округе, в Свердловской области. Результаты набора превзошли все ожидания: всего в эстонские части до 1942 года прибыло 26 445 человек. Уже 10 февраля 1942 года последовало распоряжение Наркомата обороны СССР о создании второй эстонской дивизии — 249-й стрелковой.

Известие о создании национальных воинских частей эстонцы приняли с большой радостью. Бывший рабочий цементного завода «Пунане Кунда» А. Кивилоо, который позже служил в 354-м стрелковом полку, пишет в своих воспоминаниях: «…Нас, чей путь начался в далёких песчаных пустынях Узбекистана, было около двухсот человек, и теперь мы поджидаем у железнодорожной станции проводника, чтобы приступить к напряжённой учёбе в молодой эстонской национальной воинской части. У нас, «южан», несмотря на южные одежды, настроение было приподнятое. Наступление немцев было остановлено, более того — из-под Москвы враг побежал на запад, к границам нашей маленькой отчизны, и мы собрались здесь для того, чтобы принять участие в её освобождении».

Газета 7-й дивизии «Пунавяэлане» («Красноармеец») в редакционной статье так характеризовала настроение военнообязанных: «…С Урала и Поволжья, из Вологды и среднеазиатских степей съезжаются в наш лагерь люди. Приходят местные эстонцы, которые никогда не видели землю своих отцов, приходят эвакуировавшиеся из Эстонии, поклявшиеся отомстить немецким кровавым псам за сожжённые дома, за убитых и замученных родных, за прерванное социалистическое строительство. Многие из них не раз ходили в свой районный военкомат, подавали заявления о направлении добровольцами на фронт и, получив ответ: «Позовём, когда надо будет», с нетерпением ждали повестки. Теперь приказ о мобилизации у нас на руках. Мы нужны Родине, она призывает нас, доверяет нам ответственное задание — освободить от фашистских оккупантов нашу великую Советскую Родину и вместе с тем и наш родной край — Эстонию».

Чтобы показать, какая огромная работа по формированию эстонских частей была проделана в военных условиях в тылу Советского Союза, отметим для сравнения, что вся буржуазная эстонская армия, включая все штабы, инспектуры, командование дивизий и бригад, морские силы и воздушную оборону, учебные заведения, тыловые части и лагерь военнопленных, состояла перед началом Второй мировой войны из 10 848 человек.

Даже учитывая, что к началу 1940 года эстонская буржуазная армия была увеличена до 14 тысяч человек, то и тогда в составе Красной армии граждан Советской Эстонии было почти в два раза больше. Правда, как видно из мобилизационных планов, буржуазное правительство намеревалось в случае войны увеличить армию до ста тысяч человек, но эти планы так и остались только на бумаге.

Эстонские артиллеристы в боях под Невелем (ноябрь 1943 года). Фото: runivers.ru

От формы до гаубиц

При формировании прибалтийских соединений Красной армии советское военно-политическое руководство столкнулось со множеством проблем — от материального обеспечения до вопросов дисциплины и внедрения советского воспитания бойцов и командиров. В то время частям эстонского корпуса ещё предстояли дни напряжённой работы, учений и подготовки по новым воинским и военным стандартам.

Тем не менее внимание к эстонским подразделениям со стороны командования оставалось пристальным всё время: как во время формирования, так и позже, в течение всей войны, части Эстонского корпуса снабжались лучшей военной техникой, довольствием, транспортом, вооружением, средствами связи и управлением огнём, химическим и инженерным снаряжением и т. д.

Обеспечением в подразделениях воинской дисциплины командиры занялись с первых же дней после формирования частей.

Обмундирование и оружие (винтовки, карабины, пистолеты, ручные и станковые пулемёты, гаубицы, пушки, миномёты) эстонские части получили в феврале 1942 года. Недостающее учебное оружие было получено во временное пользование от находившегося здесь же Свердловского военного училища.

Так, оружейные техники 354-го полка 7-й дивизии Р. Вальтер и В. Теллик писали: «Прямо с фабричного склада получены новые винтовки и карабины. Хоть они и изготовлены в военное время, но прямо удивительно, насколько они метко стреляли и из какого хорошего материала были сделаны стволы винтовок».

Командир одной из батарей этого же полка пишет о настроении своих подчинённых после получения оружия: «Каждый боец на батарее был теперь горд и доволен, посматривая на новое мощное оружие, для обслуживания которого он был назначен. Теперь начали учиться с новым подъёмом. Каждый боец хотел как можно скорее полностью изучить орудие».

1) Воины одного из подразделений 7-й Эстонской стрелковой дивизии на строительстве военного лагеря на Урале. 2) Воины-эстонцы изучают станковый пулемёт. 3) Коллектив художественной самодеятельности 2-й Эстонской дивизии выступает на празднике в день второй годовщины Эстонской ССР 21 июля 1942 года. Фото из книги П. А. Ларина «Эстонский народ в Великой Отечественной войне 1941–1945»

Особенно трудным оказалось укомплектование воинских частей кадрами политработников, так как людей с соответствующей подготовкой было очень мало. Большинство политработников эстонских воинских частей имели партийный стаж с 1940–1942 годов, многие из них не были знакомы со спецификой партийно-политической работы в Красной армии. На момент формирования многие политработники были кандидатами в члены партии. Чтобы их принять в ВКП(б), в дальнейшем пришлось даже упростить требования приёма, так как предъявление трёх рекомендаций для людей, которые собрались со всех уголков страны, было изначально нереализуемым. Для оказания помощи новым политработникам организовывались дополнительные занятия.

При этом им приходилось и учиться, и одновременно с этим «отстраивать» психологический климат и дисциплину во вновь формируемых подразделениях. Если учесть чрезвычайно пестрый состав сосредоточенных в дивизиях эстонцев по происхождению, социальному положению, политической сознательности и моральным качествам, то становится понятным, какие трудности приходилось преодолевать при проведении партийно-политической работы. Одним из наиболее трудных моментов в политико-воспитательной работе было так называемое «настроение рабочих батальонов». Многие из людей, попавших после мобилизации в рабочие батальоны, не могли привыкнуть к новым условиям. К этому добавлялись личные переживания, вызванные неожиданным уходом из дому, от родных, с которыми прекратилась всякая связь.

Политорганы, партийные и комсомольские организации для обеспечения досуга бойцов, их адаптации к новым условиям делали очень много: выступления художественной самодеятельности, спортивные соревнования, игры и другие мероприятия следовали одно за другим. Если в репертуаре коллектива художественной самодеятельности не хватало произведений на эстонском языке, то артисты и авторы тут же брали в руки перо и писали на взятых из жизни воинской части примерах пьесы, скетчи, куплеты или стихи.

Эпизод из жизни Георга Карловича Отса, произошедший в конце января 1942 года, как раз об этом. Отс, будучи направлен в воинскую часть командиром противотанкового взвода, на железнодорожной станции встретился с режиссёром П. Пыльдроосом, который и пригласил его в организуемые в Ярославле эстонские художественные ансамбли.

Недостаток в произведениях эстонской литературы стремились восполнить газеты «Пунавяэлане» («Красноармеец») 7-й дивизии и «Рюннакуле» («В атаку», с октября 1942 г. «Тасуя» — «Мститель») 249-й дивизии. Редакции обеих газет также проделали большую работу по изданию различных памяток, брошюр и плакатов.

Присяга

День принятия военной присяги — 14 марта 1942 года — стал памятным событием для всего личного состава.

Нюанс, свидетельствующий о серьёзности намерений властей использовать эстонские соединения исключительно в боях на «своих» территориях»: по предложению Председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Ивановича Калинина в тексте военной присяги для РККА, которую принимали бойцы эстонских частей, «Советская Родина» была заменена на «Советскую Эстонию»:

«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров, комиссаров и начальников.

Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Эстонии и Рабоче-Крестьянскому Правительству.

Я всегда готов по приказу Рабоче-Крестьянского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и как воин Рабоче-Крестьянской Красной Армии я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

25 августа 1942 года директива Верховного главнокомандования ознаменовала рождение на базе 7-й и 249-й эстонских стрелковых дивизий 8-го Эстонского стрелкового корпуса, командиром которого был назначен генерал-майор (впоследствии генерал-лейтенант) Лембит Пэрн.

9 октября 1942 года представитель Главного политического управления Красной армии бригадный комиссар М. А. Миронов торжественно вручил личному составу боевое Красное знамя Верховного Совета СССР. Этот акт был признанием боевой зрелости дивизии. Вскоре после этого началась погрузка в железнодорожные эшелоны для отправки на Калининский фронт.

1) Парад частей 7-й Эстонской стрелковой дивизии по случаю вручения ей боевого Красного знамени. Первый слева — К. Алликас. 2) Чистка личного оружия. 3) Эшелон с бойцами Эстонского корпуса движется на фронт. Фото из книги П. А. Ларина «Эстонский народ в Великой Отечественной войне 1941–1945»

Крещение огнём

В бой национальные воинские соединения Красной армии вводились только по специальному разрешению Верховного главнокомандования. Этому предшествовали контакты с руководителями соответствующей компартии. Даже в момент тяжелейшего положения осенью 1942-го под Сталинградом, когда туда шли все резервы, Сталин после разговора с секретарём ЦК КП(б) Эстонии Карлом Яновичем Сяре (эст. Karl Säre) подтвердил: корпус будет направлен на Калининский фронт, поближе к эстонской территории.

Боевой путь 8-го Эстонского стрелкового корпуса начался 7 ноября 1942 года, когда он прибыл на Калининский фронт, где его влили в состав 3-й ударной армии. К этому времени уже шла начавшаяся 24 ноября операция по освобождению Великих Лук. 29 ноября город был окружён, но 10-тысячный германский гарнизон под командованием подполковника фон Засса, командира 277-го пехотного полка и потомка остзейских баронов с эстонского острова Сааремаа, складывать оружие не собирался.

Бои в городских кварталах, оборудованных немцами как долговременные укрепления, носили ожесточённый и кровопролитный характер. В атаках участвовали все офицеры эстонских дивизий, вплоть до командиров полков. Эстонские части понесли значительные потери, погибли или были ранены почти поголовно все командиры взводов, рот и батальонов.

Сопротивление противника ослабло только с 14 января 1943 года, когда началась сдача в плен групп солдат вермахта по 20-30 человек в каждой. Начальник гарнизона фон Засс и его штаб были захвачены с боем 16 января. Причём один из офицеров корпуса, пленивших подполковника, капитан Хаммер (у него в блокадном Ленинграде погибла вся семья), был в детстве пастухом на мызе Вальяла на острове Сааремаа, принадлежавшей баронскому роду фон Зассов.

8-й Эстонский корпус активно участвовал в Великолукской операции в течение 42 дней. Им было захвачено 1554 пленных, в том числе 61 офицер, уничтожено 123 дзота, 261 огневая точка, 60 орудий и 21 миномёт, подавлено большое число целей, взяты многочисленные трофеи.

Сражение в Великих Луках стало боевым крещением соединения, в котором его бойцы проявили массовый героизм. Напоминанием об этих боях остались памятники на братских могилах воинов Эстонского корпуса на высоком берегу Ловати у Великих Лук. В дивизиях к концу боёв в строю осталась примерно половина штатного состава.

21 января 1943 года корпус отведён в резерв.

Дальнейший боевой путь корпуса

6 мая 1943 года 8-му Эстонскому стрелковому корпусу был передан 221-й танковый полк, названный «За Советскую Эстонию» («Nõukogude Eesti eest»).

221-й танковый полк «За Советскую Эстонию» (май 1943 года). Фото: runivers.ru

12 октября 1943 года корпус включён в состав 2-го Прибалтийского фронта. С 10 по 25 ноября участвовал в боях под Невелем.

3 февраля 1944 года советские войска вступили на территорию Эстонской ССР. В марте 8-й Эстонский стрелковый корпус передан в состав Ленинградского фронта.

20 июня 1944 года 8-му корпусу была передана 87-я отдельная авиационная эскадрилья ночных бомбардировщиков (14 самолетов У-2) Tasuja.

С 24 июля 1944 года отдельные части корпуса приняли участие в боях под Нарвой.

5 сентября 1944 года корпус переведён из-под Нарвы на участок фронта юго-восточнее Тарту, 17 сентября начал наступление в районе реки Эмайыги. К 20 сентября 8-й корпус продвинулся в глубь обороны противника на 70 км и в составе войск Ленинградского фронта начал наступление на столицу Эстонии.

22 сентября 1944 года 8-й Эстонский стрелковый корпус вступил в Таллинн. 24 сентября начал наступление в южном направлении и к 26 сентября взял под контроль эстонское побережье Балтийского моря.

С 27 сентября по 24 ноября 1944 года части корпуса вели бои по освобождению четырёх островов Моонзундского архипелага.

22 октября 1944 года 8-му Эстонскому стрелковому корпусу присвоено почётное наименование «Таллинский».

11–22 февраля 1945 года 8-й Эстонский стрелковый корпус был передислоцирован из Эстонии в Литву (район Мажейкяй — Жидикай) в состав 2-го Прибалтийского фронта.

С марта 1945 года корпус в составе 42-й армии Ленинградского фронта участвовал в боях против Курляндской группировки вермахта. 17 марта его части начали наступательные действия и вели их непрерывно, прорвав к 21 марта две линии оборонительных позиций врага на фронте шириной около 6 км, на глубину до 4 км. Были взяты господствующая высота с укрепленным пунктом Каулицас, станция Блидене, участок дороги Ремте — Салдус. Семь дней продолжалось наступление. Стрелковые подразделения корпуса понесли ощутимые потери. С 25 марта советские войска перешли к обороне. Наступило некоторое затишье. 31 марта эстонские дивизии были отведены в тыл.

С 9 по 13 мая 1945 года корпус в составе 1-й ударной армии вёл операции по прочесыванию лесов севернее и восточнее города Салдуса.

29 мая 1945 года 8-й Эстонский стрелковый корпус был переведён в Эстонию, где 17 июня прошёл торжественным маршем через Таллинн.

24 июня 1945 года сводный взвод корпуса принял участие в Параде Победы в Москве.

28 июня 1945 года 8-й Эстонский стрелковый Таллинский корпус был переименован в 41-й гвардейский Эстонский стрелковый Таллинский корпус.

6 мая 1946 года Эстонский корпус был расформирован.

Награды эстонских стрелков

Дивизия, шесть полков и один дивизион корпуса стали орденоносными. Пять раз в честь соединения и частей корпуса салютовала Москва. Величайшим признанием заслуг корпуса был приказ Народного комиссара (Наркома) обороны СССР от 28 июня 1945 года о присвоении корпусу звания «гвардейский» и его переименовании в 41-й гвардейский Эстонский Таллинский стрелковый корпус.

Государственными наградами (орденами и медалями) награждено 20 042 бойца, сержанта, офицера и генерала, среди которых несколько человек удостоено звания Героя Советского Союза.

В корпусе воевали девять Героев Советского Союза: А. К. Мери, Г. И. Гиндреус, А. А. Аллик, Н. Н. Матяшин, А. Г. Репсон, И. А. Башманов, Я. М. Кундер, Л. А. Кульман, Э. Ю. Тяхе (впоследствии лишённый звания из-за совершённого им уголовного преступления).

Солдаты и офицеры 249-й Эстонской стрелковой дивизии. Луга, лето 1944 года. Фото: runivers.ru

Знаменитые солдаты и офицеры корпуса

Ару Карл Иванович — генерал-майор артиллерии, командующий артиллерией корпуса;

Валгре Раймонд — композитор и музыкант;

Боговский Павел Александрович — учёный, онколог-патоморфолог;

Желнин Георгий Александрович — учёный-геодезист;

Куусберг Пауль Аугустович — советский писатель;

Лахт Уно (известен также под псевдонимом Ону Таль) — поэт, прозаик и публицист;

Макаров Михаил Георгиевич — доктор философии, заведующий кафедры Тартуского университета;

Мери Арнольд Константинович — помощник начальника политотдела корпуса по комсомольской работе, эстонский государственный и общественно-политический деятель;

Пуста Август Августович — полковник, комиссар корпуса;

Тийдус Харди — тележурналист;

Шульц Генрих Львович — работник культуры, организатор международных фестивалей.

Образ эстонского солдата в искусстве

8-й Эстонский стрелковый корпус «засветился» в литературе и в кинематографе.

Так, эстонский писатель Пауль Куусберг в 1960 году закончил роман «Два „я“ Энна Кальма», в котором повествуется о боевом пути бойцов 3-го отделения 1-го взвода 7-й роты 8-го Эстонского стрелкового корпуса. Действие романа происходит в период Великолукской операции. По мотивам романа в 1968 году на киностудии «Таллинфильм» был снят художественный фильм «Люди в солдатских шинелях».

Эстонский писатель Юхан Пеэгель в 1982 году написал роман «Я погиб в первое военное лето». На русский язык он был переведён в 1990 году. Создана также аудиокнига на русском языке.

«1944» — эстонская военная драма режиссёра Эльмо Нюганена. Премьера фильма состоялась в феврале 2015 года в Берлине (киностудия Taska Film, Эстония/Финляндия). Фильм показывает ужасы войны глазами эстонских солдат, которые воюют друг против друга по разные стороны фронта.

Послесловие

В современной эстонской историографии на фоне роста антироссийских настроений происходит популяризация истории эстонских формирований в войсках СС, полиции и националистических сил самообороны при полном замалчивании роли эстонских воинских формирований в Красной армии. Надеюсь, что этот краткий обзор поможет читателю сделать свой собственный вывод. Ибо факты — вещь упрямая.

Закончить же хочется на торжественной ноте:

«Никто не забыт, и ничто не забыто! С праздником! С Днём Великой Победы!»

tribuna.ee