Этот репортаж был здесь опубликован год назад. Сегодня, когда Крымский полуостров уже какую неделю не сходит с новостных лент, будет уместно его повторить. Плюс к этому добавлен в конце документальный фильм "Шахта номер 8" о жизни в Донецкой области, кстати, снятого эстонскими журналистами в 2011 году.

Самый дорогой номер в отеле в Крыму в высокий сезон вы сможете снять за 55 тысяч гривен (примерно 7 тысяч долларов).
Цены на более-менее приличные квартиры в Ялте стартуют от 2,5 тысяч долларов за квадратный метр и заканчиваются чуть ли не в бесконечности. Вы без проблем сможете найти предложения о продаже недвижимости на Южном берегу Крыма и за пять, и за семь миллионов долларов и выше.

С каждым годом отдых в Крыму все дорожает, часто обгоняя по цене соседние причерноморские страны (о качестве этого отдыха говорить в рамках постах не будем, ибо речь не о том), министерские чиновники бьются за улучшение имиджа Крыма, собственноручно срезают болгарками шлагбаумы на пути к пляжам и ездят на различные форумы, как мантру внушая посетителям тезисы о том, что в Крыму неимоверно круто (нет, конечно, в Крыму есть множество невероятно красивых мест, но речь снова не о том). При этом эти же самые чиновники совершенно забыли о том, что жизнь на полуострове сосредоточена не только на морском побережье.

Спросить у любого из них, сколько раз он посетил Ялту, Алушту, Судак, Коктебель, Евпаторию или Новый Свет... Думаю, вряд ли они смогут точно ответить на этот вопрос. Но есть вопрос, на который они смогут ответить моментально. Если захотят. Сколько раз они побывали в Марфовке, Пташкино, Вязниково, Кирово, Калиново, Новониколаевке, Привольном, Чапаево, Рубиновке?

Уверен, что большинство из местных министерских ни разу не бывали в этих Богом забытых деревнях. Иначе они бы сначала разбили себе зубы на местных дорогах, даже сидя в удобных Мерседесах, а затем местные жители их бы просто порвали, как чуть не порвали нас только потому, что мы снимали их разбитые временем хибары. К сожалению, жилищами эти дома уже много лет как назвать нельзя...

Если честно, я вообще с трудом представляю, как и на что здесь до сих пор живут эти несчастные люди. Здесь нет нефти, моря, металла, здесь проблемы с пресной водой, здесь совершенно неплодородная земля. Даже не то, что неплодородная, а агрессивная - вокруг много солончаков и пересохших соляных озер, с которых ветер раздувает кристаллы соли по всей окрестной степи. Такое ощущение, что здесь конец света наступил немного раньше всех пророчеств. Кстати, много сел в этих местах исчезли после войны. Остальные исчезнут и без нее. Сами.

А с другой стороны - куда же им деваться, раз уже родились и живут в этих деревнях? Продать эти квадратные метры и сотки нереально даже по 100 долларов (беглый поиск объявлений о продаже домов и участков в названных селах не принес никакого результата), а все кто имеет родственников в более благоприятных местах, наверняка уже давно уехали.
Остальные просто доживают. Вместе со своими покосившимися и разваливающимися домами.

2. Названия этих апокалиптических деревень я перечислил вверху, поэтому указывать в какой из них сделано какое фото не вижу смысла. Везде примерно одно и то же...
Кварталы одинаковых домов наверняка строились много лет назад по какой-то программе. И счастливые люди получали ордера и ключи. Наверняка это было очень давно, судя по состоянию домов, крыш, дворовых построек.

3. Столбы без проводов. Их украли и сдали на металлолом. Вообще, скорее всего, многие в этих деревнях этим и промышляют - везут все, что только можно в ближайшие пункты приема металлолома.

4. В этих домах электрических проводов не видно. Возможно, у этих людей его и нет...

5. Другая деревня. Здесь, слава Богу, провода еще есть, и лампочка в этом покосившемся домишке с полиэтиленом вместо стекол в окнах по вечерам все же горит...

6. Двор одного из домов... Хозяин молчаливо смотри на нас, провожая недобрым взглядом.

7. Вообще, нужно заметить, что в очень многих домах нет части или всех стекол. Кто-то закрывает окна полиэтиленом, кто-то досками, иногда даже выгоревшими газетами.

8. Очень много жилых домов просто разваливаются на глазах. Где-то одна, где-то две, а где-то и все стены укреплены вот такими временными подпорками.
Представляете, жить в доме, осознавая, что стена может рухнуть в любой момент. Будешь ты спать, готовить нехитрый обед или ... не знаю, чем еще здесь занимаются люди.

9. Соседняя стена тоже подперта

10. Дом по соседству... И поражающие сознание ярко-красные тюльпаны. Живущий здесь человек пытается хоть как-то скрашивать свое существование. Хотя бы посадив у входной калитки несколько цветочных луковиц.

11. Куда не брось взгляд, повсюду эти подпорки

12. Да и не только подпорки и стекла свидетельствуют обо всей безнадежности положения  жителей. Этими камнями прижаты куски шифера, чтобы не протекала крыша, и эти куски не сдвигал ветер

13. Главное, надежная крыша над головой

14. Антенна все равно бесполезна. Электрических проводов нет и у этого дома

15. Снова полиэтилен на окнах и попытки сделать жизнь немного ярче при помощи тюльпанов

16. Увядшие ржавые розы и скамейка явно не для влюбленной пары...

17. Надежный высокий забор

18. Сарай для домашней птицы

19. Свинарник

20. Жизнь удалась или оазис богатства и успешности. Здесь олигархом стать намного проще, чем в другом мире. Достаточно иметь трактор и ты всегда при работе и деньгах.
Вот только трактор для местных жителей стоит дороже, чем Бентли для преуспевающего южнобережного отельера.

21. Ну и, конечно же, здесь просто невероятно количество брошенных и развалившихся домов. Они стоят вперемешку с еще обитаемыми, как, например, на фото выше.

22. Два этажа, надстройка.. Явно было или какое-то учреждение, или может быть даже церквушка.

23. Удивительно, что в брошенном доме еще не вытащили все целые стекла, учитывая настоящую проблему с этим материалом

24. Этот дом еще жилой... Несмотря на свой внешний вид.

25. А этот уже нет

26. Любовь здесь больше не живет

27. Глазницы потухшей жизни

28. Все, что осталось от прежних хозяев

29. Еще год-два, и все рухнет...

30.

31. Еще один нехитрый забор

32. В одной из деревень недолго мы спокойно ходили, снимая все эти вещи. Во время съемки одного из брошенных домов, на нас чуть ли не набросился местный житель, прибежавший из своего дома, стоявшего где-то далеко на отшибе.
Хотя, я, наверное, могу понять агрессию живущих здесь людей. Думаю, это просто что-то из разряда отчаянья. Немного подискутировав, каждый из нас пошел своей дорогой, но мужик начал названивать по мобильному телефону (кстати, мобильники берут далеко не во всех деревнях в этих степях). И на другом конце деревни появилось ощущение, что местные жители, искоса поглядывая на нас, группируются в небольшие компании. Мы решили не искушать судьбу и уехали в следующую деревню. По пути они были все одинаково умирающие.

33. И вот, в одной из них, Марьино, мы увидели вот такую картинку.
Двойня. Еще два маленьких крымчанина вероятно, будут обречены на существование в этих условиях. Хотя, может в их жизни все-таки будет белая полоса.

34. Очень оживленная улица. Это не стеб. Это была действительно самая оживленная улица из всех увиденных. Целых пять живых существ и три транспортных средства.

35. Нехитрый быт местных жителей. Женщина рвет траву для домашнего скота или птицы.

36. Пастбище около бывшей фермы

37. Те самые "плодородные" земли

38. Высохшее соленое озеро, соль с которого ветер разносит на много километров по окрестным степям и полям

40. Мысли о жизни за стеной безразличия

41. No fate. Марьевка. Место, которого нет

Шахта № 8

Фильм эстонского режиссера Марьяны Каат о детском труде на нелегальных шахтах в городе Снежное Донецкой области.

ЕСЛИ БЫ НЕ БЫЛО ЭТОЙ КОПАНКИ, ЧТО БЫ НАМ ОСТАВАЛОСЬ ДЕЛАТЬ, ВОРОВАТЬ?

После фильма жизнь Юры и его семьи не стала легче. Его мать лишили родительских прав. Младшую сестру Юлю забрали в детский дом. Чтобы не попасть в интернат, Юра сначала скрывался от милиции. Однако позже его все-таки ловят и жестоко избивают.

"Меня приковали наручниками к батарее, просидел так всю ночь. А за что? Не знаю, может разозлил. Хотя они не имеют права так делать", — говорит он.

После этого Юру отправляют в училище. В прошлом году он его закончил и стал электросварщиком. Но только на бумаге, потому как сварочный аппарат держал в руках всего несколько раз.

"Кому нужен я после училища? С меня такой сварщик! Учился я на сварщика, а нас возили на море, практику проходить — клеили обои, красили".

Юра справа и Дима слева за 4 года после начала съемок фильма. Теперь ребятам 19 и 22 года соответственно

На вопрос, работает ли он сейчас, Юра отвечает неохотно. Говорит, перебивается случайными заработками, но уже не на копанке — в Снежном их почти не осталось, поскольку все уголь уже выбран.

Сейчас он живет с мамой в доме, который во время съемок фильма приобрели для его семьи журналисты. Однако ситуация нестабильна — дом вот-вот может провалиться ... в яму.

"Раньше все село было заселено, а сейчас — через один дом. Стены поотходили, все рушится, и все это через шахты, все подкопано под домами. Я жил на этой улице в трех домах, и во всех дворах у нас были шахты ..." , — рассказывает он.

"Еще у нас осталась трехкомнатная квартира в центре города. В феврале умерла бабушка, квартира стоит пустая. Но я не могу её забрать, потому что бабушка задолжала деньги хозяину "Оскара", это кафе под домом. Хозяин поставил новые двери и нас не пускает . Мне интересно, что я могу с этим сделать. Там где-то 30 тысяч гривен долга ...", — добавляет Юра.

Но произошли в жизни парня и хорошие события — его мама перестала пить и проходит обучение в центре занятости, чтобы получить специальность повара.

Младшая сестра Юля до сих пор находится в детском доме. Юра мечтает забрать ее домой, но пока не найдет стабильной работы, это невозможно.

"Чтобы ее забрать, нужен свой дом, своя квартира. Меня поставили на учет на квартиру, когда я выпустился. Но вы же знаете, сколько ее ждать".

Старшая сестра Ульяна недавно переехала в Севастополь.

"Юля хочет быть фотографом, а про Ульяну не знаю ... Мы с ней только по телефону общаемся. Она осенью уехала, вышла замуж за человека, который сидел ... Поэтому за нее все переживают", — рассказывает Юра.

ТЕПЕРЬ МЫ НЕ БОИМСЯ, У НАС ЕСТЬ КРЫША

Едва ли не единственной реакцией властей на проблемы, показанные в фильме, стало открытие уголовных дел против владельцев нелегальных шахт, где работали Юра и его друзья.

"Когда фильм по интернету пришел к правительству, пришло письмо из прокуратуры в наш город, чтобы прокуратура разобралась, как это малолетки работают в шахтах. Милиция нас вызвала, брала показания. А те, на кого мы работали, сейчас под следствием. Получается, что из-за нас. А мы в этом деле идем как пострадавшие", — рассказал Юра.

Парень не понимает, почему директора шахт оказались "крайними" в глубоких социальных проблемах.

"Я не знаю, почему этих начальников шахт сейчас обвиняют. На тот момент они нас выручили. А если бы не было этой работы на шахте? Мы бы что, пошли воровать? И сейчас сидели бы не на фестивале, а вторую или третью ходку парились ... », — говорит он.

"Вот мой отчим сидит за ограбление. Грабил тазики, кастрюли, в подвал к кому-то залезет... Все, чтобы потом продать и выпить. Если бы мы не работали, мы, может, стали такими же. Бы нам не дали бы работы, то жить же за то надо было бы ... ", — добавляет он.

Юра говорит, что людям в его городке трудно жить, потому что нет работы.

"Понимаете, у людей нет такого желания ... Как сказать ... Может, и есть какие-то цели, но не хватает средств, чтобы воплотить их в реальность. Люди пьют, наркоманы, они повсюду! Я даже когда учился в Макеевке, ходил, видел всюду эти шприцы ", — рассказывает он.

Друг Юры Дима добавляет, что после того, как фильм о них посмотрели местные жители, сразу появились недовольные. Людям не понравилось, что ребята рассказали правду.

"Было у меня, когда я пришел на работу устраиваться, а мне говорят: О, так ты, питовец, в фильме снимался! Ну, понимаете," Пит номер 8 "(от англ." Яма "), местные начали называться питивцами . Это плохая шутка ", — говорит он.

"То есть владельцам шахт это не понравилось. Ну, конечно, они же богатые. А кто мы? И еще взяли и рассказали на всю Украину и всю Европу", — добавляет парень.

Сейчас возвращаться домой Юра и Дима уже не боятся. За эти несколько дней ребята стали известными на всю Украину — дали десятки интервью, побывали на эфирах телеканалов. Говорят, к ним подходили многие из различных организаций, оставляли свои визитки, но конкретной помощи пока не предлагали.

Однако главным достижением от своей популярности ребята считают новые связи. Говорят, теперь у них есть "крыша" и они не боятся возвращаться обратно в городок, правду о котором знает теперь вся Украина.

"Все может быть, конечно. Но, думаю, мы вот сейчас из Киева приедем и, как нам объяснили, крыша будет, нас будут защищать. Раньше единственным нашим крышей была Марьяна (эстонский журналист, автор фильма), но она далеко ... », — говорит Юра.

МНЕ ПРЕДЛАГАЛИ ЕХАТЬ В КАНАДУ, ГЕРМАНИЮ, НО Я НЕ ЗАХОТЕЛ

В фильме Юра по-взрослому говорит, что у него нет времени на мечты — он хочет только работать и содержать семью. Как и тогда, он говорит о том, что хотел бы открыть собственное кафе.

"Я с детства мечтал о кафе, потому что с раннего возраста сам готовил. Сейчас я начал понимать, что сначала надо к этому прийти. Это же не то, чтобы пошел и открыл ...", — говорит он.

Дима не против помочь другу с его мечтой. Он окончил поварские курсы и уже работает в кафе.

"После фильма я начал учиться от центра занятости на повара, у меня было 3 месяца практики. Я научился жарить шашлыки. Я сначала работал в таком комплексе... Ну, баня там была, ресторан. Я там работал вахтером, и тогда ребята научили меня готовить шашлык. Потом, когда хозяева изменились, не было работы, мне помогла хозяйка получить это образование... ", — рассказывает Дима.

В кафе он зарабатывает 1500 тысячи гривен в месяц.

"Но это смешно! Деньги тратятся быстро, расходы бегут впереди доходов", — говорит он.

Чтобы зарабатывать больше, Дима хочет учиться. Говорит, если бы была такая возможность, выучился бы на эколога.

Юра же, наоборот, хочет только стабильную работу, свой бизнес. Не против переехать в Киев.

"Но тогда и маму надо забрать, она без меня пропадет", — говорит он.

На вопрос, не думал ли он поехать на заработки заграницу, Юра отвечает:

"Продюсер предлагал ... В Канаду, Германию. Не знаю, Украина — все же есть Украина ... Я там никого не знаю".

Юра признается, что таким самостоятельным и взрослым он стал через маму: она с детства приучала детей к работе. 
"Мама у нас очень хорошая. Просто когда умер отец, она запила, а потом нашла отчима, который ее спаивал. А так мама приучала нас с детства к труду. Мы жили в деревне, работали на огороде. Меньшая сестра еще тогда была маленькая, а со старшей мы очень дружили и нам не надо было говорить, чтобы мы ушли убрали, или попололи на огороде. Все делали сами. В селе даже говорили, что мы, как пчелки ". 
Впервые Юра спустился в яму в 14 лет, 8-9 класс школы "провел на шахте".

"Когда я учился в училище, приходил, а все сидят, говорят о компьютерных играх. А я, например, пришел с ночи. Мне не до этих компьютерных игр. Поэтому у меня было мало друзей", — говорит он .

МНЕ ХОЧЕТСЯ РАБОТАТЬ

Юра и Дима о своих рабочих буднях рассказывают просто и непринужденно. "Это для вас дико, вы не знаете, что такое шахта. А у нас никого этим не удивишь". Такая работа хоть и тяжелая, но могла приносить прибыль.

"На копанке можно было заработать около 5 тысяч. Есть шахты, где зарабатывали 15 тысяч, 10, 7, 5. Несмотря, кем ты работаешь. У меня было, что на копанке где-то 450 гривен в неделю зарабатывал", — признается Юра. Теперь, когда копать нечего, он перебивается случайными заработками, поэтому отложить деньги на свою мечту — кафе — пока не может.

"Бывает по-разному. Бывает, что есть лимит, иногда — нет. Вот, например, в феврале умерла бабушка, и лимит исчерпан. Но стабильного заработка, чтобы я не переживал, нет", — добавляет Юра. 
Многие жители Снежного выезжают, бегут от недостатка работы и денег. Юра рассказывает, что если есть где работать, то дети в городке пытаются помочь родителям.

"У богатых дети где-то учатся, такие, как мы — заканчивают школу, а потом работают. Вот у меня есть друг, он на рынке масками торгует. Если есть работа, то, конечно, пытаются подрабатывать".

"Если бы тебе сейчас предложили пройти независимое оценивание и поступить в хороший вуз?", — спрашиваем напоследок.

"Не знаю, может. Но мне уже хочется работать", — отвечает Юра.