На днях, оказывается, исполнилось ровно пятьдесят лет со дня премьеры в кинотеатрах СССР "Бриллиантовой руки". ПОЛВЕКА, КАРЛ! 28 апреля 1969 года на экраны страны вышла кинокомедия, которой суждено было стать легендарной. От премьеры гайдаевского шедевра нас теперь отделяет такое же расстояние, как саму "Руку" - от эпохи разгара Гражданской войны, от Колчака и Троцкого, Чапаева и Деникина, Будённого и Каппеля. И тем не менее комедия смотрится на одном дыхании и сегодня. Даже более глубоко: подмечаешь новые детали быта, транспорта, поведения. Да и телеканалы успешно паразитируют на гениальном советском наследии: постсоветское наследие оказалось весьма бедное на шедевры и дало крайне мало ростков крепкого уровня, которые можно пересматривать десятки раз.

Однако, что любопытно, он полон аллюзий, которые нам уже непонятны, а вот современниками легко угадывались, к примеру: "Нью-Йорк-город контрастов" и таксист который "Не туда везет". Это все из прогремевшего за несколько лет до этого фильма "Государственный преступник". Или на машине номер - цифры новой цены на водку 3,62 и буквы "ого".

"Бриллиантовая рука". Как снимали легендарную комедию.

 А ведь этого фильма могло бы и не быть - за два года до этого, после феноменального успеха "Кавказской пленницы", Леонид Гайдай решил приступить к экранизации романа "12 стульев" Ильфа и Петрова, поклонником которого был давно.

Он отправился на прием к тогдашнему председателю Госкино А. Романову, но тот мгновенно остудил его пыл. Романов заявил, что другой режиссер - Михаил Швейцер - уже снимает вторую часть дилогии про Остапа Бендера "Золотой теленок", поэтому браться за "12 стульев" сейчас не время: дескать, надо подождать и посмотреть, что получится у Швейцера. Гайдаю не оставалось ничего иного, как взяться за другую работу. И тут как нельзя вовремя подоспел новый сценарий, сочиненный давними партнерами Гайдая Морисом Слободским и Яковым Костюковским. Он назывался "Контрабандист"

Идея этого сценария пришла в голову авторам после прочтения коротенькой заметки в еженедельнике «За рубежом». В ней рассказывалось об одном попавшемся контрабандисте, который через границу между Италией и Швейцарией пытался в гипсе перевести драгоценности. В итоге в начале марта 1967 года на "Мосфильм" поступила заявка на сценарий, а 22 марта со сценаристами был заключен договор. Согласно заявке, сюжет сценария должен был быть таким: простой советский человек Семен Семеныч Павлик (позже его переименуют в Тимошкина, а к началу съемок он обретет свое окончательное имя - Горбунков), отправившись в заграничное турне, совершенно случайно оказался в центре контрабандной махинации: перепутав его со своим коллегой, контрабандисты спрятали в гипсе, наложенном ему на руку, бриллианты.

Практически все лето Слободской и Костюковский писали литературный сценарий будущего фильма. Чуть позже (осенью) к ним присоединился Леонид Гайдай. Поскольку с троицей в лице Балбеса, Труса и Бывалого было решено покончить раз и навсегда (хотя в мае 1968 года в "Советской культуре" Юрий Никулин призывал Гайдая не ставить на троице окончательный крест и продлить ей жизнь в одном из будущих фильмов - идея одного из сценариев была такой: троица, организовав концертную бригаду, отправляется в турне по стране, однако Гайдай, судя по всему, от этих масок устал), в новом сценарии была придумана другая троица: Граф, Механик и Малыш.

31 октября 1967 года в творческом объединении "Луч" состоялось обсуждение сценария "Контрабандист". В целом он был одобрен, но высказывались и отдельные замечания. В частности, было рекомендовано сократить сцены с участием управдомши Плющ, сделать более выпуклой роль милиции (а то, мол, она слишком пассивна), сократить троицу до двух человек, убрав Малыша

С 1 февраля начались интенсивные переговоры с актерами, претендовавшими на главные и второстепенные роли, репетиции. Главная роль Семена Семеновича Горбункова - писалась исключительно на Юрия Никулина. Ему даже под это дело в "Союзгосцирке" дали специальный отпуск сроком на полгода, чего ранее никогда не делали. Но Гайдай теперь был в фаворе и мог попросить о таком одолжении кого угодно

Между тем, на другие роли явных претендентов не было. С одной стороны, режиссёру было легче работать с "актёрами из обоймы", уже проверенными в предыдущих фильмах. Но с другой стороны, за ними уже идёт шлейф уже сыгранных ролей и образов

На роль Геши Козодоева по кличке "Граф" пригласили пятерых актёров
Вот, к примеру, в образе "Графа" Валерий Носик. Гайдай пробовал его ещё на роль Шурика в "Операцию "Ы". Но сыграл он там, как вы помните студента-картёжника

А это "Граф" в исполнении Михаила Пуговкина, тоже игравшего до этого у Гайдая в "Операции "Ы"

А вот Рудольф Рудин у Гайдая не снимался, но зрителю он был знаком как пан Гималайский из "Кабачка "13 стульев"

Но Носика и Рудина Худсовет зарубил сразу с формулировкой "Не подходят"

Сам же Гайдай склонялся к двум другим претендентам - Георгия Вицина (которого к этому времени уже успел снять в пяти фильмах)

И нового для себя актёра - Андрея Миронова

Именно из них Худсовету и предстояло выбрать на итоговом заседании. Вот фрагменты из этого заседания

"Вицин или Миронов? Все зависит от замысла. Если в старой традции — то Вицин, если по-новому — Миронов. Вицин — не новая роль, а повторение характера, ранее сыгранного..."
"Пробы мне очень понравились. Хорош Никулин, Папанов. Надо брать на роль Графа Миронова — он очень убедителен..."
"Мордюкова мне нравится. Папанов — занятой актер, но я целиком и полностью за него. Миронов — блестяще подходит к этой роли..."
"По сравнению с Вициным Миронов на коне. Но и Миронов мне не кажется 100 % попаданием. Он все еще кривляется. Окончательно сказать "да" за Миронова не могу..."
"Граф — Миронов мне понравился. Здесь, мне кажется, снайперское попадание. С Никулиным он удивительно кооптируется. Абсолютно точно!.."
"Миронову в кино не везет. Убежден, что Гайдай сделает из него комедийного актера..."

Как видите, в подавляющем большинстве Худсовет был именно за Миронова

А Михаилу Пуговкину тогда Гайдай предложил примерить на себя роль Лёлика (по кличке «Механик»). Вот, взгляните, каким он мог выглядеть в исполнении Михаила Ивановича

Конкуренцию ему составляли Леонид Сатановский

и Анатолий Папанов

Почему Гайдай остановил свой выбор на Папанове? Говорят, что этому способствовала роль Анатолия Дмитриевича в фильме "Живые и мёртвые". Гайдай был восхищён, как Папанов сыграл генерала Серпилина. Так это, или нет, не могу знать точно. По мне, так сомнительное это сравнение - боевой генерал и аферист-неудачник. Но факт остаётся фактом - Гайдай выбрал Папанова и не проиграл.

На роль сексуальной Анны Сергеевны, соблазняющей Горбункова в номере гостиницы "Атлантика", Гайдай сначала пригласил Клару Лучко,

а после ее отказа – ему пришлось выбирать из трех актрис — Эвы Киви, Лилии Юдиной и Светланы Светличной.

В сложном положении оказались и члены худсовета, утверждавшие исполнителей ролей. По их мнению, Юдина была "излишне откровенной", Киви – "слишком не нашей", а Светличная – "чересчур соблазнительной". Утвердили Светличную, но с большими оговорками. Гайдай проявил упорство и даже упрямство и настоял на ней, завив худсовету, что "постарается её "соблазнительность" в фильме уменьшить"

Роль управдома Варвары Сергеевны Плющ хотела на себя примерить жена Гайдая - Нина Гребешкова. Но тут режиссёр был непреклонен - Варвару Сергеевну он видел совсем другой - "нужна - здоровая бабища - бандерша", и жене оставил роль супруги главного героя. В итоге на роль пробовались Ия Саввина, Людмила Шагалова, Нина Агапова и Нонна Мордюкова. Мне найти удалось пробы только Шагаловой и Агаповой

Изначально из всех актрис, пробовавшихся на роль управдома, менее всего Гайдаю понравилась именно Нонна Викторовна. Он знал её исключительно как драматическую актрису. Но открыл в ней ярчайший комедийный дар после роли купчихи в "Женитьбе Бальзаминова". В итоге он остановил свой выбор на Мордюковой.

И в итоге Нонна Викторовна стала душой коллектива. Вот как об этом написала в журнале "Советский экран" журналистка Л. Ягункова, посетившая съёмочную площадку фильма в июне 1968 года: "...Вы скажете – какая чепуха: не могут же в самом деле актеры отвечать за настроение всей группы! Но снимается-то комедия!.. Здесь без праздника нельзя. Актеры хорошо понимают это. Допустим Нонна Мордюкова и Станислав Чекан не участвуют в эпизоде. И тем не менее они появляются на съемочной площадке. Дело в том, что и Нонна Мордюкова, и Станислав Чекан - люди, что называется, "с атмосферой": при них все чувствуют себя как-то прямее, моложе, ну, что ли, зажигательнее. Одним словом, актеры на съемочной площадке - это душа всей группы…"

Шефом мог стать Владимир Пицек, Борис Рунге или Павел Шпрингфельд, но режиссер предпочел им Николая Романова, за которого к тому же «говорит» другой актёр – Константин Тыртов

Далеко не все роли достались профессиональным актёрам. Так, роль проститутки из Стамбула досталась случайно встреченной на улице диспетчеру автобазы Виктории Островской

В роли мрачного типа, от встречи с которым Горбунков потерял дар речи, снялся не профессиональный актер, а журналист журнала "Смена" Леонид Плешаков.

О том, каким образом он получил эту роль, вспоминает он сам:

"Как-то в коридоре "Комсомольской правды" я столкнулся с Игорем Кио и Юрием Никулиным, которые зашли в редакцию по каким-то делам. С Игорем я был знаком и даже писал о нем, Никулина же видел до того только в кино. Познакомились, поднялись в буфет выпить кофейку. За столом Юрий Владимирович неожиданно спросил: "У вас на груди волосы есть?" "Есть", - отвечаю. "Покажите..." Я растегнул ворот рубашки и на всякий случай приготовился, что со мною выкинут какой-нибудь цирковой фортель. "Вполне достаточно", - удовлетворенно сказал Никулин. "Для чего достаточно?" - не понял я. "Леонид Гайдай собрался снимать очередную комедию. Там мой герой случайно становится обладателем контрабандных сокровищ. По ходу дела он попадает в различные ситуации, где, как ему кажется, с ним хочет разделаться шайка истинных контрабандистов. В одном эпизоде он сталкивается с огромным человеком, на груди которого висит череп. Прохожий задает моему герою невинный вопрос, но, заметив череп, тот пугается до немоты. Сами понимаете, череп лучше смотрится на волосатой груди. Вы согласитесь сняться?" "Хорошо, я пугану вас, но при условии: вы дадите мне интервью". "Договорились". Я принял наш разговор за шутку, но через некоторое время мне позвонили из группы Гайдая и предложили прийти на "Мосфильм" примерить отобранную для роли одежду, а вскоре сообщили, когда я должен явиться на съемку..."

***

К неоднократно ставившему прокатные рекорды Леониду Гайдаю – а его аудитория больше спилберговской, если сравнивать две сверхдержавы, – всю жизнь отношение было в лучшем случае снисходительное. Комедия и так считалась жанром второго сорта, а уж эксцентрическая... «Ширпотреб», «ванькуваляние» – и коллеги, и критики не церемонились с оценками.
Гайдая не стало в ноябре 1993 года. Через два месяца его объявили «Человеком кинематографического года» и называет не иначе как великим. Передачи о нём, «фильмы о фильмах» выходят постоянно, по всей стране воздвигают памятники ему самому и его героям. И теперь-то все поняли, что его комедии не так просты, как кажутся. Более того – как всякое хорошее кино, при каждом новом просмотре они открывают ещё один смысл, радуют новой деталью, доселе незамеченной.
В «Бриллиантовой руке» таких сюрпризов, находок, «тайничков» – масса. Надо только дать себе труд вглядеться. И даже сегодня, когда напечатаны километры воспоминаний, а из архивов извлечены все кинопробы и не вошедшие в прокатную версию кадры, про картину можно рассказать ещё очень много интересного.
Итак – смотрим, смотрим по порядку, останавливаясь на том, на чём не останавливались другие. Я-то воспринимаю фильм как своего рода энциклопедию кино – очень много в ней Гайдай, за кинопроцессом следивший, всего спародировал, от забытых и уже ставших смешными детективов до мировых шедевров. Но и плюс к этму – есть масса интерсных деталей.
Вот первая остановка.

А куда дальше пошёл стажёр? Согласно «Кинопоиску», в активе А. Касымова – только одна короткометражка – и то он в ней художник. «Маленький пень воз опрокидывает», 1973 года. О борьбе детей с браконьерами.

Первый человек, которого мы видим в фильме, – реальный регулировщик из Баку Курбан Мазанов. Личность в городе очень популярная, на его «трюки» с жезлом смотрели, как на представление. Вот и Гайдаю он понравился – взял в фильм. И в другой сцене дал свои знаменитые «выкрутасы» проделать.






Занятно, что потом Мазанов снова сыграл в кино – и снова регулировщика, но уже нашего.
И в «Иване Васильевиче ...» он есть.

Явная отсылка к книге Василия Ардаматского про военных разведчиков.

Как раз годом раньше вышли снятые по ней два фильма – «Путь в „Сатурн“» и «Конец „Сатурна“». Там тоже имели место титры с кратким содержанием.

Идём дальше.

Гайдай был щедрым человеком. Он подарил Михаилу Светлову лайнер. По советской табели о рангах поэту тогда лайнера не полагалось. В следующем своём фильме он поставит памятник Ильфу и Петрову. Кстати – в 1985 году всё-таки появился трёхпалубный речной пассажирский теплоход «Михаил Светлов», по Лене сейчас ходит.

Теплоходы «Юрий Никулин» и «Анатолий Папанов» тоже есть.


Вот на чём путешествовать надо!

Старший экономист в «Гипрорыбе». Спустя лет пятнадцать в Голливуде стал популярным жанр «яппи в опасности». Яппи переводтлось как «молодые городские профессионалы». Клерки, секретари, менеджеры из размеренного и скучного офисного существования вдруг оказывались втянутыми в водоворот захватывающих приключений. Что-то нечаянно увидели или багаж перепутали – и вот уже за тобой охотятся преступники, шпионы и прочте злоумышленники. И городские каменные джунгли уже более зловещи, чем «обычные». Наш Семён Семёнович пусть и не очень молод – но под этот жанр вполне подходит.
А «Гипрорыба» – это не выдумка. Государственный институт по проектированию предприятий рыбной промышленности «Гипрорыба» был создан постановлением Коллегии Наркомата снабжения СССР в 1932 году, правда, к моменту действия фильма он уже три пятилетки как был переименован в «Гипрорыбпром». Институт имел отделения: Астраханское, Бакинское, Владивостокское, Ленинградское, Петропавловск-Камчатское, Ростовское, Хабаровское, Южно-Сахалинское. Ни один из городов на место действия не подходит. Зато юридический адрес ООО «Гипропыбпром» до недавнео времени был в Москве – и не так далеко от моего дома. Школа, где учился Юрий Никулин, кстати, тоже поблизости. А ЗАО «Гипрорыбхоз» – функционирует, я туда даже позвонил.


Ну а тут – уже пародия на «Летят журавли».


И Гайдай, и Никулин воевали – могли себе позволить и пошутить.

В первой части мы познакомились с фотопробами актёров на главные роли. Давайте же теперь перейдём к самим съёмкам.

Сразу после утверждения актёров на роли, Леонид Гайдай вместе с оператором и директором картины собрались в экспедицию – выбор мест для съёмок. Узнав, что по сценарию, часть фильма должна была сниматься за границей, в группу Гайдая началось форменное паломничество. Но многие киноспециалисты были вскоре страшно разочарованны, когда узнали, что «город контрастов» Стамбул будет сниматься в СССР! Паломничество моментально прекратилось. За поиском локаций восточного города Гайдай сначала направился в Узбекистан, а эпизодов «южного города Горбункова" в Крым. Но в итоге не найдя подходящих, экспедиция отправилась на Кавказ. В итоге решено было «заграницу» снимать в Баку, а южный город и окрестности – в Адлере, Сочи и Туапсе. Хотя одна сцена всё же была снята в Крыму, в Новом Свете – это подводные съёмки, в которых Лёлик нанизывает рыбу на крючок удочки Семён Семёныча

Но съёмки начались не на юге, а в Москве. В двадцатых числах апреля в павильонах «Мосфильма» была возведена декорация "Квартира Шефа",

"Квартира Графа",

«Квартира Горбункова»,

двухкоечный нумер отеля «АтлантИк»,

декорация кафе «Плакучая ива»,

и 24 апреля начались съёмки. Не всё проходило по сценарию. К примеру, помните сцену, как Семён Семёнович после пьяного дебоша в «Плакучей иве» поднимается помятый, с закрытыми глазами, влекомый звоном будильника. Оказывается, по сценарию, Горбунков должен был просыпался от того, что на него валилась со страшным грохотом картина и повисала на шее. После десятка дублей, хотя и было смешно, стало понятно, что картина никак не желала вешаться на Никулина «красиво». В результате жена Гобункова - Нина Гребешкова на ходу придумала использовать будильник: «Семён Семёнович-то трудяга, и его долг, чтобы не проспать на работу, «подчиниться» звонку».

А вот ещё интересный момент. Все помнят эпизод в кафе, где здоровенный амбал Евгений Петрович Ладыжинский с Колымы (Роман Филиппов) обращается к Горбункову: «Ты зачем усы сбрил, дурик?». А потом, разобравшись, в чём дело, со смехом говорит: «Вы уж простите. Обознался... Вот усы вам... Вылитый Володька Трынкин...». Интересно, что Володька Трынкин - реальное лицо, бывший одноклассник Леонида Гайдая.

Павильонные съёмки иногда прерывали выездами на натуру. Да, некоторые южные сцены были сняты не в Сочи, а в Москве. Так, к примеру, в сцене, где мрачный тип с медальоном-черепом (тот самый, которого сыграл журналист ленинградского журнала «Смена» Леонид Плешаков) просит у Горбункова закурить, а тот мычит, не в силах от страха вымолвить ни слова, «снялся» вполне реальный вход в подземный туалет на Ленинском проспекте напротив бокового входа в ЦПКиО им. Горького. Интересно, что этот крохотный эпизод снимался в течение 4 часов!

Кроме туалета на Ленинском, были ещё московские кадры, выдаваемые за часть южного города - пустырь в районе Кунцево. Там главарь контрабандистов - Шеф на субботнике помогал озеленять город: сажал молодые деревца. И при свидетелях «нашёл» в земле жестяную коробку - клад, который предварительно сам же и спрятал, и от «счастья» рухнул в обморок.

17 мая было запланировано выезжать на съёмки в Адлер. Но к этому времени Гайдай решил записать песни к фильму.

Запись музыки проходила 16 мая 1968 года с 5 часов вечера до 5 утра следующего дня. в тот день Андрей Миронов записал песню "Остров невезения", Юрий Никулин – "Песню про зайцев". Последней записывалась популярная певица Аида Ведищева, которой досталось танго "Вулкан страстей". Аида Семёновна поздним вечером возвратилась с гастролей по Дальнему Востоку. Только она успела зайти домой, раздался телефонный звонок. Это был композитор Александр Зацепин: "Аида, куда ты исчезла? Надо срочно записать песню для новой комедии Гайдая". Ведищева отвечает: "Только вошла, время – первый час ночи, не мешало бы отдохнуть…" – "Никаких "отдохнуть", сейчас же приезжай на "Мосфильм"!"

Ну а 17 мая, как я уже сказал, съёмочная группа отправилась в Адлер, а 21 состоялся первый съемочный день на «натуре». В течении 2 месяцев, постоянно курсируя между Адлером, Сочи и Туапсе снимаются сцены черноморского города.

А в конце мая по Адлеру с быстротой молнии распространились слухи о том, что Юрий Никулин умер. Вот что об этом рассказывал сам Юрий Владимирович:

"Всех актеров и членов съемочной группы разместили в гостинице "Горизонт" в Адлере, в подвале которой отвели место под костюмерную и реквизиторскую. В реквизиторской хранили моего двойника - сделанную из папье-маше фигуру моего героя Семена Семеновича Горбункова. Ее предполагалось сбрасывать с высоты пятисот метров при съемке эпизода, где Семен Семенович выпадает из багажника подвешенного к вертолету Москвича. Чтобы фигура не пылилась, ее прикрыли простыней. Так она и лежала на ящиках. Однажды любопытная уборщица, подметая подвал, приподняла простыню и обнаружила мертвого артиста Никулина. Она, вероятно, подумала, что он погиб на съемках, и поэтому его спрятали в подвал. С диким воплем уборщица бросилась прочь.

Через час о моей смерти знали не только в Адлере, но и в других городах нашей страны, потому что уборщица по совместительству работала в аэропорту.

Люди любят сенсационные слухи и разносят их молниеносно. На моем веку хоронили сестер Федоровых, дважды умирал Евгений Моргунов, на шесть частей разрывали львы Ирину Бугримову, несколько раз погибал Аркадий Райкин.

Узнав о моей смерти, я немедленно позвонил в Москву маме. Получилось почти по Марку Твену: "Слухи о моей смерти сильно преувеличены". И хорошо, что позвонил.

Через день маму уже спрашивали о подробностях моей гибели"

Смех смехом, но во время съёмок действительно была ситуация, когда Юрий Никулин и Андрей Миронов чудом не пострадали

Снимали сцену в ресторане "Плакучая ива", где Никулин поёт свою знаменитую песню "Про зайцев", а потом начинается потасовка… По сценарию Никулин и Миронов в обнимку разбивают огромное стекло и вываливаются на улицу. Только они выпрыгнули, как сверху, словно гильотина, рухнула верхняя оставшаяся часть стекла. Если бы Миронов с Никулиным прошли секундой позже, страшно представить, что бы произошло. На съёмочной площадке тогда все побледнели. А Гайдай сказал: "Второго дубля не будет, крушите всё". И ресторан (точнее, его декорацию на "Мосфильме") полностью разрушили

Ещё раз Юрию Владимировичу досталось в концовке фильма, когда крюк подъёмного крана бьёт наклонившегося Семёна Семёновича по шее. Это не постановочная сцена — Юрий Никулин действительно получил болезненный удар, но сдержался и, лишь чуть поджав губы, доиграл сцену. При озвучивании фильма Гайдай добавил звук удара. По слухам, именно из-за этой травмы Никулина пришлось отказаться от съёмок сценарной концовки фильма, в которой Надя радует Семёна Семёновича известием о грядущем пополнении в семействе. Но всё было по другому, и об этому мы поговорим в третьей части рассказа

Несчастный случай чуть не произошёл и со Светланой Светличной. У неё в Адлере было всего 5 съёмочных дней. И когда её съёмки завершились, по её словам, это отметили с шампанским. «Хорошо так отметили, не пожалели. А потом вдвоем с Андрюшей Мироновым пошли купаться на море. Я заплыла черт-те куда и стала тонуть по-настоящему, до сих пор страшно вспомнить. И Андрюша меня спас. Понимаете, я ему жизнью обязана».

Но хватит о мрачном, давайте посмотрим как проходили другие съёмки

А вот как проходили съёмки в кафе "Мороженое", где Граф приглашал Горбункова на рыбалку. Вспоминает Ю. Никулин:

"Сидим в машине, а Леонид Иович смотрит сценарий, отмечает снятые кадры и говорит мне: "Завтра с утра снимаем семью Семена Семыновича и Графа в кафе. После ужина приходи ко мне в номер порепетировать. Подумай, какие смешные ситуации могут возникнуть за столом.

Утром мы приезжаем на съемку эпизода "Сцена в кафе". Гайдай сидит в уголке и делает пометки на полях сценария. Рядом его неизменный портфель, в котором всегда бутылка минеральной воды и пожелтевшая пластмассовая чашка, сопровождающая Гайдая на всех фильмах.

Идет подготовка к съемке. Устанавливают камеру, свет, застилают скатертью столик. Потом долго ищут детей, участвующих в съемке, которые без спросу убежали к морю. Только поправили грим актерам, оператор потребовал поднять на пять сантиметров стол, за которым мы сидим с Мироновым. Постановщик набил под каждую ножку по деревянной плашке.

Снова провели репетицию. И тут ассистент режиссера заметил, что надо сменить цветы, которые Миронов подает Гребешковой. Цветы сменили. Пока меняли цветы, растаяло мороженое. Послали за ним человека. На это ушло еще двадцать минут. И вот наконец все готово: стол на нужной высоте, свежие цветы качаются в вазе, мороженое принесено. Включили свет, приготовились к съемке. Но за несколько часов подготовки мы настолько устали и разомлели на жаре, что потеряли нужное актерское состояние. И тогда в кадр врывается Гайдай. Он тормошит нас, громко говорит за каждого текст, подбадривает, поправляет у Миронова повязку на глазу, а у меня кепочку, и наконец мы слышим энергичную команду: "Мотор, начали!" К этому времени мы снова в форме и делаем все, как требуется..."

Кстати, "мороженое", которым мальчик попадает Графу в лицо, вовсе не мороженое, а смесь творога с молоком. Кидал его в актера ассистент режиссера, причем, было сделано восемь дублей, которые Миронов стоически вытерпел

В фильме "Бриллиантовая рука" снялся не только сам Юрий Никулин, но и его семья — жена Татьяна Николаевна сыграла экскурсовода, а сын Максим, которому тогда было десять лет, снялся в роли мальчика, который помог Геше выбраться с острова. Вспоминает Ю. Никулин:

"Воспользовавшись тем, что наш десятилетний сын Максим проводил летние каникулы с нами, Гайдай тоже занял и его в эпизоде. Максим снялся в роли мальчика с ведерком и удочкой, которого Граф встречает на острове. Максим с энтузиазмом согласился сниматься, но, когда его по двадцать раз заставляли репетировать одно и то же, а потом начались дубли, в которых Андрей Миронов бил его ногой и сбрасывал в воду, он стал роптать.

Время от времени он подходил ко мне и тихо спрашивал: "Папа, скоро они кончат?" "Они" - это оператор и режиссер. У оператора Максим все время "вываливался" из кадра, а Гайдай предъявлял к нему претензии как к актеру. Например, когда Миронов только замахивался ногой для удара, Максим уже начинал падать в воду. Получалось неестественно. Чувствовалось, что Максим ждет удара. После того как испортили семь дублей, Гайдай громко сказал: "Все! В следующем дубле Миронов не будет бить Максима, а просто пройдет мимо". А Миронову шепнул: "Бей, как раньше. И посильней". Успокоенный Максим, не ожидая удара, нагнулся с удочкой и внезапно для себя получил приличный пинок. Он упал в воду и, почти плача, закричал: "Что же вы, дядя Андрей?" Эпизод был снят..."

Кстати, когда снимался этот эпизод, произошёл ещё один курьёзный случай. Геша-Миронов так реалистично кричал «Помогите! Лёлик! Мамочка! Спасите!», что спустя несколько минут после первого же дубля к островку примчался спасательный катер ОСВОДа.

Вот как о съёмках этого момента писал корреспондент краснодарской газеты "Советская Кубань" С. Милюков, который в те июльские дни находился в Туапсе и наблюдал за ходом съемок:

"Уютный, спрятавшийся за скалой уголок Черноморского побережья близ Туапсе. Ослепительное июльское солнце. Лазурное море. Нежный, освежающий ветерок. И тишина. Вдруг совсем рядом душераздирающий крик: "SOS! SOS! Спасите! Помоги-и-и-те! Мамочка ро-о-о-одная! SOS!" На крошечном островке мечется мокрый, взлохмаченный человек. Энергично размахивает палкой с тряпкой на конце, истошно вопит.

Курортники, загорающие на пляже километрах в двух отсюда, тревожно поглядывают в море. Спасательный катер стрелой понесся к месту происшествия. Но едва приблизился к острову, над морем загремел усиленный мегафоном сердитый голос: "Назад, товарищи! Вы же въехали в кадр! Здесь киносъемка!" Выругавшись ("Только людей пугают"!) и облегченно вздохнув ("Слава богу, не утопленник, а киношники..."), спасатели поворачивают обратно. А актер по команде режиссера вопит еще громче, еще естественнее, так, что холодеет душа, и, наконец, неуклюже плюхается в море, поднимая фонтан сверкающих брызг. Затем все повторяется снова..."

И ещё один рассказ о съёмках этой сцены, на этот раз от сценариста Я. Костюковского:

"Когда снимали сцену, в которой Папанов под водой нанизывает рыбу на крючок удочки Никулина, вода была довольно холодной. По вине кого-то из технических работников съемочной группы что-то там не ладилось, и приходилось снова и снова переснимать. После очередного дубля разгневанный Анатолий Дмитриевич Папанов, высунувшись из воды, рявкнул в сердцах на этого ассистента: " Идиот! Тьфу...". Её случайно снял оператор. И это так замечательно прозвучало, что Гайдай вставил эпизод в картину, только адресовалось это уже Графу - Миронову..."

А вот как описывает происходящее, побывавший на съемках корреспондент журнала "Советский экран" Л. Ягункова:

"…Что делать человеку, если завтра вставать в шесть утра? Очень просто: надо включить радио. Как бы крепко ни спал, радио разбудит.

Актер Юрий Никулин просыпается без пяти шесть. У него свой способ. Очень простой. Просто-напросто в назначенное время он говорит себе «подъем» и открывает глаза. Старая привычка. Еще со времен армии…

В общем, самый обычный день: подъем по радио, манная каша на завтрак, выезд.

Где-то внизу — море, где-то наверху — горы, а впереди — объект — самая что ни на есть обыкновенная автомобильная мойка.

Всякий съемочный день в группе Леонида Гайдая, работающей над комедией "Бриллиантовая рука", начинается с небольшой "эмоциональной разминки" этакой иронической импровизации, шуточных вариаций на тему будущего эпизода. Собственно говоря, без такой разминки не работают ни в одной съемочной группе, но для актеров Гайдая эта разминка прямо-таки необходима: она всякий раз приносит какие-то находки. А там, где находки, там и радость, та самая радость, которая нужна мастерам комедийного жанра, как витамины. Недаром на первой странице режиссерского сценария рукой Гайдая записана строжайшая заповедь большого мастера кино Б. Барнета: "Пока не ощутишь радость — кадра не снимай".

А между тем на съемочной площадке часто бывает не до смеха. Вот, например, сегодня: шут его знает, что за агрегат эта самая автомобильная мойка и каких от нее можно ждать каверз? Сопровождаемый целой оравой мальчишек, появляется невозмутимый человек, который один только может запустить эту махину. Но взамен он требует, чтобы ему рассказали ну если не сюжет фильма (сюжет держится в строжайшей тайне), то по крайней мере содержание эпизода. И тут выясняется, что популярнее всего могут объяснить механику его «сверхзадачу» актеры.

— Так вот, — говорит А. Папанов, взяв под руку Андрея Миронова, — мы с ним гонимся вот за этим типом. — Кивок в сторону Ю. Никулина.

— За Балбесом, — радостно подхватывает механик.

— Должен вам сказать, что на сей раз это не Балбес, а весьма примерный, добропорядочный человек. Положительный герой, словом.

— А почему у него рука в гипсе? — вылезает вперед кто-то из мальчишек.

— Много будешь знать — скоро состаришься… Так вот, мы загоняем его в мойку. Бежать некуда. И тут наш герой в панике нажимает какие-то рычаги, а дальше, как у Чуковского: "И сейчас же щетки, щетки затрещали, как трещотки…" В общем, он нам устраивает изрядную баню… Давайте-ка порепетируем…
И начинается импровизация — легкая, стремительная, элегантная. Скорее всего она не войдет в фильм: слишком уж эксцентрична, — но главная, да-да, не побоюсь преувеличения, актерская задача выполнена — съемочная группа «настроилась» на нужную волну.

Вы скажете — какая чепуха: не могут же в самом деле актеры отвечать за настроение всей группы! Но снимается-то комедия!.. Здесь без праздника нельзя. Актеры хорошо понимают это.

Допустим, Нонна Мордюкова и Станислав Чекан не участвуют в эпизоде. И тем не менее они появляются на съемочной площадке. Дело в том, что и Нонна Мордюкова и Станислав Чекан — люди, что называется, "с атмосферой": при них все чувствуют себя как-то прямее, моложе, ну, что ли, зажигательнее. Одним словом, актеры на съемочной площадке — это душа всей группы…"

В конце июля съёмочная группу возвратилась в Москву и возобновила павильонные съёмки. Именно тогда была снята, наверное, самая эротичная сцена советского кино.

Интересный момент - когда фильм уже был запущен в производство, в роли соблазнительницы Анны Сергеевны уже снималась другая актриса. Кто? Почему-то это нигде не озвучивается. Но если судить по воспоминаниям Натальи Кустинской, именно она должна быть этой роковой красоткой. С ней уже было отснято достаточно много материала, когда между актрисой и режиссёром произошёл какой-то конфликт, и Гайдай стал искать срочную замену. Так это было или нет – мы уже вряд ли узнаем точно, но, как я уже рассказывал, выбирать худсовету пришлось из трех актрис - Светланы Светличной, Эвы Киви и Лилии Юдиной. И выбор пал на Светличную.

Кадры с участием Светличной отсняли ещё в Сочи,

а самую знаменитую сцену с халатиком — уже в павильоне в Москве. "Я очень боялась этих съемок, думала, что сейчас сбежится весь Мосфильм, - рассказывает Светлана. - Слух-то прошел, что я буду с голой спиной стоять, а в то время это была почти порнография". К великому счастью Светличной, Никулин по её просьбе сделал так, что репетировали они вдвоем, не было даже Гайдая. Но нужен был танец. Гайдай пригласил для его постановки очень знаменитую в те времена пару, а Светличная умоляла Никулина не соглашаться: "Я сама все сделаю, только не нужно никого еще". Юрий Владимирович переговорил с Гайдаем, и тот махнул рукой: "Делайте, что хотите!"

То есть режиссером в этой сцене фактически стал не он, а Никулин. А вот во время самих съёмок откровенной сцены, чтобы Светличная не сильно смущалась, Гайдай приказал всем осветителям удалиться с площадки. Остались только Гайдай, его ассистент, оператор и Светличная. Но Гайдай не простил актрисе всей этой самостоятельности, и в картине её переозвучили. Таким способом режиссеры часто мстили строптивым актерам. Страстное танго "Помоги мне" исполнила Аида Ведищева. Светличная была очень обижена на Гайдая за то, что он не дал ей спеть. Она интересовалась у Нины Гребешковой: "Почему Гайдай не дал спеть своим голосом?" Практически полностью переозвучили и саму роль (по требованию Гайдая это сделала Зоя Толбузина). Своим голосом в ленте Светличная кричит единственную (зато какую!) фразу: "Не виноватая я! Он сам пришёл!" Зато Нонна Мордюкова после съемок сказала: "Ну, Светка, теперь все мужики твои!"

А вот рассказ оператора И. Черных о том, как снимался эпизод, когда бешено кружатся все лица вокруг бледного лица обманутой жены Горбункова:
"Я придумал эту сложную конструкцию — раму размером с полстола, в ней два круга с плексигласом, которые бегают на роликах. Центр у них был прозрачный, а по краям я сделал выборки и отполировал. Причем электромотор вращал эти стекла в разные стороны. Трудоемкий процесс, но результат того стоил. Когда стекло перед объективом — изображение не искажено. Как только оно начинает удаляться от камеры — в кадр попадают искривленные участки. Так и была снята сцена в номере..."

В начале августа состоялся худсовет по уже отснятому материалу. Приведу отрывки из некоторых выступлений:

А. Столпер: "Гайдай — это режиссер особого, уникального дара. В его картинах есть вещи, которые никто сделать не может. Но по сегодняшнему материалу надо серьезно поговорить, хотя и здесь есть прекрасные находки. Путешествие мальчика по воде и танец Миронова — это великолепные вещи. Но есть и то, от чего надо освободиться. Все, что касается прямого сюжета, не хочется смотреть, это скучно. Отношения героя с детьми, внешним миром это все хуже, чем там, где есть эксцентрика. От этого надо постараться уйти. Его пугливость, вся история с семьей — все это не очень интересно. Я намеренно сгущаю краски, так как хочется это остановить… Убежден, что в целом картина сложится прекрасно..."

М. Туровская: "Я увидела в материале удачные вещи и менее удачные. Там, где куски освобождены от быта, — это интересно. Во многом мне понравился Миронов. Меньше, чем обычно, мне здесь нравится Никулин, там, где он в бытовых сценах. Великолепна сцена с полковником, когда идут недосказанные фразы. Дети, кроватки — это все менее удачно. Многое можно опустить… Слабее всего управдом — Мордюкова. Ее очень много, и она не смешна. Вся эксцентрика превосходна..."

Э. Рязанов: "Материал у меня вызывает тревогу. У Гайдая несомненно необыкновенный дар. Но здесь он попытался отойти от своего обычного взгляда (в смысле бытовых сцен), а эксцентрика осталась. Тут надо привести все в единый план. Я не являюсь сторонником чистоты жанра, но должна быть одна интонация, одна линия. Пока это не очень сочетается. Кажется, что и режиссер в нерешительности. Нет ощущения целого. У меня осталось ощущение некоторой чересполосицы. Эксцентрические куски, безусловно, сильнее.

По актерам. Никулин в основном играет реальный план и вдруг делает трюки. Пока это органически не сочетается. Папанов жмет на всю железку. Он опасный артист. Есть тут куски чудовищного пережима. Двойственность (реальный план и эксцентрика) есть у Миронова. Мордюкова не получилась. Танец Миронова — полная неожиданность, я не был к нему готов. Это чистая условность.

У меня осталось впечатление очень разного материала, ощущение раздвоенности. Главное сейчас — найти точную интонацию..."

Л. Арнштам: "Роль Мордюковой и в сценарии была слабой. Надо ее побольше подрезать, может быть, оставить ее только как мотив, или сделать странно эксцентричной. Миронову не хватает заземления, тогда сразу станет виден образ..."

Л. Гайдай: "У меня лично материал тревоги не вызывает. Всегда что-то удается, что-то нет. Не понимаю, что такое чересполосица, по-моему, так и должно быть. Думаю, что мы на правильном пути..."

А. Столпер: "Я убежден, что картина будет интересной, мы не хотим ничего диктовать, но если какие-то вещи мы находим не на уровне Гайдая, как вся история с Мордюковой, то к ним надо прислушаться и перестраиваться на том же уровне..."

М. Туровская: "Обычно, когда картина Гайдая смонтирована, она становится интересной. Детям всегда нравятся картины Гайдая, да и взрослым, так как в них есть одно необходимое качество — эксцентрика, хотя она все не исчерпывает. Это народный балаган в кино, где есть и грубость. Это божий дар, которым надо дорожить.

Бытовые сцены, повторяю, не очень интересны, потому что нет главного они не затрагивают струн души, в сценах с женой нет сентиментальности, как у Чаплина. Самое страшное в таких картинах — скука. Мордюкова снята скромно и просто — и это неинтересно. Побольше надо оставлять балаганную стилистику, этого не надо бояться..."

В начале сентября был переснят финал фильма. Съёмочная группа выезжает на Ленинские горы, где происходила пересъемка финальных кадров фильма. До этого в сценарии был другой финал: Горбунков с загипсованной ногой идет по дороге, к нему подходит жена и сообщает: "Сеня, я хотела тебе сказать… кажется, у нас будет ребенок". 

Но после худсовета, где Гайдая, как мы помним, ругали за бытовые сцены, он решил изменить финал. Теперь он выглядел иначе: Горбункова с гипсом на ноге поднимают краном и переносят из катера в автомобиль «ЗИС-110». Начальные кадры этого эпизода — проезд Горбунковых на катере и подъем Семен Семёныча на кране — сняли еще в Сочи 30 июня. Теперь же сняли его «приземление» в автомобиль «ЗИС-110»

А сразу после этого группа переезжает в Баку для съемок эпизодов "за границей"

Пока шли съёмки в Москве, а затем в городах черноморского побережья в «заграничном» «городе контрастов» во всю трудились специалисты по декорациям и комбинированным съёмкам, стремясь неузнаваемо превратить столицу Азербайджана в турецкий мегаполис. В кадре на перспективном совмещении были поставлены довольно сложные макеты мечетей, минаретов, современных зданий и старинной стены. Это же перспективное совмещение было использовано при съёмке актёрских сцен.

Оператор-постановщик Игорь Черных, чтобы окончательно запутать зрителя, пошёл на маленькую хитрость, обернувшуюся немалой иллюзией - он снимал улочки Баку в зеркальном отражении, что усугубило неузнаваемость города, причём некоторые названия магазинов и уличная реклама для съёмок были написаны также «зеркально» - задом наперёд

Во время работы в «Стамбуле» - Баку, куда киногруппа выехала в сентябре, жилось весьма привольно. Артистов обожали, на руках носили, вино-шашлыки не переводились. И погода для съёмок ни разу не подводила.

Вот как вспоминает об этих днях Л. Каневский, который сыграл контрабандиста-аптекаря, обошедший на этапе кинопроб своего главного соперника – Спартака Мишулина:

"Знаменитый портной "Мосфильма" Затирко сшил мне роскошный серый костюм с искрой. Я надел его с белой рубашкой, вышел. Гайдаю понравилось: "Красота!"

Но тела-то не видно - а вообще-то я достаточно смуглый для юга... Гайдай загорелся: "Давай посмотрим!" И я снял этот роскошный костюм, надел белые брюки и вышел практически голым. Гайдай был в восторге: "Это лучший костюм Затирко!"

В Баку все мы жили в одной гостинице. После съемок ходили гулять по городу, вместе ужинали... А местные буквально носили на руках, угощали нас шашлыками и вином.

Сытые и довольные глубокой ночью мы расходились по номерам. Но спать не всегда удавалось. Вот в три часа ночи - стук в дверь. Никулин: "Ты спишь? Я вспомнил потрясающий анекдот! Ты послушай!" Приходилось вставать и слушать... Уже тогда Юрий Владимирович обожал анекдоты и в любую секунду был готов выдать по поводу... Жизнь казалась сплошным праздником..."

А вот Андрею Миронову съёмки в Баку дались очень тяжело. Причиной этого была тяжелая болезнь – нервная экзема, приносившая жестокие страдания артисту. Но как бы плохо он себя не чувствовал, при слове "Мотор!" Миронов забывал все свои недомогания и становился лучезарным, пластичным, искрящимся человеком.

"Я был свидетелем такой актерской самоотверженности во время съемок знаменитого эпизода, когда его герой Козодоев носится по Крепости в поисках выхода, – вспоминает ассистента художника Ф. Аликперов. – Можете себе представить, каково это – во время обострения нервной экземы быть одетым в костюм и водолазку с длинными рукавами из стопроцентной синтетики и при этом выдержать несколько длинных дублей в течение трех дней, бегая по Крепости в жаркий день под палящим бакинским солнцем! Ни одной жалобы, никакого раздражения. Миронов лишь иногда отодвигал ворот водолазки, и все участники съемок понимали, какие муки испытывает артист. И, кроме того, на нем еще был актерский грим, который под лучами солнца все время растекался, увеличивая неприятные ощущения".

Тем не менее Андрей Александрович очень тепло вспоминает о днях, проведённых в Баку во время съёмок фильма

"Единственное, о чем я сожалею, когда вспоминаю съемки "Бриллиантовой руки", так это о том, что моему партнеру по этой картине Анатолию Дмитриевичу Папанову не удалось побывать в Баку, полюбоваться его ранней утренней самобытностью и красотой, побаловаться тем забористым чайком, которым потчуют здесь в любое время суток, побродить по тесным улочкам Ичери-шехер. А у меня лично воспоминания – незабываемые! И я бы охотно еще и еще раз снимался на той извилистой улочке, где, больно падая на мощеную мостовую, я, тем не менее, с удовольствием восклицал: "Черт побери!"

А вот как снимали сцену падения поскользнувшегося Никулина. Первоначально предполагалось, что он поскользнется на банановой кожуре. Под это дело закупили несколько килограммов дефицитных по тем временам фруктов (это теперь бананов, что грязи) и хранили их в холодильнике. Однако поскользнуться на банановой кожуре Никулину никак не удавалось. И тогда купили арбуз, которых в Баку было немерено. Падать Никулин должен был на надувной пляжный матрас серого цвета. Но если падение ему удалось практически сразу, то вот на арбузную корку он никак удачно наступить не мог. И тут на помощь пришел Леонид Каневский. Он торопился на съемки в Свердловск, поэтому предложил режиссеру заменить Никулина. На него надели брюки Никулина, и он мастерски поскользнулся. Так что нога в кадре его, а не Никулина. В этот же день сняли кадры, когда возле аптеки падает Граф. В отличие от Никулина, Миронову матрас не понадобился - он упал на обе руки и мягкое место

«Порко Мадонна деун песто пербако костелло дэла брано хемаро час арвестик хан дура ля!» (загранично-контрабандный язык) – «Простите, погорячился!» (перевод на русский). Этот экзотический язык заграничных контрабандистов не известен ни одному лингвисту, ибо он звучит только в «Бриллиантовой руке». Разработчик – «контрабандист» Каневский. К нему присоединился актёр Г. Шпигель, импровизируя с коллегой почти на ходу вставляя в «язык» отчасти вполне русские слова, точней фамилии. Так, в ругательстве фигурирует слово «Мордюк» - это Нона Мордюкова (управдомша Плющ), находившаяся с некоторым членами группы в натянутых отношениях. А когда Горбункову уже «соорудили» руку с бриллиантами, довольный усатый контрабандист произносит: «Березина куманит». Так вот, Березина - это девичья фамилия жены Каневского. Режиссёр был очень доволен «лингвистами»

В конце сентября съёмочная группа вернулась в Москву уже в начале ноября началась досъёмка недостающих фрагментов и озвучивание фильма. 21 октября состоялся худсовет объединения по отснятому материалу. Вот отрывки из некоторых выступлений:

"Роль Мордюковой решена неинтересно. Слишком сгущены краски. Это выбивается из стиля эксцентрической комедии. Плющ слишком много, и она монотонна… Очень пластичен Миронов, обаятелен Никулин, интересен Папанов..."

"Мордюкова, мне кажется, просто не все хорошо делает. Надо весь материал с ней проверить..."

"Материала много, и он интересен. Трудно определенно сказать режиссеру, что надо резать. Беготню по тупику Миронова необходимо сократить. Мордюковой много, но где ее подрезать — трудно сказать. Слишком много закрывания замков в квартире Шефа. Проезд на рыбалку тоже можно подрезать..."

"Картина получается, стало много смешного, но у меня ощущение, что затянуто все, почти каждый эпизод. Не очень мне нравится сцена на пароходе, где поют Миронов и Никулин (Горбунков пел под гитару кусочек "Песни про зайцев", этот эпизод из фильма вырезали). Зритель еще к этому не готов. Сюжет должен развиваться стремительно, идти быстро к арбузной корке. Надо сократить гида и метания Миронова по лабиринту… История с Шефом не раскрыта..."

"Материал детективного характера хорош, бытовой — хуже… Песня на пароходе мне не нравится. "Песня про зайцев" может звучать только в ресторане. Гид, конечно, не нужен. Лабиринт слишком длинный. Надо выбросить весь эпизод с девушкой-скрипачкой (этот кусок вырежут полностью). Я оставил бы только историю в такси. Мордюкову надо сократить, проезды на рыбалку тоже. Слишком много возни с железякой и камнем на рыбалке. Нужно найти ритм картины..."

Л. Гайдай: "Сокращать, конечно, надо, но что? Тут надо подумать. Наверное, надо сократить Никулина на пароходе. Короче, предстоит серьезный монтаж..."

В конце октября 1968 года Гайдай засел за монтаж. Многое пришлось менять, что-то вырезать и даже переозвучивать.

Ни для кого уже не секрет, что в знаменитая фраза "И я не удивлюсь, если завтра выяснится, что Ваш муж тайно посещает любовницу" в фильме изначально звучала по-другому - вместо любовницы была синагога. Вот этот вариант озвучки, на котором по артикуляции видно, что это не байка, что, действительно, "синагога" была произнесена
Не знаю насколько это правда, но говорят, что Нона Мордюкова отказалась переозвучивать этот фрагмент и для второго варианта, с любовницей, пришлось звать пародиста.

А почему фрагмент переозвучили? Гайдай про это рассказывал следующее. Вышестоящее начальство, посмотрев картину, сказало: "Вот вы подняли еврейский вопрос, но никак его не решили". Режиссёр недоумевал - это же шутка. И уже после долгих объяснений режиссера, что еврейскую проблему он и не думал затрагивать, начальство предложило: "Ну скажите хотя бы: "Тайный дом свиданий". «Я знаю, что в нашей стране есть синагоги, - сказал Гайдай, - но вот насчет тайных домов свиданий ничего не слышал». В конце концов синагогу заменили на любовницу.

Последней сценой в новой картине Гайдай поставил взрыв атомной бомбы, символизирующей максимальное напряжение, так сказать, апофеоз сюжета. На предварительном просмотре это буквально шокировало цензоров.

Вот как об этом рассказывает Нина Гребешкова:
«Вот он сдаёт картину. Все смотрят, пишут что-то: «Нельзя!» «Это нельзя!» «Это вообще за гранью!» «Это всё надо вырезать» И вдруг – атомный взрыв. Романов, который принимал фильм, чуть со стула не упал. А Гайдай говорит: «Ну это же всё сказка, пародия на детектив. А это – жизнь! Что бы было с чем сравнить». 
Взрыв было приказано убрать, но зато остальные сцены (включая «эротические» с Анной Сергеевной) были сохранены, на что и рассчитывал Гайдай. Картина была окончательно готова в самом конце декабря

"Бриллиантовая рука" вышла в прокат 28 апреля 1969 года и принесла Леониду Гайдаю новый триумф: фильм посмотрело рекордное количество зрителей - 76 миллионов 700 тысяч (на 16 тысяч больше, чем "Кавказскую пленнницу"). Критика, разумеется, пыталась громить «Бриллиантовую руку» «в пух и перья» - подражание Западу, главный герой, советский человек - недотёпа и «балбес» и т.д. и т.п. Хотя хватало и противоположных восторженных отзывов критиков - о нем положительно отзывались как центральные издания, так и периферийные. Например, З. Боровая в газете "Полярная правда" (номер от 3 июля) писала: "С отличным настроением сделан фильм. Жизнерадостно, ярко, весело, широко. Сочные краски, музыка, милые забавные песни - все это создает определенный настрой! Картина оставляет очень хорошее впечатление..."

Но главное – признание зрителей и народная любовь. По опросам зрителей «Бриллиантовую руку» не раз признавали лучшей отечественной кинокомедией. А по количеству фраз, ушедших в народ как цитаты и афоризмы, этот фильм смело можно называть самым цитируемым в нашей стране

Источник