Вторжение в Сирию начнется со дня на день

На фоне противоречивых заявлений президента США Барака Обамы весь мир замер в ожидании, как представляется, неминуемого вторжения армий западных стран в Сирию. Последние события показывают наглядно и недвусмысленно: Запад в очередной раз готов проявить пренебрежение к нормам международного права и Организации Объединенных Наций для прилюдной расправы над неугодным режимом.

Тем единственным кирпичиком, которого не хватало для выстраивания самого веского повода к интервенции, стали химические атаки в пригороде Дамаска. Экспенрты ООН, к тому времени присутствовавшие в стране, долгое время не могли приступить к исследованию доказательств (а когда приступили — то были обстреляны), однако это не помешало сирийским боевикам и поддерживающим их западным журналистам заявить, что произошедшее — дело рук сирийских властей. В свою очередь, военные круги США и поддерживающей Америку Великобритании начали готовить спецоперацию по вторжению в Сирию для «недопущения дальнейших жертв среди мирного населения». Как сообщило агентство Рейтер со ссылкой на некоего дипломата, США с союзниками намерены применить силу против Дамаска в любом случае, даже без санкции СБ ООН, а обсуждение этого вопроса в Совбезе является лишь формальной частью стратегии.

На фоне этого источники сообщают, что войска Башара Асада в ожидании бомбардировок спешно покинули аэропорт сирийской столицы, а также частично эвакуировали Генштаб; в свою очередь, Рейтер сообщает об отправке в район противолодочного корабля и ракетного крейсера ВМФ России. Российские военные при этом опровергают любую связь этого с надвигающимся кризисом.

Люди, слушающие своего президента. Фоторепортаж.

Пишет samsebeskazal

Вчера в Вашингтоне выступал Барак Обама, а его речь транслировали на Таймс-Сквер. Я же наблюдал за тем, как люди слушают, что говорит их президент. Трансляция шла на одном из многочисленных экранов на площади. Не самом большом и не самом центральном. Проходящие мимо туристы фотографировали и бежали дальше, фотографы с большими камерами ловили выражение лиц слушателей в толпе, таксисты и их пассажиры вообще не обращали никакого внимания на происходящее. Город жил своей привычной жизнью. Не могу сказать, что на речь Обамы собралась огромная толпа, но достаточно большое количество прохожих бросило свои дела и стало внимательно слушать выступление президента США. А говорил он почти пол часа. И люди стояли все это время под дождем и действительно слушали. Кто-то просто кивал головой, кто-то вскрикивал и вставлял реплики, а кто-то молча смотрел на экран. В конце все зрители одобрительно, но недолго аплодировали.

Выступление Барака Обамы было посвящено 50-летию Марша на Вашингтон и знаменитой речи Мартина Лютера Кинга, которую тот произнес в 1963 году и которая изменила Америку. Речь называлась "I have a dream" (У меня есть мечта), и это самое известное его выступление. В нем Кинг мечтал увидеть Америку будущего, у белых и черных граждан которой будут одни и те же права, и которые будут сосуществовать в своей стране как равные.

В качестве подписей к фотографиям я использовал русский перевод речи Мартина Лютера Кинга. Она не такая большая и уместилась тут целиком. "I have a dream" считается одной из лучших речей за всю историю Америки. Если интересно, то почитайте. Многие идеи актуальны до сих пор, и не только применительно к борьбе за права черных, а к любой борьбе за создание нормального гражданского общества.

Сразу после того, как закончил выступать Обама, включили черно-белую запись речи Мартина Лютера Кинга. И люди пришедшие в 2013 году на Таймс-Сквер слушали те слова, что он сказал много лет назад в Вашингтоне. При этом, несмотря на 50 лет отделяющие нас от того дня, слушали затаив дыхание. И аплодировали ему громче и эмоциональнее чем Обаме. Это было по настоящему удивительно.

Пять десятков лет назад великий американец, под чьей символической сенью мы сегодня собрались, подписал Прокламацию об освобождении негров. Этот важный указ стал величественным маяком света надежды для миллионов черных рабов, опаленных пламенем испепеляющей несправедливости. Он стал радостным рассветом, завершившим долгую ночь пленения.

Но по прошествии ста лет мы вынуждены признать трагический факт, что негр все еще не свободен. Спустя сто лет жизнь негра, к сожалению, по-прежнему калечится кандалами сегрегации и оковами дискримина­ции. Спустя сто лет негр живет на пустынном острове бедности посреди огромного океана материального процветания.

Спустя сто лет негр по-прежнему томится на задворках американского общества и оказывается в ссылке на своей собственной земле. Вот мы и пришли сегодня сюда, чтобы подчеркнуть драматизм плачевной ситуации.

В каком-то смысле мы прибыли в столицу нашего государства, чтобы получить наличные по чеку. Когда архитекторы нашей республики писа­ли прекрасные слова Конституции и Декларации независимости, они подписывали тем самым вексель, который предстояло унаследовать каж­дому американцу. Согласно этому векселю, всем людям гарантировались неотъемлемые права на жизнь, свободу и стремление к счастью.

Сегодня стало очевидным, что Америка оказалась не в состоянии вы­платить по этому векселю то, что положено ее цветным гражданам. Вме­сто того чтобы выплатить этот святой долг, Америка выдала негритянско­му народу фальшивый чек, который вернулся с пометкой "нехватка средств".

Но мы отказываемся верить, что банк справедливости обанкро­тился. Мы отказываемся верить, что в огромных хранилищах возможнос­тей нашего государства недостает средств. И мы пришли, чтобы получить по этому чеку - чеку, по которому нам будут выданы сокровища свободы и гарантии справедливости.

Мы прибыли сюда, в это священное место, также для того, чтобы напомнить Америке о настоятельном требовании сегодняшнего дня. Сейчас не время удовлетворяться умиротворяющими мерами или принимать успокоительное лекарство постепенных решений.

Настало время выйти из темной долины сегрегации и вступить на зали­тый солнцем путь расовой справедливости. Настало время открыть двери возможностей всем Божьим детям. Настало время вывести нашу нацию из зыбучих песков расовой несправедливости к твердой скале братства.

Для нашего государства было бы смертельно опасным проигнориро­вать особую важность данного момента и недооценить решимость негров. Знойное лето законного недовольства негров не закончится, пока не на­станет бодрящая осень свободы и равенства. 1963 год - это не конец, а начало.

Тем, кто надеется, что негру нужно было выпустить пар и что теперь он успокоится, предстоит суровое пробуждение, если наша нация возвратится к привычной повседневности. До тех пор пока негру не будут предоставлены его гражданские права, Америке не видать ни безмятежности, ни покоя. Революционные бури будут продолжать сотрясать осно­вы нашего государства до той поры, пока не настанет светлый день спра­ведливости.

Но есть еще кое-что, что я должен сказать моему народу, стоящему на благодатном пороге у входа во дворец справедливости. В процессе завоевания при надлежащего нам по праву места мы не должны давать основа­ний для обвинений в неблаговидных поступках. Давайте не будем стре­миться утолить нашу жажду свободы, вкушая из чаши горечи и ненависти.

Мы должны всегда вести нашу борьбу с благородных позиций досто­инства и дисциплины. Мы не должны позволить, чтобы наш созидатель­ный протест выродился в физическое насилие. Мы должны стремиться достичь величественных высот, отвечая на физическую силу силой духа.

Замечательная воинственность, которая овладела негритянским общест­вом, не должна привести нас к недоверию со стороны всех белых людей, поскольку многие из наших белых братьев осознали, о чем свидетельству­ет их присутствие здесь сегодня, что их судьба тесно связана с нашей судьбой и их свобода неизбежно связана с нашей свободой. Мы не можем идти в одиночестве.

И начав движение, мы должны поклясться, что будем идти вперед. Мы не можем повернуть назад. Есть такие, которые спрашивают тех, кто предан делу защиты гражданских прав: "Когда вы успокоитесь?"

Мы ни­когда не успокоимся, пока наши тела, отяжелевшие от усталости, вызван­ной долгими путешествиями, не смогут получить ночлег в придорожных мотелях и городских гостиницах. Мы не успокоимся, пока основным ви­дом передвижений негра остается переезд из маленького гетто в большое. Мы не успокоимся, пока негр в Миссисипи не может голосовать, а негр в Нью-Йорке считает, что ему не за что голосовать. Нет, нет у нас основа­ний для успокоения, и мы никогда не успокоимся, пока справедливость не начнет струиться, подобно водам, а праведность не уподобится мощ­ному потоку.

Я не забываю, что многие из вас прибыли сюда, пройдя через великие испытания и страдания. Некоторые из вас прибыли сюда прямиком из тесных тюремных камер.

Некоторые из вас прибыли из районов, в кото­рых за ваше стремление к свободе на вас обрушились бури преследований и штормы полицейской жестокости. Вы стали ветеранами созидательного страдания. Продолжайте работать, веруя в то, что незаслуженное страда­ние искупается.

Возвращайтесь в Миссисипи, возвращайтесь в Алабаму, возвращай­тесь в Луизиану, возвращайтесь в трущобы и гетто наших северных горо­дов, зная, что так или иначе эта ситуация может измениться и изменится. Давайте не будем страдать в долине отчаяния.

Я говорю вам сегодня, друзья мои, что, несмотря на трудности и раз­очарования, у меня есть мечта. Это мечта, глубоко укоренившаяся в Американской мечте.

У меня есть мечта, что настанет день, когда наша нация воспрянет и доживет до истинного смысла своего девиза: "Мы считаем самоочевид­ным, что все люди созданы равными".

У меня есть мечта, что на красных холмах Джорджии настанет день, когда сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут усесться вместе за столом братства.

У меня есть мечта, что настанет день, когда даже штат Миссисипи, пустынный штат, изнемогающий от накала несправедливости и угнете­ния, будет превращен в оазис свободы и справедливости.

У меня есть мечта, что настанет день, когда четверо моих детей будут жить в стране, где о них будут судить не по цвету их кожи, а по тому, что они собой представляют.

У меня есть мечта сегодня.

У меня есть мечта, что настанет день, когда в штате Алабама, губерна­тор которого ныне заявляет о вмешательстве во внутренние дела штата и непризнании действия принятых конгрессом законов, будет создана си­туация, в которой маленькие черные мальчики и девочки смогут взяться за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками и идти вместе, подобно братьям и сестрам.

У меня есть мечта сегодня.

У меня есть мечта, что настанет день, когда все низины поднимутся, все холмы и горы опустятся, неровные местности будут превращены в равнины, искривленные места станут прямыми, величие Господа пред­станет перед нами и все смертные вместе удостоверятся в этом. Такова наша надежда. Это вера, с которой я возврашаюсь на Юг.

С этой верой мы сможем вырубить камень надежды из горы отчая­ния. С этой верой мы сможем превратить нестройные голоса нашего на­рода в прекрасную симфонию братства. С этой верой мы сможем вместе трудиться, вместе молиться, вместе бороться, вместе идти в тюрьмы, вместе защищать свободу, зная, что однажды мы будем свободными.

Это будет день, когда все Божьи дети смогут петь, вкладывая в эти слова новый смысл: "Страна моя, это Я тебя, сладкая земля свободы, это я тебя воспеваю. Земля, где умерли мои отцы, земля гордости пилигримов, пусть свобода звенит со всех горных склонов".

И если Америке предстоит стать великой страной, это должно про­изойти.

Пусть свобода звенит с вершин изумительных холмов Нью-Хэмпшира!

Пусть свобода звенит с могучих гор Нью-Йорка!

Пусть свобода звенит с высоких Аллегенских гор Пенсильвании!

Пусть свобода звенит с заснеженных Скалистых гор Колорадо!

Пусть свобода звенит с изогнутых горных вершин Калифорнии!

Пусть свобода звенит с горы Лукаут в Теннесси!

Пусть свобода звенит с каждого холма и каждого бугорка Миссисипи!

С каждого горного склона пусть звенит свобода!

Когда мы позволим свободе звенеть, когда мы позволим ей звенеть из каждого села и каждой деревушки, из каждого штата и каждого города, мы сможем ускорить наступление того дня, когда все Божьи дети, черные и белые, евреи и язычники, протестанты и католики, смогут взяться за ру­ки и запеть слова старого негритянского духовного гимна: "Свободны на­конец! Свободны наконец! Спасибо всемогущему Господу, мы свободны наконец!"

Напомню, что 28 августа 1963 года на мирную акцию в Вашингтоне вышло от 200 тысяч до 300 тысяч человек. Большинство из них было черными. После марша власти были вынуждены принять "Закон о гражданских правах", запрещавший сегрегацию в общественных местах, и "Закон об избирательных права", устанавливавший равные права на выборах для черных и белых.

Ну и Нью-Йорк не был бы Нью-Йорком, если бы все это не выглядело так.

P.S. Короткое видео.