Сверх человеческих возможностей: Как я работала моделью в Китае

Американский и европейский модельный рынок строго регулируется, поэтому начинающих моделей — как правило, им тринадцать-четырнадцать лет — материнские агентства в России сначала отправляют учиться и работать в Азию. Это обычная практика, существующая с 90-х. Но случай со смертью 14-летней российской модели Влады Дзюбы (на фото) в Шанхае едва ли не впервые поднял вопрос, насколько эти командировки этичны и безопасны. Перед вами рассказ модели, которая уехала работать в Азию в восемнадцать.

Начало карьеры

В агентство — единственное в моём городе — я пришла в 2009 году. С одной стороны, хотела доказать, что я не хуже той девчонки, которая выкладывает фотографии «ВКонтакте» и с которой общается симпатичный мне мальчик, с другой — просто мечтала поехать за границу. Если бы мне не пообещали, что я смогу уехать, я бы на этой работе не задержалась. Но в агентстве мне сразу объяснили, что сначала нужно обязательно отучиться в специальной школе моделей — только после этого я смогу состояться. К тому времени я уже поступила в университет, но была ещё маленькая и несмышлёная. Меня, конечно, обманули — это никакое не обязательное условие, но зато платное. Я училась на вечернем отделении и подрабатывала официанткой. Денег особенно не было, и агентство согласилось на часть оплаты. Позже я сполна отработала всё на бесплатных показах местных дизайнеров.

Маме я ничего не рассказывала. Призналась позже в каком-то случайном разговоре. В тот момент у меня уже намечалась первая поездка в Азию, поэтому мама обрадовалась. Она и сама хотела уехать из России — как нам казалось, возможность работы за границей сулила безбедное существование. На самом деле всё оказалось не так радужно: первые поездки были неудачными, прошло много времени перед тем, как я стала зарабатывать, позволила себе нормально питаться, покупать одежду и почувствовала себя независимой.

Конечно, я мечтала, что буду ходить на показах в Париже вместе с Фреей Бехой и Эбби Ли, но оказалось, что мой рост совсем не подиумный. К тому же c походкой не заладилось — я довольно неуклюжая. Моим потолком стали рекламные кампании и редкие журналы в Азии. Причём, несмотря на необычную внешность и худобу, там я считалась скорее коммерческой моделью, зато пышнотелые блондинки с правильными чертами лица пользовались популярностью у местного глянца. Всё, что нужно знать об Азии, — это очень специфический рынок.

Правила работы в Азии

В первую поездку я постаралась урвать как можно больше и девять месяцев колесила по разным странам и городам, не возвращаясь в Россию: Гонконг, Шанхай, Сингапур, Куала-Лумпур. Я перешла на заочное отделение и пару лет приезжала домой незадолго до сессии, а потом опять уезжала.

Обычно букеры, отправляя в Азию, рассказывают начинающим моделям сказки про необходимость наработать портфолио, мол, в Азии легче получить журнальную съёмку, чем в Европе. Но это прикрытие — моделей туда отправляют за деньгами. Все азиатские страны очень разные, и модный рынок тоже сильно отличается, но в целом пребывание в Азии не приносит карьере модели никакой пользы, даже наоборот: работа там плохо сказывается на репутации. Когда девочки едут в Европу или Нью-Йорк, они торопятся вытащить из своего бука посредственные фотографии азиатского периода, сжечь их.

Рынок настолько специфический, что научиться чему-то, что может пригодиться в Европе или Америке, очень сложно. Английский подтянуть можно, только общаясь с моделями-носителями языка, а девочки из России в основном очень стеснительные и держатся вместе. Требования к позированию в Азии совсем не такие, как в Европе. Зачастую нужно много и неестественно улыбаться и делать «милые жесты». В Китае кастинг успешно проходит та девочка, которая быстрее и дольше всех может менять смешные каталожные позы — то есть буквально нужно уметь менять позу каждую секунду. Конечно, такие навыки на европейском и американском модном рынке никому не нужны.

В Токио я жила с 14-летней девочкой — у неё было много работы, но она всегда ходила понурая.

Я, конечно, спросила, почему же она продолжает работать, и услышала ответ: «Родители заставляют»

Платят по-разному, но азиатские агентства, особенно те, что попроще, подписывают модель на любую работу, какую дают, не переживая за её дальнейшую репутацию и карьеру. По контракту ты можешь отказаться от работы, если, например, это съёмка белья или ню, но в остальных случаях ты ничего не решаешь. Ещё по контракту нельзя, например, ходить на вечеринки, приглашать гостей, толстеть на килограмм. Есть куча способов оштрафовать модель и запугать её.

Большинство девочек из России, которых я встречала в поездках, не из богатых семей — их родители совсем не против, чтобы дочь зарабатывала. Многим кажется, что работа в Азии — путь к достойной жизни, возможность увидеть мир. На самом деле весь мир для большинства несовершеннолетних моделей, попавших в Азию, ограничивается апартаментами и фотостудией.

В Токио я жила с 14-летней девочкой — у неё было много работы, она была довольно успешной, зарабатывала много, а сейчас успешно «моделит» в Европе и Нью-Йорке. При этом девочка всегда ходила понурая, всех сторонилась. В разговоре выяснилось, что ей не нравится быть моделью, путешествия ей не в радость и на самом деле она хотела бы сейчас быть дома и учиться в школе. Думаю, это нормально, когда ты тинейджер и тебе тяжело без родителей, сложно общаться с людьми, страшно гулять и ездить куда-то одной. Я, конечно, спросила, почему же она продолжает работать, и услышала такой ответ: «Родители заставляют».

Бывает и наоборот: самим девочкам приходится убеждать родителей в том, что им нравится этим заниматься, ведь сам факт того, что тебя называют моделью, прибавляет тысячу баллов к самооценке. Родители часто и сами считают, что главное для девушки — внешность, поэтому убеждения срабатывают.

Китай vs Япония

Не будь у меня физических данных для моделинга, я бы, вероятно, никогда не увидела столько городов, не встретила классных людей, не набралась бы опыта. Я старалась везде находить себе занятия, тусовалась, много фотографировала, знакомилась с местными жителями и с приезжими из разных стран. Иногда мне удавалось поработать с классной командой — я была на съёмке с Такаси Омой и на показе с Кейт Ланфер, встречала разных знаменитостей и дизайнеров. 

Побывав однажды в Токио, я стала ездить туда часто. Японцы ценят красоту и природу: они постоянно путешествуют, каждый год, как дети, радуются цветению сакуры, по выходным поднимаются толпой в горы, чтобы посмотреть на закат. В Японии не бывает скучно, похоже, что все люди там чем-то увлечены: комиксами, модой, искусством, кулинарией. И, что для меня самое ценное, в Японии люди относятся друг к другу с уважением и вниманием.

Конечно же, работать там было приятнее, чем где-либо ещё. Японцы — перфекционисты, они работают на качество, каждая съёмка продумана до мелочей, никто никуда не спешит. Совершенно противоположная ситуация в Китае.

Когда мне впервые предложили поехать в Шанхай, обещали, что в следующий раз отправят в Европу, но перед этим стоит заработать денег, и, как мне настоятельно советовал букер, купить поддельную сумку Birkin. Мне действительно нужны были деньги, и я поехала по стандартному контракту на два месяца с фиксированным гонораром. Отработала гонорар, уехала и больше не возвращалась.

Мне хватило одной поездки в Шанхай, чтобы понять — моё здоровье и время

не стоят такой работы.

Да, там можно заработать деньги, но этот способ

не ведёт к развитию карьеры и не покрывает морального и физического ущерба

Более адской работы в моей жизни не было. Китайцы очень экономные. Они букируют модель на определённое время и за это время переодевают её так часто, как это физически возможно. Три, восемь, двенадцать и больше часов непрерывной съёмки с постоянными переодеваниями очень изматывают. Я считаю, что такая работа — издевательство. Самое жуткое — каталоги одежды. Одежды так много, что девочки тянут время и специально задерживаются в примерочной, чтобы отдохнуть. Но проблема в том, что в примерочной модель редко оставляют одну: у меня была съёмка, на которой две девушки «помогали» мне переодеваться и буквально срывали с меня одежду после нескольких кадров и силой натягивали новую. Я не падала в обморок в буквальном смысле, но очень уставала. Сильно болели ноги — я постоянно ходила на массаж, чтобы восстановиться. Иногда чувствовала близость депрессии.

Ещё одна проблема работы в Китае — дешёвая косметика и грязные кисточки для макияжа. Не знаю почему, но многие визажисты там очень нечистоплотные — кисти они не моют, так же как и руки. Таким образом очень легко подцепить инфекцию, поэтому всегда нужно было носить с собой свою косметику и кисточки, а иногда — быть жёсткой и настаивать на том, что ты сама справишься с макияжем.

Мне хватило одной поездки в Шанхай, чтобы понять — моё здоровье и время не стоят такой работы. Да, там можно заработать деньги, но этот способ не ведёт к развитию карьеры и не покрывает морального и физического ущерба. На некоторых съёмках мне казалось, что люди думают, будто у меня нет нервной системы, а вместо органов — пластиковый наполнитель. Мне драли волосы, сжигали их — работа была выше человеческих возможностей. Очень часто на кастингах я чувствовала себя куском мяса на рынке. Понятно, что модельный бизнес — это торговля внешностью, но в Китае было какое-то особенное неуважение к людям, полное отсутствие эмпатии.

Смерть девушки-подростка

Отчего умерла 14-летняя Влада Дзюба нам неизвестно, СМИ называют разные версии, но что бы ни произошло — это трагедия и виноваты в ней взрослые. 

Внезапная смерть от переутомления на работе в Японии называется «кароси», это явление существует. Но, думаю, для этого нужно проработать несколько лет в режиме без отдыха. Китай для моделей — это всё же не ГУЛАГ и не трущобы за фабрикой по производству кроссовок. Тебя не держат взаперти, и в любой момент ты можешь разорвать контракт. Да, есть вероятность понести убытки, но это не смертельно.

Мне кажется, для родителей Влады не могло стать неожиданностью, что у девочки нет страховки. В большинстве моих контрактов предоставление страховки не входило в обязанности принимающего агентства. В моём последнем контракте с материнским агентством было написано, что оно «обязуется помочь в подготовке документов и предоставлении визы, проконсультировать о страховании». То есть если я считала, что мне понадобится страховка, я должна была позаботиться об этом самостоятельно. И хотя некоторые СМИ утверждают, что страховка должна была быть оформлена по контракту, я сомневаюсь в достоверности этой информации. Разве что она должна была быть оформлена до поездки — так что родители точно должны были быть в курсе.

В Японии я подхватила вирус и слегла с температурой. Агентство отменило всю работу и кастинги на ближайшие дни, букер отвёз меня в больницу, заплатил за анализы, купил продукты и необходимые лекарства. Но я не уверена, что в Китае поступили бы так же. Людям, с которыми мне пришлось там работать, я не доверяла даже в вопросах оплаты, так что в вопросах здоровья я бы на них точно не рассчитывала. Но, думаю, телефоном скорой помощи они бы точно поделились, а если бы я попросила — проводили бы к врачу и вряд ли заставили бы работать силой. 

В Японии я подхватила вирус и слегла

с температурой. Агентство отменило всю работу

и кастинги на ближайшие дни, букер отвёз меня

в больницу, заплатил

за анализы, купил продукты и необходимые лекарства

Думаю, мой опыт сильно отличается от опыта большинства девочек, которых скауты находят совсем юными. В первую свою поездку я была уже совершеннолетняя и чувствовала ответственность за всё, что делаю. От окружающих я не ждала опеки, а, наоборот, была настороже. Я преследовала свои интересы, зарабатывала деньги и путешествовала, знакомилась с людьми. Сама следила за своим здоровьем и внимательно читала контракты, узнавала об агентствах, с которыми договаривался букер. Время от времени я сидела на диетах, но если бы это серьёзно угрожало моему здоровью, я бы не стала этого делать. Если на съёмке мне казалось, что что-то идёт не так, я звонила букеру и просила поговорить с клиентом. Поездка в Китай была неприятной и тяжёлой, но не смертельной, и я знала, зачем это делаю. Когда я оказалась в похожем агентстве в Сеуле, то приняла решение порвать контракт и уехала оттуда через неделю.

Думаю, если бы мне было четырнадцать, всё было бы совсем иначе: всё-таки в этом возрасте девочка ещё совсем ребёнок и отвечать за неё должны родители. К сожалению, мы живём в суровом мире и нельзя слепо доверить своего ребёнка незнакомым людям, которые собрались подзаработать на нём денег. Что бы ни произошло с Владой, она была недостаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе.

ФОТОГРАФИИ: личный архив