Участник Бронзовой ночи рассказал, как сложилась его жизнь после апрельских событий

События шестилетней давности Валерий Аристов помнит очень четко. Возможно, потому что они были запротоколированы позже в суде, возможно, потому что его жизнь после них все же изменилась. Бывший ”дозоровец”, в ночь на 26 апреля 2007 года вместе с друзьями находился у памятника скорбящему воину на Тынисмяги. Несмотря на решение суда, виновным в предъявленных позже обвинениях Валерий себя не считает.

Валерий Аристов. Foto: Jevgenija Zelenskaja

”Началось все в ночь с 25 апреля 2007 года на 26. В 4:45 Ларису, Андрея и меня задержали на Тынисмяги. В это время они сидели в машине, а я зажигал потухшие за ночь свечи около памятника. Сперва я услышал лишь звук шин, которые катились по мокрому асфальту, а чуть позже — топот полицейских, которые окружали Тынисмяги со всех близлежащих улиц", — вспоминает в беседе с корреспондентом Delfi Аристов.

"Около десятка полицейских микроавтобусов подъехали к церкви Каарли, и прибывшие в них стражи порядка сразу же двинулись в мою сторону: я не помню точно, сколько по протоколу их было, но несколько десятков — точно. Со стороны полицейских было слышно что-то вроде "Mine ära!". Приказ был предельно понятен: нужно покинуть площадь".

"Однако не совсем было ясно, как: я уже сказал, что площадь в считанные секунды была блокирована полицейскими, которые прибыли пешком на Тынисмяги. Единственное место, куда я смог бы уйти, была наша машина. Как только я быстрым шагом добрался до нее, сразу же получил удар дубинкой по голове и оказался на мокром асфальте", — добавил он.

"На нем я пролежал порядка 15 минут, пока не прибыл полицейский микроавтобус и не забрал меня с Андреем. Куда делась наша спутница Лариса, я на тот момент не знал. Примечательно, что транспортировали до первого участка нас русские девушки-полицейские, которые были очень грубы, и когда мы пытались зайти в автобус, они нам "помогали" ногами и фразами вроде "двигайся быстрее!", — рассказал Валерий.

По его словам, никакого сопротивления они властям не оказывали, напротив, полицейские вели себя грубо, задержанных перевозили с одного места на другое: "Если я правильно понял, то это было центральное отделение полиции Таллинна, потом — суд на Ливалайа и потом уже — отделение полиции на улице Викерлазе. В общей сложности около суток мы провели в полиции, где нам было отказано в медицинской помощи, пище и даже воде”.

Гражданство так и не получил

После предъявления обвинения, Валерий с друзьями пытались опротестовать его в суде, но суд признал их действия противозаконными.

”И это несмотря на то, что у нас в качестве доказательства было несколько видео от полиции безопасности и их коллег из МВД. Также мы восстановили видео, которое было удалено полицейскими с нашего фотоаппарата. Этих аргументов не хватило”, — говорит Валерий.

Валерию назначили довольно приличный штраф, и, по его словам, выплатив его, можно было бы жить спокойно. Однако жизнь его все же поменялась: например, возникли проблемы с пересечением границы.

”При пересечении границы, причем, даже в Шенгенской зоне, меня полностью досматривали пограничники и таможенники. Когда я в 2009 году, если не ошибаюсь, хотел поехать в Латвию на антифашистский митинг против шествия легионеров 16 марта, меня задержали латвийские сотрудники полиции безопасности: уверен, что не без содействия своих эстонских коллег. Несколько десятков раз меня задерживали на границе с Россией, однажды меня и моих друзей встречала с моей фотографией по выходу с парома Хельсинки-Таллинн целая "гвардия" из полицейских, пограничников и таможенников, как настоящего преступника-рецидивиста”, — говорит Аристов.

Экзамен на гражданство и Конституцию Валерий сдал, еще учась в школе. Эстонским языком владеет свободно, Эстонию считает родиной. Но получить документ о подданстве так и не пришлось.

”Я сам отказался от ходатайства. Было смешно наблюдать, когда приходил в ДГМ, справлялся о ходе моих дел с гражданством, как чиновники делали круглые глаза, мол, не может такого быть: после испытательного срока прошло два года, а ответ еще не получен. Потом чиновник брал мой документ, компьютер показывал некую информацию, совершался телефонный звонок, и представитель государства уходил куда-то минут на 15. Когда возвращался, сообщал, что надо еще немного подождать, правительство решает. Или очередь долго идет. Вариантов была масса. В конце-концов, я понял, что ничего мне не светит, и отказался от собственного ходатайства”.

На вопрос корреспондента Delfi о том, пытался ли Валерий оспорить все эти моменты в Европейском суде по правам человека, он отвечает отрицательно: ”Я составлял жалобу в Центре по правам человека. Сразу после освобождения. Если я не ошибаюсь, то она ушла тогдашнему канцлеру права. Реакции не было никакой”.

”Ночной Дозор” потерял значимость"

О своем опыте в ”Ночном Дозоре” Валерий рассказывает так: "В "Дозор" я пришел, если не ошибаюсь, в декабре 2006 года. Может быть, чуть позже. Я же тогда жил в Кохтла-Ярве, и прочитал на местном форуме, как одна из участниц ездила к памятнику на ночную вахту. Тогда же я увидел фотографии ныне покойного Владимира Студенецкого, которые показали, как ребята дежурят возле памятника, и что там происходит на самом деле: СМИ показывали картинку искаженную, а фотографии Владимира были особенными, настоящими".

"После этого я решил, что нужно самому туда поехать и поддержать ребят. Изначально не было у меня мысли о том, что можно или нужно вступить в ”Ночной Дозор”. Это случилось как-то автоматически: тогда, вроде, и не было зарегистрировано никакого "предприятия". Кто стоит сегодня у памятника — тот и "Ночной Дозор". Позже, уже после "бронзовой ночи", меня приняли официально. Почему пришел в "Дозор"?.. Не знаю, для меня этот выбор даже не стоял. Я почему-то знал, что мне нужно там быть. Мне на тот момент было 18 лет, может быть, юношеский максимализм или что-то в этом роде. Если бы подобная ситуация сложилась бы сегодня, то я бы тоже вступил, не раздумывая. Единственное, что сделал бы, наверное, все иначе".

По словам Валерия, из "Дозора" он не уходил. Все как-то само собой закончилось.

”Мне не была до конца понятна цель, которую может преследовать наша организация. Я до сих пор уверен, что "Ночной дозор", к сожалению, потерял значимость своего имени. Мы могли бы стать неким "брендом", если хотите, но этого не вышло. Причины относительно понятны, но о них не хочется говорить", — признается он.

"Остались только друзья и знакомые, с которыми до сих пор общаемся: с кем-то реже, с кем-то чаще. Благодаря "Ночному Дозору" у меня появились новые знакомые в Эстонии и за рубежом, с кем-то завязалась очень крепкая дружба. В общем, я ни в коем случае не жалею о том, что был в "НД". Я получил опыт в свои тогда 18 лет, который некоторые не получают за всю жизнь”.