Удел работника – еда, квартира, секонд-хенд

В последнее время много внимания уделяется деятельности профсоюзов Эстонии. Что неудивительно – минувший год ознаменовался невиданными забастовками, невозможными без профсоюзов.
Однако большинство материалов было посвящено либо непосредственным событиям, либо мнению и высказываниям руководства профсоюзов. А как видится жизнь трудящихся снизу, из самых первичных ячеек профсоюза? Профсоюз «Силмет» хоть и крупнейший в Силламяэ, но является одним из членов отраслевого профсоюза металлистов Эстонии. И точку зрения его лидера, Владимира Саврасова, можно смело назвать «гласом народа».

Работающие нищие
- Владимир, прошлый год был тяжелым и для работников, и для профсоюзов…
- Сейчас каждый год тяжелый, – говорит лидер «Силмета». – Основной удар кризиса и инфляции приходится по работникам, по трудящимся. Зарплата не успевает за повышением стоимости потребительской корзины, в ней остается все меньше и меньше продуктов. И невозможно переломить вопрос в сторону работника, когда все работодатели отвечают: «Мы не можем остановить цены, от нас это не зависит». Значит надо поднимать, индексировать зарплату. На это отвечают: «Нет денег».
- Догнать и перегнать инфляцию на сегодняшний день практически невозможно, для этого зарплату нужно поднимать минимум в два раза, а не на 5-10 процентов. Тогда работник сможет накормить семью, заплатить за квартиру и совсем немного денег отложить. Сейчас человек работает на квартиру, очень сильно экономит на еде и одевается в секонд-хенде. О путешествиях и речи нет. Формируется класс «работающих нищих». Человек с маленькой зарплатой в Эстонии практически ничем не отличается от безработного. Но безработный сидит дома, не напрягается, а работающий трудится, и еще пытается найти дополнительную подработку, то есть постоянно находится в стрессовой ситуации.

Судите сами: безработный получает пособие по бедности в размере 76,7 евро. Коммунальные услуги ему компенсирует государство. А работник трудится за 380 евро брутто и постоянно находится в стрессовой ситуации. Отнимем подоходный налог – 21 процент, страхование по безработице – 2 процента, пенсионный взнос – 2 процента, и получит он чистыми 318,43 евро. Возьмем для примера мои счета за январь 2013 года: квартплата – 108 евро, электричество – 22 евро, телефон – 15 евро, ТВ – 9 евро, компьютер – 13 евро, вода – 11 евро, газ – 4 евро. Остается 136,043 евро. Если это мать-одиночка, прибавим детскую дотацию в сумме 19 евро и разделим на двоих. Получим 77,72 евро в месяц. Несильно отличается от пособия по бедности. На эту сумму надо одеться, обуться, купить средства гигиены, собрать ребенка в школу и месяц питаться. А для сравнения – еще одна цифра. Гости, прибывающие в Эстонию, должны, по закону, иметь как минимум 59 евро на расходы. В день! Вот она, Эстония двойных стандартов.

Сизифов труд
- Можно ли найти выход из создавшейся ситуации?
- Для того чтобы сломать машину, выстроенную нынешними правителями, нужны огромные усилия. Чтобы поднять свой материальный уровень, человеку гораздо легче уехать из Эстонии. Достаточно пересечь границу Финляндии, Англии или другой европейской страны, и он попадает в социум, стоящий на порядок выше Эстонии. Поэтому специалисты и уезжают. А работодатели ищут их здесь. Дайте людям заработать – и они придут, вернутся в семьи. Один из лозунгов либеральной экономики реформистов был таким: «Работник должен быть мобильным». Он и стал мобильным, и уехал из страны.
- Что в этой ситуации могут предпринять профсоюзы? Отношения работника и работодателя – ваше поле деятельности?
- Забастовка – крайняя мера. Но сейчас крайне сложно поднять людей. Все держатся за рабочее место, над ними висит постоянный страх увольнения, когда они могут остаться без всего. На таком страхе и держится нынешнее положение вещей.
Претензии у людей – к профсоюзу: вы ничего не делаете. Это как сизифов труд. Катишь камень, а он остается на месте. В профсоюз не вступают, обвиняют нас в бездействии, предъявляют претензии. Но за помощью в критической ситуации первые бегут к нам. Очень удобная позиция: ничего не делать самому, а обвинять во всех бедах другого.
Добиваемся повышения зарплаты, а его опережает повышение цен и тарифов. В итоге даже выросшая зарплата имеет более низкую покупательную способность.
Наш труд нивелируется. А даже за небольшим повышением зарплаты стоят огромные усилия. И если бы эта работа не проводилась, трудящиеся вообще ушли бы в минус. Но люди на себе это не почувствовали, и в этом заслуга профсоюза
- Часто профсоюз обвиняют в выдвижении политических требований?
- Их намеренно стараются представить политическими. Но если у энергетиков работодатель – практически государство, которое изымает прибыль у Eesti Energia, оставляя предприятие с маленькими деньгами, то протест направлен и на государство. А это уже считается политикой. Часто ведь из-за законов, принятых государством, и работодатель не может пойти навстречу требованиям работников.
- Ситуация уже действительно близка к критической. Что еще нужно сделать с людьми, чтобы они, образно говоря, вышли на улицы?
- Волна негодования идет из семьи, и, как правило, от женской ее половины. Когда становится нечем кормить детей, поднимаются женщины и поднимают мужей. Работающего человека труднее вывести на протест, чем, скажем, пенсионера. Ему есть что терять. Страх остаться без работы, без средств к существованию, пересиливает желание протестовать. «Пусть идет профсоюз, пусть чего-то добивается, а мы посмотрим». Но без работника, без его поддержки профсоюз ничего сделать не сможет! Если работник не будет бастовать, все наши требования будут отметаться на первых же переговорах с работодателем. Требования должно выдвигать предприятие, его работники, а не один человек, доверенное лицо профсоюза. Если за ним нет силы рабочего коллектива, его никто и слушать не станет.
- К чему приводит такая позиция?
- В том числе и к вымыванию квалифицированного персонала. Если человек специалист, знает себе цену, он найдет другую работу, здесь или за рубежом. Останутся те, кто просто получает зарплату. При налаженном производстве такая ситуация некоторое время продержится, ведь с точки зрения работодателя предприятие работает и приносит прибыль. Но такие люди ненадежны, они с легкостью перейдут на другое место: не все ли равно, где получать зарплату «за присутствие»? А работодатель задумается только тогда, когда предприятие начнет останавливаться. И где он станет искать разбежавшихся профессионалов?
- Но борьба, тем не менее, продолжается
- Да, но не всегда чувствуешь отдачу. Два-три года работы, 15-20 процентов повышения, а за это время инфляция все съела. И все это происходит на фоне лживых лозунгов и дутых цифр «всеобщего благоденствия». Но мы делаем эту работу, и будем продолжать бороться за права трудящихся.

Фото: Виталий Школа