Марат Сафин: «Российские футболисты – мертвые люди, которые не умеют играть»

Бывший теннисист и депутат Госдумы – о смерти российского футбола, развале системы спорта и Сталине с Хрущевым, которые убили в нас личностей в интервью Евроспорту

– Вы болеете за «Спартак». Следите сейчас за клубом?
– Не так, как раньше. Последние восемь лет на команду грустно смотреть.
– В чем причина?
– В игроках. Это вообще проблема всего нашего футбола: до профессионального уровня в нем доходят не те люди, которые должны. В итоге сами видите, какая у нас сборная.

Вспомните, что было раньше: Канчельскис, Карпин, Мостовой, Шалимов – можно долго перечислять. Все они выступали в Европе, причем не просто полировали скамейку. А кто у нас заиграл за границей в последние 10 лет кроме Жиркова, который больше двух лет сидел на лавке в «Челси»? Кто, Аршавин? Он провел несколько хороших матчей, и его карьера в Англии закончилась. Это говорит об уровне футбола в стране. Игроки не европейского класса, а зарплаты даже больше, чем европейские.

– Вы общаетесь с Титовым. Он объяснял, почему у них с Аленичевым не получилось в «Спартаке»?

– Я думаю, у Аленичева не было достаточно полномочий, чтобы изменить ситуацию. А тех игроков, что есть, нереально научить быстрее бегать или что-то делать по-другому. Определенные люди недостойны находиться в «Спартаке» и сборной.

– При Каррере они заиграли.

– На несколько матчей. И у кого выиграли? У команд из нашего первенства, где есть всего полтора нормальных клуба. Когда наши выезжают в Европу, все становится ясно. «Ростов» показал свой уровень: 0:5 от «Баварии» и еще 150 мячей не залетело.

Надо уже успокоиться, не строить иллюзий и заниматься детским футболом. Не знаю, зачем кто-то что-то пытается на профессиональном уровне. Мы столько денег потратили на этот несчастный вид спорта, но никого не взрастили. Хотя за такие зарплаты можно медведя научить играть. По этому поводу даже анекдот появился, что футбол родился в Англии, вырос в Бразилии и умер в России.

" Я слышал, что Кокорину давали 600 тысяч евро в «Роме» и сказали, что за глаза"

– Российский футбол перегрет деньгами?

– Конечно. Его закидали деньгами, и ребята совсем расслабились. Не может, например, Кокорин получать 5 млн евро, потому что в Европе 5 млн – это уровень Ибрагимовича. А мы почему-то не видим разницу между ними.

– Кокорин не виноват, что получает столько.

– Я и не говорю, что виноват. Наоборот, ребятам повезло: они попали в нужный момент, когда система не работает. Космические зарплаты не научат их играть в футбол. В Европе наши футболисты не получили бы даже 10% от того, что имеют здесь.

– Сколько должны получать российские игроки?

– Каждый случай надо рассматривать отдельно, но, в целом, заплаты можно урезать в десятки раз, и футболисты будут счастливы. Редко кто так говорит, но это ведь правда. Хорошо, представим, что они скажут: «Мы больше не хотим выходить на поле». Но куда они пойдут?

– На уровень середняков топ-5.

– Да ты оптимист. Что-то их никто не покупает.

– Из-за зарплат. Если бы они соглашались на миллион, их бы брали.

– Я слышал, что Кокорину давали 600 тысяч евро в «Роме» и сказали, что за глаза. Это показатель. Их вообще никто не знает в Европе. А когда тебя даже не зовут туда, это значит, что ты ничего из себя не представляешь.

Наши не показывают никакого результата на чемпионатах мира и Европы – на это просто без слез не взглянешь. Проиграли Алжиру – смешно уже, детский сад какой-то. И когда после этого ребята умудряются кататься на таких машинах, на первые же деньги покупают себе Lamborghini, Bentley… Это говорит об уровне развития.

– Слуцкий сказал, что плохо отзываться об уровне российского футбола – то же самое, что говорить успешному бизнесмену: «Ты заработал миллион, но по сравнению с Абрамовичем это ни о чем».

– Почему тогда зарплаты у всех игроков, как у Абрамовичей? При всем уважении, Слуцкий тренирует ЦСКА, он хороший специалист по российским меркам. Но наше первенство – это уровень сбитых летчиков. Мы должны ориентироваться на более качественный футбол. Вместо этого дома колупаемся, приезжаем в Европу, получаем 0:5 от «Баварии». Потом рассказываем, что были не готовы, это не так, то не так – у нас вечно кто-то виноват, но не мы сами.

Давно пора понять, что у нас не умеют играть в футбол. Надо забыть о нем, заниматься детским спортом и не рассказывать, что там Слуцкий сказал. Я уважаю мнение Леонида Викторовича, но ЦСКА что-то нормальное выиграл при нем?

– Чемпионат России.

– Чемпионат сомнительного уровня среди дорогих любителей. Смешно, когда люди, которые выступают в лиге уровня малазийской, начинают рассуждать о больших победах.

– Олег Шатов как-то сравнил работу футболиста с пахотой у станка. Согласны?

– Кто такой Олег Шатов?

– Игрок «Зенита».

– Слышал про него несколько раз и могу сказать, что пока он ничего не добился. Он еще в футбол не начал играть, а уже рассказывает. Я видел, как они бегают – до станка им далеко. А что выиграл Шатов?

– Чемпионат России.

– Среди кого? Кстати, без обид, на какой позиции он выходит?

– Полузащитник.

– Ну, посмотри его показатели, и тебе все станет ясно. Пусть сравнит свое выступление с выступлением любого своего аналога в Европе. Люди, которые никому не нужны в Европе как футболисты, у которых нет предложений, чего-то там рассуждают – это смешно выглядит.

– Они говорят, что стараются.

– За такие деньги можно хотя бы постараться.

– Вы так резко реагируете не из-за низкого уровня футбола, а из-за понтов?

– В том числе из-за этого. Я предпочитаю высокий уровень футбола и низкий – понтов. Это самое правильное для спортсменов. У нас, к сожалению, все перевернуто.

" В России по полю бегает серая масса. Они могут сделать татуировки на лбу, на спине, но от этого лучше не станут"

– Слуцкий сказал, что Россия нефутбольная страна. Ваше мнение?

– Как показывает практика, не самая футбольная. Хотя я более чем уверен, что из 140 млн можно найти 11 футболистов. Взять тот же пример Исландии – все реально. Просто надо выстроить систему. Сейчас у нас не работает система, поэтому нет и лидеров. Из-за этого футбол невозможно рекламировать. Вот продай мне Шатова. Как ты будешь это делать? Человек не умеет играть, выглядит непонятно как, бегает очень медленно. Это непродаваемо. Кого еще можно продать? Смолова? Может, только в Краснодаре, больше негде. Кокорина тоже.

В России по полю бегает серая масса. Они могут сделать татуировки на лбу, на спине, но от этого лучше не станут. Хотя все, кто более-менее научился мячик водить, делают татуировки, как у Бекхэма. Половина не понимает, что там нарисовано, вторые думают, что заиграют как Бекхэм. Только качество футбола выше не становится.

– Разве не приятно, когда футболисты выглядят стильно: причесанные, умытые?

– Когда стильно выглядит хороший футболист и плохой, есть большая разница. В России чаще мы видим второй вариант. Необходимо понимать, что можно наколоть себе хоть танк, но ничего не изменится, потому что еще надо играть в футбол. А дальше идут остальные вещи. Наши игроки начали с другого. Наверное, Италии и Испании насмотрелись, увидели, у кого и что наколото. Только пусть посмотрят на скорости этих чемпионатов, на то, что нам выступают замечательные футболисты, а потом сравнят с собой.

– «Рубин» обыгрывал «Барселону».

– Кто в итоге вышел из группы?

– «Барселона».

– И какие вопросы? «Рубин» обыграл третий состав «Барсы», а радуется, как будто основу.

– Кто виноват во всех проблемах?

– Система.

– По фамилиям.

– Кто разрабатывает систему?

– Министерство спорта, РФС.

– Вот ты и ответил.

– Почему вы не рассказываете о проблемах футбола в Думе?

– Дума здесь ни при чем, этим должны заниматься другие организации. Плюс в одиночку ничего не получится. Нужен системный подход. Я никак не связан с футболом, а просто вижу, что там все не очень хорошо, зарплаты растут, толку ноль. За 10-15 лет не видно результатов.

– В девяностых у нас тоже не было нормальной сборной. Мы не выходили из группы на крупных турнирах, а яркие победы – единичные случаи.

– Друг мой, те ребята, которые играли раньше – Мостовой, Писарев и остальные, – разнесут сегодняшних мастеров. Посмотри на YouTube, они выступали намного лучше. Сейчас пешком ходят по сравнению с ними.

Смолов и Кокорин – нападающие, а бегают на своей половине поля. До чужих ворот даже не доходят. Раньше все спокойно проводили полный матч, а сейчас после 15-20 минут они не в состоянии передвигаться, у них ноги сводит. О чем это говорит? Бездарная физическая подготовка. Люди мертвые. И не надо их оправдывать, потому что они не умеют играть в футбол.

– А почему мы считаем, что в России должно быть по-другому?

– А почему бы и нет? У нас есть таланты, возможности, просто надо поменять систему. Слышал прогнозы некоторых руководителей, они не сбываются. Поэтому я считаю, что футболом все-таки должны заниматься профессионалы из этой сферы. Пусть они берутся и меняют все от детского до взрослого футбола. А те, кто не связан со спортом, могут отойти.

– Вы не связаны с политикой, но пошли в Думу.

– Во-первых, я посчитал, что после окончания карьеры могу быть полезен стране. Во-вторых, закончил то, что должен был закончить (Московский институт государственного управления и права – Прим. Eurosport). И меня выбрали.

– Перед Олимпиадой вы сказали: «Надо менять платформу, на которой работает спорт. То, что мы имеем сейчас, нежизнеспособно». Что вы имели в виду?

– Мы раздаем паспорта иностранцам. Это неправильно – мы никогда так не делали, в мыслях ни у кого подобного не было. У нас нет реабилитационных центров, страхования спортсменов. Атлет страхуется только на момент соревнований – чемпионатов мира и Европы. Если он сломался на тренировке, у него даже не хватит денег, чтобы сделать все анализы. Это нормально? Нормально, что у нас великие чемпионы, которым по 50-60 лет, живут не так, как должны жить лучшие атлеты мира? О них часто все забывают.

– Почему на плохие условия не жалуются спортсмены?

– У них нет возможностей, чтобы повлиять на определенные вещи.

– В какой стране система работает лучше всего?

– Везде есть нюансы. Я уверен, что проблемы существуют и в Америке, и в Германии. Но у нас не делаются минимальные вещи. Мы закупаем спортивные препараты у китайцев, немцев и японцев, хотя раньше разрабатывали сами. Но сейчас нет лабораторий и финансирования. Или посмотрите, в каком здании сидят наши специалисты по допингу. Оно построено в 1700 году – панельное, ужасное, страшное. Хотя мы все понимаем, что даже не в здании суть.

У нас на всю страну есть всего один реабилитационный центр на Земляном валу, который держится на энтузиазме Зураба Орджоникидзе. Только это крайне мало. Поломанных спортсменов полно, но им негде приводить себя в порядок. Хотя бы для них надо создать условия. Чтобы они не стояли в очередях, а потом не лечились на устаревших аппаратах.

У кого есть возможность, давно ездят в Мюнхен. Тут наши скажут: «Как так? В России лучшие доктора». Но это неправда. Все доктора, которые смогли, уже давно уехали. Последние остались, но их мало. Такая же ситуация с тренерами. Лучшие давно за границей, остались последние – те, кому по 60-70 лет. Но кто придет им на смену?

– Кто за все ответственен?

– Профильное министерство.

– Вы не хотите изменить ситуацию?

– Любую ситуацию можно поменять, просто надо привлекать больше специалистов из спорта. Разрабатывать план действий.

– В отстранении паралимпийцев и легкоатлетов от Рио виновата политика?

– Не нам в этом разбираться. Работать должны Минспорт и ВАДА, только делать это нормально, без эмоций. Не так, что если мы плохие, то и остальные плохие, а садиться и обсуждать. Но ситуация получилась очень некрасивая. Спортсмены отбирались, готовились, а в итоге все сорвалось.

– С иностранцами тяжело договариваться.

– Со всеми тяжело, у каждого своя правда. Но надо обосновывать свою позицию. С любой информацией можно работать и обо всем договариваться. Просто надо уметь. Например, я бы поставил переговорщиком Сергея Викторовича Лаврова. Мы все уважаем его?

– Наверное.

– Наверное? Я считаю, что он гений. Про переговорщика – это шутка, но просто посмотри, как работает Лавров, находясь в сложнейшей ситуации, как он говорит по-английски.

Кстати, про английский. Не хочу никого обидеть, но, мне кажется, что в определенных ситуациях лучше всего отвечать на вопросы журналистов через переводчика. Надо понимать, что это имидж страны.

– Вы защищали Дарью Клишину и говорили, что обзывать ее непатриоткой могут только дебилы без мозгов. Получается, нет ничего плохого в том, что она тренируется в Штатах?

– Конечно. Мария Шарапова тренируется в Штатах, но играет под российским флагом. Что, нельзя? Я тренировался в Испании. Тоже негодяй?

– Клишина побеждает на деньги американских спонсоров.

– Да если у нас мало спонсоров! И нет таких денег, которые дают в Америке и Европе. Почему Клишина не может там тренироваться?

– Она подает плохой пример молодежи.

– Кто ты такой, чтобы так рассуждать? Пример она должна показывать результатами. Надо заканчивать с этими вещами. Каждый спортсмен имеет право выбирать, где тренироваться. Она выбрала США, ей там хорошо, но выступает за Россию. Какие вопросы?

– Молодое поколение смотрит на нее и считает, что в Америке круче, чем в России.

– К сожалению, у нас условия не те.

– Большинство спортсменов тренируется в России.

– Потому что не могут позволить себе уехать.

– Но даже в наших условиях они становятся чемпионами.

– Мы живем в свободном мире – она может тренироваться, где она хочет, хоть на Луне. Как вы, люди, можете судить, где она, бедная девочка, должна тренироваться? Если бы она тренировалась в Японии, тоже была бы непатриоткой?

– Большинство сказало бы, что да.

– А мнение большинства – это правда? Кто эти люди, они вообще из спорта или нет? Какое отношение они имеют к Дарье Клишиной?

– Они ее сограждане.

– Это ее обязывает в чем-то? Ко мне сейчас придет сосед, скажет, что я неправильно живу, и я должен поменять стиль жизни? Мы свободная страна, демократия. Никто никому не имеет права советовать, как жить. Или мы об этом забыли и вернулись в тридцатые-шестидесятые годы? Демократия – это свобода перемещения, свобода голоса. Не факт, что мнение основной массы всегда правильное.

– 18 сентября прошли выборы в Думу, но вы много времени проводили за границей. Это не мешало избирательной кампании?

– В июле прошло мероприятие, на котором я должен был присутствовать, – меня ввели в Зал славы в Ньюпорте. Еще я ездил на US Open. В августе участвовал в кампании, общался с избирателями.

– Вы знаете, как называлась программа, с которой «Единая Россия» шла на выборы?

– Ее можно назвать как угодно, шаблон меня не интересует. Важна суть: чтобы уровень жизни в стране поднимался, не было проблем, которые существуют. Как раз этим и будет заниматься Дума нового созыва.

– Три главные проблемы России, которые нужно решить в первую очередь?

– Коррупция, дальновидность и любовь к родине.

– Что значит дальновидность?

– Люди хотят знать, какая жизнь будет через 10 лет. В Европе все примерно понимают, как проведут эти годы. У нас с этим сложнее.

– Кто виноват в том, что мы ничего не знаем о будущем?

– Все мы – люди, живущие в России.

– При чем здесь все люди? Разве виновата не элита, которая у власти последние 16 лет и которая завела в тупик?

– Я не считаю, что мы в тупике. Да, в последние два года ситуация изменилась, но работа не останавливается, мы все хотим улучшить то, что наработали, сделать качественный скачок. Не надо впадать в крайности и говорить про тупик. Если где-то не получается, то мы все виноваты, потому что все из одного общества. Все министры, которые работают, они из нашего общества. Если у нас нет никого лучше этих министров, это не значит, что они негодяи. Это значит, что общество такое.

Надо менять менталитет людей, отношение к жизни. А на это уходят поколения. Потому что наши мысли уничтожали в течение многих лет. Сколько Сталин этим занимался, сколько Хрущев. Никто пикнуть не мог, была серая масса. 11 человек, которые бегают по полю, – яркий показатель отсутствия личностей.

– В чем конкретно вина общества?

– В том, что никто и ничего не мог сказать, в нас убили личностей. Интеллигенция уехала в 1917 году, к власти пришли малообразованные люди. Яркий пример – Хрущев, который выгнал из страны Кандинского и многих других, сказав, что их искусство – это ужас. При этом на них весь мир молился.

– При чем здесь все общество? В 1917 году к власти пришла небольшая группа.

– Но ведь эта группа взялась не из космоса, а из общества. Просто я считаю, что для каких-то изменений должно пройти время. Людям нужно поездить по миру, посмотреть, как все устроено. И следующее за моим поколение уже может что-то менять.

– Вы прошли в Думу в составе региональной группы от Нижегородской области. Почему?

– Моя семья оттуда – бабушка и дедушка.

– Часто посещали этот регион за предыдущие пять лет?

– Да.

– Почему прошлый срок вы провели в комитете по общественным объединениям и религиозным организациям?

– А почему нет? Мне интересно это направление.

– Чем конкретно вы там занимались?

– Например, законом о партиях. Мы добились того, чтобы все партии могли участвовать в региональных и муниципальных выборах. Много вопросов было о Pussy Riot, еще одна тема – НКО: как сделать НКО, будет или не будет НКО.

– Бывший депутат Дмитрий Носов убежден, что «Архипелаг ГУЛАГ» – проплаченная история. Согласны?

– Он вообще читал его?

– Нет.

– Пусть почитает.

– Николай Валуев поддерживает «Антимайдан». Солидарны с ним?

– Каждый может поддерживать все что угодно. Если это здравые мысли, то почему нет? Я против революций, всплесков, агрессии. Если в действиях организации нет агрессии, то пусть поддерживает.

– Конкретно по «Антимайдану» – вы за или против?

– Почему я должен быть за или против?

– Потому что это радикальное движение. Вы же ответите, если я спрошу про ИГИЛ или «Аль-Каиду» (организации запрещены в России как террористические – Прим. Eurosport)?

– Не считаю, что их корректно сравнивать. Плюс я уже сказал: если это не приводит к насильственным действиям, а приносит пользу, то занимайтесь, чем хотите.

– Какой политический режим установлен в России?

– Ранняя демократия. В последние годы страна сильно изменилась. Сначала развалилась – был Советский Союз, стала маленькая Россия. Никто не понимал, что с этим делать. Поэтому и общество меняется. Когда найдем идентификацию себя, тогда можно будет говорить о чем-то более конкретном.

– Политический режим идет от власти, а не от общества.

– А откуда власть пришла?

– В России народ избирает человека, а он устанавливает любой режим.

– Давай не будем отрывать верхушку от общества, это неправильно.

– Народ может проголосовать за либерала-Путина, а через пять лет тот станет тираном-Путиным.

– Путину виднее, что делать. У него больше информации.

– Вы читали расследования про Чайку, Шувалова, Рогозина и остальных?

– Я этой темой не интересуюсь.

– Вы голосовали за закон Димы Яковлева, который запретил американцам усыновлять российских детей. Зачем?

– Это общее решение фракции. На тот момент посчитали, что так правильно и будет лучше детям. Были нехорошие случаи, поэтому решили, что детям лучше оставаться в России, и надо пытаться обустроить эту систему. В принципе, логично. К этому нужно идти, совершенствовать. Получится или нет – это уже другой вопрос.

Почему мы должны разбазаривать своих детей? Это мое сугубо личное мнение. Надо создать максимально комфортные условия для наших семей, чтобы они могли забирать детей к себе.

– Надо было изначально создать условия, а потом принимать закон.

– Напиши свое предложение Владимиру Владимировичу.

– Зачем лично вы голосовали за закон?

– Я же говорю тебе – это общее решение фракции.

– Я пытаюсь понять вашу логику, вы могли проголосовать против.

– Еще раз – я считаю, что это правильное решение.

– Статистика говорит о другом: 600 тысяч детей в детских домах, забирать их никто не спешит. А американцы забирали.

– Я доверяю профессионалам, которые готовили закон. Им виднее. Посыл от партии и Владимира Владимировича был правильный; возможно, исполнение – нет.

– Посыл – это ответные действия на акт Магнитского.

– Не думал об этом и вообще не видел в законе политики. Я считал, что если детей можно оставлять здесь, то надо это делать. Если условий нет, то вернемся к тому, чтобы забирали иностранцы. Просто от теории до практики у нас как до Луны.

– Депутаты как-то изучали этот вопрос?

– Да, этим занимались люди из профильного комитета. Если есть какие-то вопросы, там и спрашивай, заходи на сайт, смотри круглые столы. Я ведь не председатель Госдумы, не телефон доверия и не справочная.

– То есть лично вы тему не изучали?

– Я работаю по узкому направлению и не могу заниматься всеми подряд вещами.

– Почему я спрашивал про Клишину: вы голосовали за закон об иностранных агентах и даже вносили поправки вместе с Луговым. Почему Клишину нельзя считать иностранным агентом, а «Левада-Центр» можно, хотя он не ведет никакой политической деятельности?

– Неправильно смешивать политику и спорт.

– Объясните про «Левада-Центр», вы ведь голосовали за закон.

– Да все голосовали.

– Некоторые были против и воздержались.

– Я посчитал, что на тот момент это правильно. Наверное, определенные вещи можно сделать лучше. Но профильный комитет, который этим занимается, знает лучше. Кто ты такой, и кто я такой, чтобы об этом говорить? Мне бы сказали: «Чем-то недоволен? Приходи к нам на круглый стол». К нам тоже приходят, мы что-то отзываем, переделываем. Но я ведь не могу по всем комитетам расхаживать, искать недочеты.

" Ты не представляешь, что такое девяностые. В центре Москвы ребята валялись на клумбах со шприцами"

– Вам самому приятно голосовать за адские законы?

– Не всегда можно сделать закон, который будет работать на протяжении 120 лет. Мы живем в обществе, которое как живой организм – оно меняется. Как можно все нюансы учесть в законах? Нам нужно работать, быть более инициативными. У нас многие только советуют, правильно или неправильно, сидя перед телевизором и кушая чипсы: «Вот, вы то, вы это». Говорить всегда легче всего. Облить грязью – у нас всегда так было. Мне говорили: «Да что ты поедешь в Испанию, это вражеская страна. У нас лучше намного. Мы тебе денег дадим». В итоге ноль мне дала федерация тенниса. И что, я ненавижу страну? Нет, я вернулся сюда и работаю, хотя мог бы сказать: «Мне дали деньги швейцарцы».

– Это понятно. Я все равно никак не разберу, как в вас уживаются правильные идеи в отношении спорта и голосования за жуткие законы в Думе.

– Извини, что расстроил. Я думаю, что делаю работу правильно. Когда тебе будет 36, у тебя сильно изменится мнение обо всем вокруг. Сначала все обалденно говорят, потом окунаются в жизнь и понимают, что все по-другому. Меняется мировоззрение, ты видишь, как все работает. Хотя, я думаю, что следующее поколение будет лучше.

– Ваше поколение не идеально?

– Оно потерянное. Я вырос в девяностых. Сейчас вы ходите здесь, вас никто не трогает. В то время тебя бы отмудохали 150 раз, пока ты шел со мной говорить. Ты не представляешь, что такое девяностые. В центре Москвы ребята валялись на клумбах со шприцами. А вы сейчас ходите красивые – у каждого iPad, 150 iPhone, все выставляете в фейсбуке и инстаграме. Раньше такого не существовало, а было конкретно: «Ты с какого района?» Если зашел в чужой район, то мог из него не выйти.

– Нельзя равняться на такой ужас.

– Мы должны понимать, откуда мы выросли. Вы инкубаторские, а мы выросли в коммуналках без телевизора и фарцевали. Меняли значок на жвачку, и ты плохой считался, если так делал. Это нормальное общество?

– Плохое.

– Нет, не плохое и не хорошее. А то, какое оно было. И не надо забывать, откуда мы все вышли.