Три столетия и два года: вехи истории русского образования в Таллине

История преподавания русского языка и на русском языке в столице современной Эстонии недавно перешагнула трехвековой рубеж — весомый, солидный и славный.

Здание Александровской гимназии на северной стороне нынешней площади Виру. Фото конца XIX века.

За исключением девяти месяцев оккупации Таллинна войсками кайзеровской Германии в феврале-ноябре 1918 года, школы на русском языке работали в городе более трехсот лет — при любом строе и любом режиме.

Количество и качество

Статья расходов на учителей, способных привить отпрыскам знание языка московитов, встречается уже в завещаниях ревельских купцов ганзейской эпохи, но русский в программе местных учебных заведений прописался куда как позже.

Произошло это только через пятнадцать лет после того как Ревель капитулировал перед петровскими войсками: первое упоминание о преподавателях «российской словесности» в нынешней гимназии Густава Адольфа датируется 1725 годом.

Изначально проходил он в качестве предмета по выбору и преподавался пять часов в неделю. Еще через шестьдесят лет, во времена Екатерины II, количество отводимых на изучение русского языка часов увеличилось более чем втрое, достигнув восемнадцати.

Перемены носили чисто количественный характер; говорить о качестве было еще рановато. Изучение по-прежнему носило необязательный характер, а преподавали русский, безусловно, носители, но едва ли лучшие педагоги — отставные офицеры.

Ситуация начала меняться при Николае I: впервые озаботившись унификацией системы образования на национальных окраинах Российской империи, он осознавал ценность языкового фактора как «раствора», цементирующего фундамент всего государства.

Не позднее 1827 года русский язык становится в единственной на тот момент ревельской гимназии предметом не просто обязательным, но чуть ли не основным: преподавать его монарх повелел как в начальных, так и в старших классах.

Соответственно, был учрежден и специальный «кабинет» русского языка — правда, единственным его сотрудником поначалу был профессиональный педагог-словесник: обрусевший немец.

Цифирная премудрость

Гимназия — дело, конечно, замечательное. Но для большинства ревельских обывателей первой трети XIX (не говоря уже о XVIII) столетия — недосягаемое; обучение ограничивалось, как правило, приходской школой.

Для лютеран умение как минимум читать было обязательным — этим, кстати, объясняется распространение грамотности среди не только городского, но и сельского населения Эстляндской губернии. Православие в данном вопросе явно отставало. Исправить положение, подогнав его под «заморский стандарт», взялся царь-реформатор Петр I; наряду с приходскими, или «духовными», школами, где учили церковных дьячков, монарх повелел создать светские учебные заведения — обязательные для всех.

В 1715 году подобная «гражданская», или, как официально именовалась она, «цифирная» школа была создана и в Ревеле. Четыре года спустя она насчитывала шестьдесят шесть учеников — преимущественно сыновей солдат местного гарнизона.

Отдавать детей во вновь учрежденные учебные заведения гражданское население не спешило. Прежде всего потому что языком преподавания что в цифирной, или «сухопутной», что в адмиралтейской, или «морской», был неведомый ему русский.

Формально общегородские две первые таллиннские школы с русским языком преподавания просуществовали, по всей видимости, недолго: последние сведения о них датируются то ли концом тридцатых, то ли — началом сороковых годов ХVIII века.

Видимо, и центральное правительство поняло, что эксперимент не заладился: уже в 1730 году в Ревеле была создана специальная гарнизонная школа для подготовки из «детей солдатских» будущих ротных писарей и унтер-офицеров.

Располагалась она на углу улиц Лай и Толли — в стенах городской резиденции Петра. И проработала, как минимум, до июля 1757 года, когда бывшие царские палаты были испепелены пожаром, вспыхнувшим от искры фейерверка…

Громкие имена

Полтора века назад русская школа в современном Таллинне пребывала, откровенно говоря, в достаточно жалком, если не сказать — откровенно плачевном состоянии.

С 1789 года в городе работало, правда, Русское главное народное училище, но за внушительным названием скрывалось трехклассное учебное заведение, дающее исключительно начальное образование.

Гимназическое образование, открывающее двери в университет, в полном объеме по-прежнему можно было получить только на немецком языке — в то время как в соседней Риге уже лет десять работала русская городская гимназия.

Час Ревеля пробил в 1872 году: в доме на северной стороне Русского рынка, выкупленном у наследников предпринимателя Христиана Роттермана, распахнула свои двери первая в городе гимназия с русским языком преподавания — Александровская.

«Князь Александр Невский! Государь Александр-освободитель! — произнес на ее открытии епископ Рижский и Митавский Вениамин. — Какие светлые личности в устроении судеб русского государства и народа! Отселе они оба присутствуют здесь».

Александровская гимназия, в отличие от немецких, особенно — частных школ, была открыта отнюдь не только для русских учеников. И если остзейцы к нововведению отнеслись с осторожностью, то эстонцы начали посылать в нее сыновей с охотой.

Любопытно отметить, что среди множества выпускников учебного заведения был и Йохан Питка — будущий отважный капитан и один из создателей военно-морского флота независимой Эстонии.

Неизвестно, правда, посещал ли он занятия по эстонскому языку, — в русской гимназии таковые можно было брать по желанию, что немецким учебным заведениям и в голову не приходило.

Учитель Пятc

Указом от 27 декабря 1893 года языком преподавания в только что переименованном Юрьевском императорском университете стал исключительно общегосударственный — русский.

Вслед за ним на русский были переведены и все учебные заведения, относящиеся к Юрьевскому школьному округу. Как государственные, так и частные — за исключением первых двух классов волостных училищ.

Ровно четверть века спустя маятник качнулся в противоположную сторону: правительство новорожденной Эстонской Республики объявило основным языком преподавания в государственных школах эстонский.

«Эстонизация», впрочем, не была тотальной: идя навстречу национальным меньшинствам, новые власти сохранили школы с преподаванием
на русском и немецком языках — в местах, где в том была востребованность.

В столице, исконно многонациональной, на русском языке в двадцатых — первой половине тридцатых годов работали сразу четыре гимназии: Русская городская, Русская частная, Частная женская О. Аморетти, а также — частная Еврейская.

Последняя к середине тридцатых годов перешла на идиш и иврит, третья — закрылась по финансовым причинам. Две же первые — городская и частная, которую в обиходе именовали еще и «эмигрантской», — благополучно просуществовали до 1940 года.

В изменившихся условиях обеим русским гимназиям приходилось непросто. Прежде всего ощущался дефицит учебных пособий — изданные в царское время по предметам социально-гуманитарного цикла безнадежно устарели, новые издавать было накладно.

Выручали педагоги: выпускники дореволюционных высших учебных заведений Санкт-Петербурга и Москвы, они были способны донести до питомцев знания, особенно — по точным наукам — в форме одновременно увлекательной, доступной и академической.

Начальная школа с русским языком преподавания открылась в Ревеле в 1714 году. Академическая репутация, вероятно, служила гарантией того, что в таллиннских гимназиях, в отличие от школ уезда Петсеримаа, не возникала ситуация, когда на учительские места власти присылали молодых педагогов, не владевших… русским.

Даже вторая волна «эстонизации», предпринятая в последние годы правления президента Константина Пятса и вызвавшая недовольство со стороны сельского населения заселенных русскими регионов Эстонии, столичные русские гимназии не задела.

Пожалуй, и не могла задеть — обвинить выпускников таллиннских школ с русским языком преподавания в недостаточном знании эстонского не удалось бы, наверное, даже при наличии самого большого желания.

Преподавали государственный язык тогда на уровне: шутка ли — в Таллиннской городской русской гимназии уроки эстонского вел священник… Николай Пятс — родной брат главы государства.

***

Две школы с русским языком преподавания в современном Таллинне возводят свой род к довоенным учебным заведениям — Тынисмяэская реальная школа и Кесклиннаская русская гимназия.

Две — из более чем полутора десятка существующих на данный момент. Но и это — немало. Ведь главное, пожалуй, — не историческая правопреемственность, а наследование лучших педагогических традиций.

Йосеф Кац
«Столица»