Моника-Линде Клемет: русские в Эстонии – второстепенные люди?

Русскоязычное образование в Эстонии – бесконечный источник проблем. Из-за нехватки хороших учителей и качественных учебников преподавание эстонского языка в русских школах оставляет желать лучшего, а при поступлении в гимназию внезапно требуется 60-процентный переход на эстонский язык, что несправедливо и нереально, пишет Моника-Линде Клемет.

Моника-Линде Клемет. Фото: личный архив.

"Я всегда чувстовала себя в Эстонии второстепенной", – сказала пару недель назад Наталия (34). Она из Ласнамяэ, ходила в русскую гимназию, училась в университете на эстонском языке и сумела сделать карьеру, которой позавидовали бы многие эстонцы.

Она рассказала, как ее подруга-эстонка на предложение пойти поиграть с ребенком на Штромку, ответила: "Туда я точно не хочу, там ведь только русские дети!" Наталия, уже привыкшая к таким комментариям, улыбнулась, но общаться с подругой дальше ей расхотелось.

Наталия всю жизнь прожила в Таллинне. Когда она была маленькой, ее мама спросила: "Наталия, ты русская?" На что ребенок ответил: "Нет, я эстонка". Она прекрасно говорит по-эстонски, у нее высшее образование, и благодаря ее высокооплачиваемой работе Эстонское государство получает приличные налоги. "Но меня все равно никогда не назовут эстонкой!" – констатировала она с грустью.

Она устала от комплиментов относительно хорошего владения эстонским языком, поскольку они постоянно напоминают о том, что "она молодец, но не эстонка". "Эстонское государство никогда не полюбит меня в ответ так же, как я пытаюсь любить его с детства. Я сдалась", – заявила она с горечью.

Неделей позже я беседовала с Алексеем (29) из Ласнамяэ, также успешным специалистом в своей области, Он хочет взять фамилию своей жены-итальянки, чтобы избавиться от своей "позорной" русской фамилии.

И Наталия хотела бы взять фамилию мужа-эстонца. А ее ребенок пойдет в эстоноязычный детский сад и школу, чтобы ему не пришлось терпеть все то, что пережила она в русской школе.

Во время учебы в эстоноязычном университете на курсе Наталии было трое русских, остальные в основном эстонцы. В течение трех лет, когда работали в группах, эстонцы вссегда держались сами по себе, а русские вместе. Сокурсники-эстонцы ни разу не пригласили русских в свои группы. Будучи учителем, я удивляюсь, почему молчал преподаватель?

Очень грустно от таких разговоров. Глядя в свое "эстонское зеркало", я должна со стыдом признаться, что во времена моего детства в 1990-е русофобия и правда была сильна.

"Кто там вопит/буянит/ворует – русский!" "Что ты орешь, как русский?" "Ты русский, что ли?" Так говорили мои родственники и другие взрослые. Дети, конечно же, их копировали. Эта неприязнь к русским и пренебрежение к ним появились после распада СССР и существуют по сей день.

Признаюсь, что эти штампованные фразы всплывают и в моем подсознании, когда я вижу орущего на улице человека. К счастью, я научилась думать своей головой и дистанцироваться от этого исторического гнета.

В чем же виноваты родившиеся в 1980-1990 годы русские, что должны чувствовать себя второстепенными гражданами? Или более молодые, играющие на Штромке дети, которые, по словам Наталии, "никого не успели оккупировать". Что это, первородный сталинистский грех Советского Союза, который никогда не забудет эстонский народ, потому "что нужно бороться с врагом"?

Мы до сих пор поем на певческих праздниках боевые песни. К счастью, "Остановите Ласнамяэ" убрали (я надеюсь) из официальной программы певческого праздника, но один политик пару лет назад в своем выступлении на празднике цитировал слова из этой песни. Петь такие песни и даже цитировать в 2021 году крайне неуместно.

На мой взгляд, многие сине-черные-белые ультраправые эстонцы, скорее, тоскуют по молодости и дыханию свободы времен своей первой любви, а не хотят сделать наше нынешнее многонациональное и многокультурное общество дружелюбнее и лучше.

Нереалистичное требование 60-процентной эстонскости

Бесконечный источник проблем – русскоязычное образование в Эстонии. Из-за нехватки хороших учителей и качественных учебников преподавание эстонского языка в русских школах оставляет желать лучшего, а при поступлении в гимназию внезапно требуется 60-процентный переход на эстонский язык, что несправедливо и нереально.

Как известно, даже в некоторых хороших русскоязычных школах "предметы на эстонском языке" на самом деле преподавались на русском. В какой-то степени молодые русские по окончании гимназии все же говорят по-эстонски. Даже в Нарве, где есть несколько школ с очень хорошим преподаванием эстонского языка (в том числе с языковым погружением).

Одна русская, в возрасте около 30 лет, так прокомментировала владение эстонским языком среди русскоязычных: "На самом деле эстонцам это подходит: люди знают эстонский, но они слабее. Могут обслужить по-эстонски на кассе, а хорошие рабочие места и специальности достаются эстонцам и тем русским, которым чудом удается пробиться через скрытую дискриминацию".

Опытный преподаватель эстонского языка как иностранного, методист и автор учебников Маре Китсник сказала, что сейчас много говорят о единой эстонской школе и этот путь правильный. Когда дети растут вместе, их языковые навыки и их общее мировоззрение развиваются естественным образом.

"Но недостаточно просто отправить детей в одну школу. Таким объединением нужно заниматься сознательно, для этого нужны знания. Также нужно уметь преподавать на другом языке. Если говорить о навыках учителей, то им есть куда стремиться. Даже преподаватели эстонского языка как иностранного не чувствуют языковой уровень учеников и не умеют с ним считаться в процессе обучения, не говоря уже о преподавателях других дисциплин", – объяснила Китсник.

Также есть к чему стремиться в области применяемой в школе методики преподавания эстонского языка – до сих пор на многих уроках читают скучнейшие и искусственные тексты и делают бессмысленные письменные упражнения по грамматике. При этом русскую молодежь обвиняют в том, что у нее якобы нет мотивации учить эстоснкий. Но при таком преподавании невозможно полюбить эстонский язык и начать на нем говорить.

"Эстонский язык и обучение преподающих его педагогов требуют существенного развития", – сказала Китсник.

Я, учитель эстонского языка и литературы, со своей стороны хочу спросить: кто те молодые люди, которые хотели бы преподавать в русской школе? К учителям предъявляются бесконечные требования со стороны школы, родителей, общества. И они по десять часов в день напрягаются за низкую зарплату. Выбравшие этот путь – мученики и энтузиасты. Уважаю каждого из них и готова слушать их разговоры о зарплатах, пока их наконец-то не поднимут до достойного уровня.

Напрягаться должны как эстонцы, так и русские

Я отдаю себе отчет в том, что ситуацию нельзя воспринимать однобоко. Сторон тут несколько, и историческое бремя, конечно, играет свою роль. Не стоит надеяться, что мы быстро от него избавимся. Но попыться следет. Русскоязычные граждане играют свою роль в сохранении отрицательного имиджа.

Вера, переехавшая в Таллинн из России восемь месяцев назад 35-летняя женщина, отдала своего ребенка в русскоязычный детский сад в Копли. Через несколько лет она хочет отдать его в эстонскую школу, чтобы ребенок выучил язык, интегрировался и, может быть, получил высшее образование на эстонском языке. Воспитатель детского сада посоветовал ей этого не делать: "Эстонцы русофобы, будут ненавидеть вашего ребенка".

Вера с таким мнением не согласна и утверждает, что это негативное устаревшее отношение и она не намерена оставаться со своей семьей в русскоязычном гетто.

Сама Вера хочет оставить свою успешную медицинскую карьеру, которую она сделала в России, и поступить в Таллиннский университета изучать кросс-медиа. Мы познакомились на базовых курсах эстонского языка, где я преподаю ей и сейчас. Ее открытость, желание выучить эстонский язык и познать культуру восхищают. То же самое я вижу среди других учеников в ее группе, в которой занимаются русские, украинцы и белорусы, плюс японец, венесуэлец и нидерландец.

Преподаватель из Нарвского дома эстонского языка Пилле Маффуччи, несколько лет назад переехавшая из Таллинна в Нарву, чтобы посвятить себя преподаванию эстонского языка и знакомству с культурой, также убеждена, что действовать должны обе стороны, как эстонцы и русские. Нельзя ждать, что одна сторона будет прилагать усилия, а вторая будет вести себя, как и прежде.

По ее словам, это правда, многие нарвитяне чувствуют, что их в Таллинне и других уголках страны не ждут и что эстонцам они не нравятся. Она привела пример: при планировании отпуска нарвитяне, скорее, выберут Египет, Россию или другое туристическое направление, нежели решат отдохнуть на Сааремаа, в Тарту или Пярну.

Одной из важнейших целей Нарвского дома эстонского языка как раз и является популяризация эстонской культуры среди нарвитян. Для этого организуют поездки по Эстонии (и нарвитянам нравится Эстония!), тандемные проекты с эстонцами, создают хоровые коллективы и показывают мюзиклы. Это так же важно, как и языковые курсы.

Выпусник нарвской Ваналиннаской государственной школы Михаил Могутов (24), студент магистратуры по педагогике и преподаватель, учился в Тартуском университете и за границей, также считает, что русским следует отказаться от образа беспомощной жертвы и искать возможности для интеграции.

"Русскоязычным в Эстонии труднее как в языковом, так и культурном плане. Но я вижу, что русскоязычные люди могли бы быть более открытыми и интегрироваться (учить эстонский язык, быть частью эстонской общины, иметь какую-то общую цель и т. д.). Конечно, это большой вызов для русскоязычных, но это по меньшей мере меняет перспективу. Мне больше по душе такое отношение: "да, я не эстонец, но что я мог бы сделать, чтобы почувстовать себя здесь лучше?"

С другой стороны, я считаю, что эстонцы могли бы быть более чуткими и восприимчивыми. Например, когда я учился в Тарту, то меня обычно не звали на вечеринки, ко мне не подходили первыми, чтобы познакомиться. Но это, скорее, вопрос культуры. Я не сталкивался с дискриминацией, не чувствовал себя второстепенным. Я просто ощущал, что мне труднее, чем эстонцам, добиться некоторых вещей, например, найти друзей за пределами Таллинна и Нарвы.

К счастью, меня поддержали и я смог через это пройти. Но тем, у кого поддержки нет, тяжело. Вопрос не в том, что ты являешься русским. Вопрос в поддержке и вовлечении".

Попытка понять, а не осудить

В завершение я бы сказала эстонцам, что, будучи сама эстонкой, понимаю: советский террор был ужасен и забывать об этом не нужно. Но живущие рядом с нами люди никак с ним не связаны. Это нужно повторять себе громким голосом, если не доходит.

Действительно ли нам нужно каждый год, уже 30 лет, заполнять 9 мая все медиа темами Второй мировой войны? Других тем нет? К чему ведут все эти обсуждения? Только подогревают вражду между живущими здесь людьми разных национальностей и с разным мировоззрением.

У эстонцев и русских разные темперамент и манеры, но это просто вопрос разных культур. Точно так же отличается культура Индии, Турции, США или Испании. И язык, да, эстонский язык – почти единственная идентичность, которая есть у нас, эстонцев, поэтому мы иногда пуритански за него цепляемся.

Но давайте реагировать спокойно, если не все говорят без ошибок. Проанализируем собственное знание иностранных языков: безупречно ли мы говорим на русском, английском, немецком или каком-то другом языке, без акцента и всегда правильно? Зато спешим показать пальцем, когда русский, к примеру, путает da- и ma-инфинитив.

Лучше бы политики подумали о разумных решениях при создании единой эстоноязычной школы (и при развитии подготовки педагогов) и постепеной, спокойной и дружелюбной интеграции русскоязычных. Будем более открытыми и терпимее в отношении других людей! Не бежали ли мы во время Второй мировой войны в другие страны? Как тогдашних беженцев из Эстонии принимали в США, Канаде, Швеции и Германии?

В рамках весенней акции "33 речи в Пайде" на тему русских и эстонцев высказался Микаэль Райххельгауз, заявив, что никто не может заставить человека любить или простить:

"Может быть, эти Артем и Аня, которые смотрят Первый балтийский канал, голосуют за Михаила Кылварта и отстаивают русскую школу, не пятая коллонна, а просто люди, которые хотят для своих детей лучшего будущего и боятся, что не смогут помочь им в эстонской школе с заданием по биологии?

И, может быть, Ууно, которые марширует с факелом, вовсе не фашист, а просто человек, который тревожится за будущее своего малого народа и не знает, что еще он мог бы предпринять?"

Я бы к словам Михаила Могутова добавила следующее: давайте искать возможности для изучения эстонского языка и культуры, познавать Эстонию, ставить общие с эстонцами цели! Важны эмпатия и открытость обеих сторон, потому что языки нас отличают, а человечность объединяет.