«Двое из ларца», или Каково жить одному, когда вас всегда было двое

Владимир Сельванович погиб в январе 2021 года. В Денисовском остался его брат Константин — последний романтик и летописец поселка близнецов.

На границе Ростовской области и Калмыкии в бескрайней степи стоит поселок Денисовский. Дорога к нему латаная, в распутицу на низкой машине уже не пройдешь, да и во всем остальном селение это мало чем отличается от многих других, заброшенных и забытых. Вот разве что в конце апреля в степи расцветают дикие тюльпаны и Денисовка набрасывает на свои выбоины и раны по-калмыцки нарядный халат. А среди этих тюльпанов пока еще живут семьи близнецов, раньше здесь их было так много, что на въезде в поселок даже нарисован зодиакальный знак близнецов. Такое вот народное брендирование.

От урана до ауры и наоборот

«Одинаковы с лица» жили на этой земле всегда. Но воспринимать насыщенность близнецами как нечто особенное жители стали только в 2007 году. Случилось это, когда местный фермер Константин Сельванович зашел в районный Ремонтненский загс, а там похвастались, что вот, мол, в районе родилась двойня, — будут поздравлять.

«Тоже мне удивление, — хмыкнул Сельванович, — близнецы для Денисовки рядовое дело, а уж двойни…»

Начали считать, и вдруг выяснилось, что на этот небольшой поселок — уже тогда население Денисовки сократилось до пятисот человек — приходится 15 пар близнецов и столько же двоен. Слух о необычном поселке дошел до районной газеты, о чуде написали, и понеслось.

Приезжали и те, и эти: опрашивали, фотографировали, снимали документальные фильмы и задавали главный для денисовцев вопрос: «Чего они ждут от будущего?» А они ждали того же, что и все: что старикам повысят пенсию, что дети будут ходить в хороший сад, а их родителям как жителям необычного поселка государство будет помогать. Но время шло, жизнь лучше не стала, близнецы, не дождавшись перемен, уезжали.

Поселок ДенисовскийФото: Светлана Ломакина

А у тех немногих, что остались (всего семь семей), настроение совсем испортилось. Поэтому от разговора со мной самый возрастной близнец поселка, Николай Потолохин, например, отказался. Но на вопрос, отчего все-таки в Денисовке рождается так много похожих людей, ответил так:
«У нас тут когда-то урановую руду искали. До промышленных масштабов не дошли, но разработки в советские времена были, это многие помнят. Наверное, на жителей уран как-то влияет. Другого объяснения у меня нет».

О причинах рождения близнецов в свое время гадали и эксперты из телевизора, и бабушки на лавочках. Первые выдвигали версию о том, что рождения близнецов (двойни — это тоже близнецы, только разнояйцевые) дают близкородственные браки денисовских, но вторые ее с обидой отметали. Во-первых, на Дону жениться даже на троюродных родственниках не заведено. Во-вторых, «двойное опыление» распространяется не только на коренных. Вон Анжела Рогова, та вообще из Азербайджана приехала, вышла замуж за местного парня, вначале родила дочку, а потом сразу двух мальчишек. Были случаи, когда жители Денисовского уезжали в другие места, а потом писали братьям Сельвановичам: «Внесите в список и новых близнецов: выдала нам родина “дублик” на память».

Среди популярных версий есть еще несколько: климат, руды и любовь. Про климат говорила местная учительница физики и географии: в степи летом жара в 45 градусов, а зимой ветра налетают такие, что не всякая крыша устоит. В этих экстремальных условиях природа страхуется, делает людей «с запасом». Да и не только людей: в Денисовке и коровы время от времени приносят по два теленка, хотя для них это совсем уж особый случай.

Константин и ВладимирФото: Светлана Ломакина

Теория про руды пошла от братьев Сельвановичей. Есть в районе поселка особая почва, так называемый выход майкопских глин: она с синевато-зеленоватым оттенком, содержит в себе радон (радиоактивный газ без запаха, цвета и вкуса, образуется в процессе природного радиоактивного распада урана. — Прим. ТД). И вот на ней растут краснокнижные тюльпаны Шренка. В округе они просто красные, и только в Денисовке, на этой необычной почве, — самых разных расцветок. Если почва так влияет на цветы, то, может, и все другое, что на ней живет, в стороне не остается?

Ну и третья версия про любовь: мол, есть здесь какая-то аура, удваивающая либидо и влияющая на деторождение. Про это фермер Владимир Сельванович даже юмористические стихи написал:

… Когда в семье проблемы, то то не так, то это,
Бери семью в охапку, к нам приезжай на лето.
Здесь летом сорок градусов и суховеи веют,
Они непонимания лед растопить сумеют.
В семье должны быть дети. Не думай — приезжай!
На близнецов в Денисовском стабильный урожай!

Ниточка с иголочкой

Когда мы договаривались о встрече в Денисовском, Константин Сельванович прислал мне по вотсапу список из двадцати блюд на выбор, которые он может приготовить для гостьи: зеленый борщ, петух в рукаве, плов, птичье молоко, несколько видов тортов… Получив список, я растерялась и только потом, оказавшись у них дома и глядя на батарею яств на столе, поняла, что для Сельвановичей это нормально.

КонстантинФото: Светлана Ломакина

Оба брата увлекались кулинарией, делали невероятные торты к праздникам, носили угощения по соседям, на майские устраивали для пенсионеров праздничные шашлыки, а в прошлом пандемичном году на 7 ноября зарядили фейерверк у памятника Ленину.

Но соседей становилось все меньше. В сентябре 2020-го у братьев умерла мама, а когда не стало Владимира, Константин окончательно осиротел.

* * *
Они были как ниточка с иголочкой, как правая рука и левая, как двое из ларца из любимого советского мультфильма.

Родились братья в Денисовском 16 декабря 1964 года. Костя на десять минут старше и на десять процентов деловитей и быстрей.

Детей своих Нина Сельванович первое время путала и постоянно переживала: не покормила ли одного и того же сына дважды? Но однажды она обнаружила под глазом у Кости маленькое красное пятно, — другая мать расстроилась бы, а у Нины камень с души: наконец-то можно было разобраться, кто кормлен, кто не кормлен.

Дети росли спокойными, и хлопот с ними было немного, особенно радовало, что всегда и везде они были вдвоем. В детском саду над Сельвановичами даже посмеивались: шустрого Костю поставят в угол, Вова сам рядом становится. В школе тоже всегда вместе. Учились хорошо, и оба любили читать: в библиотеке вместо максимальных шести книжек им давали целых 12, — каждый брался за свою, но, если у брата было интереснее, садились за одну книжку вместе. Мама откроет дверь в хату, а они сидят плечом к плечу, уткнувшись в очередное приключение Свифта или Диккенса.

Константин и ВладимирФото: Светлана Ломакина

Потом, когда гнали на выпас коров, Вова сочинял истории по мотивам прочитанного. У него это получалось лучше, чем у брата, и тот постоянно канючил: «Вовка, ну придумай еще, придумай!» Вовка придумывал и про них, и про найденные в степи намытые пещеры, и про море, про космос, про все.

Дом, дерево, трактор

Братья хотели стать летчиками, но почти случайно попали в Азово-Черноморский институт механизации сельского хозяйства (были в Зернограде, зашли посмотреть и поступили). Там увлеклись изобретательством и рационализаторством и видели себя инженерами-новаторами, которые вернутся в родной совхоз и на земле, как говорит Константин, отдадут долги выучившей их Родине.

Константин и Владимир с друзьямиФото: Светлана Ломакина

«Мы были секачи, как говорят на суржике. Значит, быстро секущие, умные. Нам нравилось все новое, техническое: успевали сделать работу и себе, и ребятам, которые в высшей математике ничего не понимали. Девчата к нам тянулись, не без этого. Мы ж еще и на гитарах играли, рисовали, готовили на все общежитие. Ночью вагоны разгрузим, по червонцу заработаем, а к обеду уже зовем гостей на плов. С преподавателями тоже дружили. Один только нас невзлюбил, старик по гражданской обороне. У нас похожие почерки, как будто один человек писал, и он нам за контрольную двойки поставил. Мы расселись в разные углы и опять написали, вышло снова все одинаковое, — так всегда было».

Сельвановичей оставляли в аспирантуре, приглашали сразу на три кафедры, но братья вернулись домой, устроились инженерами в машинно-тракторную мастерскую. Хотели жить так, как показывали в советских фильмах: развивать родной совхоз, строить дома, растить детей и сажать деревья. На эту безоблачную жизнь судьба отвела братьям всего два года.

КонстантинФото: Светлана Ломакина

В 1989 году пришлось затянуть пояса, а в 1991-м все поползло по швам: зарплату задерживали, один за другим закрывались магазины, столовая и аптека, опустело рабочее общежитие, люди потянулись на заработки в города.

Земля уходила из-под ног, одним словом. А земля для Сельвановичей — все. Костя хотел жениться, но так, чтобы свадьба была в один день со свадьбой брата. И чтобы весь поселок к ним пришел. Потому что такой пример в Денисовском был: близнецы Потолохины, им даже жены с одним именем нашлись: Валентины. Но у Сельвановичей так не вышло. Костя со своей девушкой расстался, а Вова спешно женился на приезжей молодой учительнице. Родились двое детей, и силы обоих братьев уходили на выживание, Косте было уже как-то и не до любви. В 94-ом Сельвановичи стали фермерами.

«Мы работаем вдвоем, — Константин говорит о брате в настоящем времени. — Лучших напарников нам не надо. Слышали об информационно-энергетическом пространстве земли? Когда-нибудь ученые это докажут, а нам и доказывать не надо. Мы думаем одинаково. Вот случай был: сломалась у нас самодельная машина для сортировки. Брат уехал в поле на целый день, а я остался ремонтировать. Одному неудобно, мучаюсь, думаю, что же сделать? И придумал: редуктор! Целый день этим занимался, а ночью приезжает Вовка и говорит: “Давай сделаем редуктор!” И описывает мою же технологию. Так мы и жили».

Через пятнадцать лет брак Владимира распался: жена ушла к другому. Времена для обоих братьев наступили сложные, потому что Костя воспринимал детей Владимира как своих. Боялись потерять связь, но вышло наоборот, — связь стала только крепче.

Когда дочь и сын Владимира поступили в институты и уехали в Ростов, жизни братьев Сельвановичей окончательно переплелись. Оба стали гостями фермерских форумов. Костя интересовался «железками», а Вова делился рецептами сыров и колбас, выкладывал фото, давал советы по растениеводству. Со временем все это выросло в отдельный блог. Во вступлении к нему Владимир написал, что они, хоть и живут в дыре, но не теряют оптимизма: оба не имеют вредных привычек, хорошо готовят и любят детей. А еще добавил, что у Кости нет семьи, и, если кто-то заинтересуется этим вопросом, они будут очень рады.

Константин и Владимир с комбайномФото: Светлана Ломакина

— Никто не заинтересовался? — спрашиваю я, листая блог: рецепты, стихи, картинки, шутки, прочая милота в стиле «Одноклассников».

— Пока нет. Но я раньше в Вовкин блог не ходил, меня больше реальная жизнь интересовала… Сюда я вышел 16 января, ночью, когда Вовку отвез в морг. Люди узнали, что случилось, начали звонить, спрашивали, спрашивали, а у меня комок вот тут, — Константин схватил себя за горло. — Сел и написал один раз, что Вовки больше нет. Чтобы не спрашивали.

Красный флаг, чубчик и рубашку расстегнуть

Константин смотрит на их фото с братом ВладимиромФото: Светлана Ломакина

15 января 2021 года братья поехали по делам в Зимовники. По дороге заметили на обочине женщину с малышом. На улице мелкий снег с дождем и мороз, смотреть на них было жалко. Братья остановились, предложили подвезти. Оказалось, женщину должны были отвезти на вокзал знакомые, но они так и не появились. Сельвановичи вызвались помочь. На обратном пути Владимир радовался, что они сделали доброе дело, а на добрых делах держится мир. Солнце уже катилось за горизонт, начало подмораживать, дорога стала совсем плохой, поэтому ехали аккуратно. И вдруг увидели впереди аварию — на обочине стоял КамАЗ, рядом ходили сотрудники ГИБДД. Константин остановился, чтобы пропустить встречную машину, как вдруг сзади сильный удар: в их кроссовер влетела «Шкода Фабия». Помяли бампер, но жертв, к счастью, не было.

«Там была калмыцкая семья. Муж за рулем, жена и ребенок. Куда он летел по такой дороге, чем думал?.. Мы с Вовкой собирались на днях ехать в Ростов, детворе везти передачку, а теперь вот, бахнули машину, — уже не выберешься», — Костя машет рукой, как будто бы мы там, в том времени, сидим и не знаем, что будет дальше.

Константин и ВладимирФото: Светлана Ломакина

«Потом менты подъехали, мы сдвинулись на обочину, я и тот водитель сели у меня в машине оформлять европротокол, а Вовка привел к нам же греться женщину с ребенком из разбитой машины. Время было 16:33. Мы пишем, а Вовке все не сидится. Он решил, что сзади не видно знака аварийной остановки, ветер был сильный, треугольник мог упасть. Вовка вышел, прошел на обочину, я видел это в зеркало».

Через несколько секунд случился еще один удар. Новая машина не справилась с управлением, зацепила уже стоявшую на обочине помятую «Шкоду», ее развернуло, выбросило вперед, машина ударила Владимира по ногам, он упал навзничь и со всей силы ударился головой о заднюю дверь кроссовера, в которой сидели брат, нарушитель и его семья. Те почувствовали сильный толчок, но ничего не поняли.

Дома у Константина, гитары в маминой комнатеФото: Светлана Ломакина

Все, что было потом, Костя помнит картинками. Вот Вовка лежит на земле. Сам на себя не похожий, на Костю не похожий, ни на кого. Лежит и молчит, сколько ему ни кричи, не отзывается. А вокруг много крови. Костя сгребает снег, кладет его на нос брата, пытается остановить кровь. А сам осматривается, сколько уже вылилось? В человеке пять с половиной литров крови, а тут уже… Тут, вообще, уже сколько? Вовку переносят на заднее сидение их машины, кровь впитывается в обшивку сидения, уходит в поролон и пахнет, очень крепко пахнет. Потом бесконечно звонит телефон. Костя коротко отвечает что-то. Потом морг. Потом ночь. Потом снова ночь. Длинная, бесконечная, бессмысленная.

«В гроб брату я положил красный флажок, мы с ним ездили на автопробег к 9 Мая, чубчик я ему сделал, как он любит, и расстегнул пуговицу на рубашке. Мы с ним с детства носили только одинаковое и терпеть не можем, когда давит на шею», — Костя опять сбивается на настоящее время.

Небо, самолет, дети

— Брат вам снится?

— Нет. Я вообще полтора месяца не спал. Читал, пока глаза не запекут, как будто в них перца сыпанули. Потом отключусь, потом петухи запоют, включаюсь. Сейчас заставляю себя спать, но пока плохо получается. Перед вашим приездом стихи брата искал, пошел к нему домой, нашел, начал читать, и все… Фотографии смотрел, наши, других близнецов, — мы же фотоархив села вместе сделали, сами снимали детей в школах, детских садах… Потом фото с Масленицы нашел. Каждый год Масленицу с Вовкой провожали, один я уже не хотел. А потом подумал: традиция, в память о брате надо. Запек рульку, блинов нажарил, красной икры купил, сгущенку, варенье. Сожгли Масленицу. Попрыгали через костер, но людей уже мало было, только соседи…

Константин и Владимир с родителямиФото: Светлана Ломакина

В этом году мы с Вовкой впервые отмечали Новый год вдвоем. Мама умерла в сентябре, родные не смогли приехать. А мы сделали торт в виде быка аж на шесть с половиной килограммов. Вовка говорил: «Хорошо, что ушел плохой год, Новый будет лучше». А через две недели — все, нету у меня Вовки. Это как руку мне оторвали или глаза выкололи, такое чувство.

Константин беззвучно плачет. Стынет на столе плов. Скулит во дворе собака.

— Вы теперь один в фермерском хозяйстве?

— Да.

— И я читала в блоге, что у вас кредит. Большой?

— Большой. Потихоньку отдаем. У нас три трактора и один комбайн, все старое, надо постоянно чинить, но мы же инженеры. Сарай еще есть, где зерно хранится.

КонстантинФото: Светлана Ломакина

Вдвоем мы это тянули. Теперь придется кого-то нанимать. А там еще неизвестно, от года зависит. Было такое, что саранча прилетела полчищем и все 140 гектаров сожрала. Четыре года подряд засуха была, погорели и пшеница, и ячмень. Потом вроде неплохой урожай вышел, мы его продали и хотели дыры залатать, то купили, это. И опять — засуха. Так теперь все фермеры живут: ниоткуда нет помощи. Но мы ж с Вовкой оптимисты, а значит — ничего, выкарабкаемся. Главное, чтобы была погода, — в этом году льет и льет, никогда такой весны не было.

Константин замолкает, а потом лить начинает из него. Он говорит и говорит о том, как ему не хватает брата: без Вовки он не может поменять огромное тракторное колесо, чтобы удержать его, надо четыре руки, приходится чем-то подпирать, но это совсем другое; без Вовки не забросить в кузов большой мешок с комбикормом; без Вовки просто пусто, — не с кем печь торты, не с кем поспорить и не с кем спеть. Две гитары лежат на кровати в пустой маминой комнате.

— Но у меня есть обязательства перед Вовкой. Надо ремонт сделать в доме и построить самолет. Мы, хоть и не стали летчиками, но небом болеем всю жизнь. У нас по авиастроению целая книжная подборка, покажу, — Константин ведет меня в дальнюю комнату, там у них стоит забитый книгами шкаф, много изданий технического толка, история и русская классика.

— Вы сделаете самолет, и он полетит в небо, там, где, наверное, ваш брат.

— Я не верю, что там что-то есть, и в Бога не верю. Самолет просто полетит, потому что мы об этом мечтали.

— А о чем еще мечтаете?

Константин и ВладимирФото: из личного архива

— Мне 56 лет, о чем можно мечтать? Хотя… Если бы нашлась женщина, которая бы согласилась приехать в Денисовский… У меня же были отношения, но все ставили условие: продавай землю, переезжай. А сейчас не Советский Союз, кому мы нужны на чужом месте? В 35 лет уже работу не найдешь, а мне 56, все мое здесь, в Денисовском. Тут же еще меня и в школу зовут, — Константин Александрович краснеет. — Да, преподавать астрономию и физику. Детей я люблю. И небо люблю. Работы просто на земле много… Если бы был жив Вовка, были бы еще одни руки, точно бы согласился.

* * *
Уезжала я из поселка поздним вечером. Дождь шел и шел. Омывал покрытые желтоватым мхом крыши домов и развалины магазинов, шныряли в свете фар через раскисшую дорогу зайцы и куропатки, клонились к земле степные тюльпаны. Константин Сельванович рассказывал мне историю родного поселка, говорил про замерзшего в степи управляющего Денисова, вспоминал, как зажиточно раньше жил их совхоз, и надеялся, что когда-то весь этот беспредел в стране закончится, начнется новая счастливая жизнь и люди потянутся в Денисовский снова. Потому что у них особенная земля, на ней рождаются близнецы, двойни и тюльпаны, которых больше нигде-нигде нет.

Источник