Рижские притоны. Они были здесь всегда.

У всякой медали есть две стороны. Мы привыкли и радуемся тому, что прибалтийские столицы выставляют напоказ свои лучшие стороны и виды. И это естественно – лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Но вернемся к обратной стороне медали. Ни для кого не секрет, что у всякой городской жизни есть не только светлые и радужные лики, но и низменные и аморальные.

Кутеж и хмельное веселье – это яркие и полные задора забавы, пересеченные зачастую с преступлением, безысходностью бытия и определенным стилем жизни. Культ Диониса с незапамятных времен обеспечивал хлебом и зрелищами людей всяческого толка. Различало их всех между собой лишь чувство меры и достаток.

Разгульный образ жизни – не есть особенность нашего времени. Если обратимся к истории, то не такие уж далекие времена как середина XIX века, нам представят, пожалуй, не менее удивительную сторону этих городов. К примеру по утверждениям некоторых современников, в середине XIX века Рига представляла собой рассадник этакой «антикультуры». В ночной тьме здесь яркими пятнами повсюду светились бесчисленные кабаки и ресторации.

В силу того, что не соблюдались ограничительные правила, Рига славилась пьянством и кутежами. Здесь в порядке вещей было то, что с раннего субботнего утра до вечера понедельника свои гостеприимные двери распахивали несчетные кабаки, не прекращавшие торговли ни на минуту, единственно сменяя лишь персонал.

В обычные будние дни страждущих к веселию зазывали так называемые «дежурные рестораны», или «фурманскнейпе», разбросанные по всему городу. Одно из таких популярных прибежищ Диониса находилось на углу Невской и Суворовской улиц (сегодня угол ул. Блауманя и Кр.Барона). Помимо этого, подобные «забегаловки» располагались на углу ул. Господской и Большой Сборной (угол ул. Кунгу и Минстереяс), на ул.Николаевской (ул. Кр.Валдемара), возле Большого насоса (ул.Бривибас, 119), на Равелином рынке (ул.Бривибас, 36). Все эти рестораны делились на две половины – «чистую» и «черную», т.е. для господ и пролетариев. В любом из этих мест в любое время ночи можно было получить пиво, водку и простенькую закуску.

Были такие кабаки и в Московском форштадте. Самый известный находился на ул. Московской и назывался он – «Линденру» (сегодня – ул.Маскавас, 56). Кроме этого заведения, популярны были: «Три розы», «Под зеркальцем» и «Под мельницей» на углу Католической и Московской. Из обслуги здесь была лишь одна так называемая «бар-дама». Публика из центра сюда крайне редко осмеливалась заглядывать, поскольку Московский форштадт и в то время пользовался славой центра воровских и разбойничьих шаек. Малочисленная полиция сквозь пальцы смотрела на проделки преступников, а нередко и побаивалась их.

Видя такое отношение, преступники здесь действовали нагло и бесцеремонно. Зачастую грабежи происходили, что называется, прямо под носом у полиции. Любому полицейскому этого форштадта были прекрасно известны сборные пункты мошенников, но их никто не осмеливался трогать. Особенно славился на этот счет кабак на углу улиц Католической и Садовникова. В конце XIX века здесь стоял маленький и невзрачный деревянный домишка, где «шустрый ярославец» по прозвищу «Поп» держал трактир. Здесь не только собиралась воровская братия, но и проводился обмен и торговля краденым.

Рижский городовой в начале ХХ в.

Полиция в таком ею же сотворенном Содоме предпочитала заниматься «бумажной» работой, нежели охотится за бандитами. В основном, городовые расследовали квартирные дела, решали иски о заработной плате и оскорблениях. Полицейские к тому же являлись своего рода судьями. Вне компетенции полицейских было лишь выселение из квартир, слежение за чистотой улиц и взыскание догов. Выселением нерадивых плательщиков занимались сами владельцы домов, выставляя у должников-квартирантов оконные рамы и двери. Мелкие долги заимодавец тоже взыскивал сам. В качестве уплаты он мог сорвать с должника шапку или унести из квартиры что-нибудь из домашней утвари. Самоуправством это не считалось.

Относительно уборки улиц, то они не поливались, а раз в неделю лишь подметались, часов с пяти, перед всенощной. Делалось это, впрочем, не столько из соображений санитарных, сколько из традиционного уважения ко дню праздничному. Вымоют в субботу квартиру, сходят в баню, ну и перед домом подметут немного…

Надо сказать, что в то время городовые в своем большинстве плохо говорили по-русски, поскольку все судопроизводство и полицейское делопроизводство велось на немецком языке и лишь после реформы в 1867 году все государственное управление переводят на русский язык.

В таких условиях преступность и драки были, к сожалению, обычным явлением. Но к чести того времени следует сказать, что драки велись «честно», без применения какого бы то ни было оружия. Это объяснялось тем, что в случае, если у кого-то обнаруживали нож, то его били смертным боем и на улице, и в полиции. «Ножевик» редко выживал.

Но преступность была не только среди «низов». Одно из громких дел того времени – афера шайки «Золотой клуб», против которой дело было поднято по личному желанию императрицы Марии Федоровны, жены императора Александра III. Эта группа мошенников занималась фиктивным страхованием жизни. В течение шести месяцев они выманили у страхового общества «Нью-Йорк» 750 тысяч рублей. Еще были дело т.н. «Бюро поджигателей», где были замешаны видные лица и дело профессора-афериста из Политехникума.

Не лучше дела обстояли в пожарном охранении Риги. Вследствие малочисленного жалования в пожарные шли зачастую темные элементы, но даже при этом пожарных в Риге катастрофически не хватало. Как следствие – частые пожары в городе. Если где-то возникал пожар, то за то время, пока пожарные добирались до места происшествия, горело три-четыре дома, нередки были случаи, когда один пожар уничтожал целые улицы.

Один из таких случаев произошел на Вольмарской улице (ул.Валмиерас). От пустякового возгорания огонь распространился вдоль Столбовой (ул.Стабу) и ул.Рыцарской (ул.Бруниниеку) вплоть до Мариинской (сегодня ул.А.Чака). В огне пожара погибло около 300 домов. Нередко бывало, что пожар устраивали сами владельцы, чтобы после получить страховую премию, и что совсем непримечательно, такие «пожары» иногда заранее согласовывались с пожарными «властями».

Конец такой вакханалии безрассудства и беспечности городских властей положил в 1880-х годах новый полицеймейстер из Варшавы полковник Александр Власовский. Он полностью реформировал полицию, пожарное дело, санитарный отдел и провел успешную борьбу с преступностью. Однако в 1891 году его назначают на должность обер-полицмейстера Москвы. Современники оставили о Власовском неоднозначные воспоминания.

Например, граф Сергей Витте говорил о нем: «…этот Власовский ранее был полицмейстером в одном из прибалтийских городов, кажется, в Риге, и был рекомендован великому князю, как человек весьма энергичный и ничем не стесняющийся, следовательно, такой человек, который может водворить в Москве должный порядок. … По натуре Власовский человек хитрый и пронырливый, вообще же он имеет вид хама-держиморды; он внедрил и укрепил в московской полиции начала общего взяточничества; с наружной же стороны, действительно, он как будто бы держал в Москве порядок». Концом его карьеры стала Ходынская трагедия 18 мая 1896 года, в которой, по официальным итогам расследования, он оказался едва ли ни единственным виноватым.

Но, как бы там ни было, порядок а Риге на какое-то время он все же обеспечил. Правда, в конечном итоге город снова скатился в бездну распутства. В середине 1920-х годов Ригу вновь нельзя было назвать образцово-культурным городом. По убеждениям современников, город по количеству вертепов и гнезд разврата был чересчур обилен, и по числу их превосходил даже некоторые крупные европейские столицы. В то время притонов в Риге были сотни – начиная от блестящих и роскошных, в которых «сгуливают» жир сливки общества и кончая низкопробными и грязными, где гуляют лишь подонки общества.

Застройка нынешней площади Ливу в 1920-х гг.

Площадь Ливу. Желтым отмечено место бывшей гостиницы «Рояль». Фото Инга Кундзиня

Эти притоны делились на категории не по дороговизне, а по виду порока, который они поставляли. Например, для любителей выпить чего покрепче – притоны одни, для поклонников кокаина – другие. Любители женского тела находили утеху почти повсюду, правда, качество «товара» не везде было на высшем уровне.

Самый известный притон в 1920-е годы находился на углу ул.Известковой и Малой Королевской (сегодня этого дома нет, это район площади Ливу напротив театра им. М.Чехова). Здесь находилась гостиница «Рояль». Чтобы сюда попасть, совершенно не нужно было знать адреса. Любая из уличных «фей», блуждающих по Известковой, мигом доставляла клиента в «Рояль». Это была «гостиница», рассчитанная исключительно на нужды жриц панельной любви.

Как рассказывают свидетели, здесь были «номера неопрятные, со специфическим застоявшимся воздухом, в котором различите и запах потного тела, пребывавшего до вас в комнате, и грязного ведра под умывальником, служащего одновременно и ночной посудой для постояльцев»…

ул.Калькю в начале ХХ в. Слева здание отеля «Лондон»

Ул.Калькю в 1922 г., угол ул.Вальню

В «Рояль» приходили на ночь и «на время», отчего зависела и цена на «номер». Цена при этом была весьма высока. За пять латов вас поселяли не в комнату, но настоящую конуру. Что касается напитков, то сидя в номере «безалкогольного» «Рояля», вы можете получить решительно все, что душе угодно – от лимонада до шампанского. Цены при этом соответствующие: полбутылки водки от 100 до 115 рублей. Более изысканные напитки продавали без всякой нормировки цен. Главным критерием здесь служил внешний вид гостя и по настроению «поставщика».

В этих притонах, несмотря на их невзрачность, прокучивались солидные суммы. Одно из громких дел того времени – убийца старухи Грант, прокутивший в гостинице «Лондон» (сегодня ул.Калькю, 7) 30 тысяч рублей, ограбленных у убитой домовладелицы. Насколько большими были эти суммы, считайте сами. 100 латвийских рублей в 1925 году составляли два лата. Прожиточный минимум в Латвии в середине-конце 1920-х годов колебался от 30 до 50 латов в месяц.

Гостиница «Лондон» в конце XIX в.

Другой известный рижанам того времени притон находился на ул.Грециниеку, 34 в гостинице «Варшава» (сегодня здание поликлиники). Это место славилось тем, что здесь был притон воров, сутенеров, проституток и кутящих приказчиков. Практически ничем не отличалось от вышеупомянутого «Рояля». Здесь не рискнул бы остановиться ни один заезжий гость.

Впрочем, этим «гостиницам» до приезжих и дела не было. Им всякий приличный гость был даже неудобен, стеснял и «мешал» заниматься «делом». Нередко бывало, что, если забредал сюда случайный путник, ищущий приют, ему уже с порога заявляли, что свободных номеров сейчас нет. Заняты. Но если в тот же момент подъезжала пьяная орава с «барышнями», к их услугам было все в гостеприимной гостинице.

Гостиница «Варшава» в 1920-е гг.

Гостиница «Варшава» в 1920-е гг.

Бывшее здание гостиницы «Варшава». Сегодня — поликлиника на ул.Грециниеку, 34

Были в Риге и игорные притоны. В начале 1920-х годов полиция накрыла сразу два таких. Один из них назывался «Астра» при кафе «De Paris» на ул.Суворовской, 14 (ул.Кр.Барона, 14), а второй «Иманта» при «Palais-Royal». Здесь проводились азартные игры в лото.

Зачастую для обеспечения того или иного вида развлечений страждущих служили частные квартиры. Их владельцы содержали как нелегальные игорные заведения, так и бордели. Полиция, как могла, боролась с этим явлением. Например, в 1923 году вышло распоряжение о закрытии всех публичных домов в Латвии. Однако это не приводило к уменьшению числа таких заведений. Официальных публичных домов до этого момента в Риге было шесть.

Надо сказать, что росту нелегального промысла способствовали достаточно пустяковые наказания за них. Например, штраф за уличение в содержании квартирного притона-борделя составлял всего лишь 50 латов, или 4 месяца ареста. Но были случаи, когда штрафы налагались весьма существенные. Например, весной 1923 года по такому делу был задержан владелец дома по ул.Мариинской, 8. В одной из его квартир было обнаружено 8 проституток, в другой – 4, из них две были больны. Мировой судья приговорил владельца к штрафу в 15000 рублей, или к 3 месяцам ареста.

Если полиция накрывала такой притон, то он попросту переезжал на другое место. Зачастую проститутки работали под вывеской «швея». Такой популярной улицей «швей» в конце 1920-х годов служила улица Гертрудес от ул.Авоту в сторону железной дороги. Как писали газеты того времени, «шили здесь во всю Ивановскую». Практически в каждом доме жила «портниха».

В 1920-х годах в Латвии велась строгая статистика уличных «фей». Согласно зарегистрированным данным в префектуре, в Риге в сентябре 1924 года официально числились 435 проституток. Главным образом они прогуливаются в центре города, возле Верманского парка и порта. В полицию очень часто поступали жалобы от разгневанных дам, проходящих по ул.Елизаветинской, поскольку всякий раз к ним обращались случайные мужчины с непристойными предложениями.

Каждая из жриц любви при себе была обязана иметь специальную книжечку с фотографией, где, однако, не указывалось фамилии. С этой книжечкой она обязана два раза в неделю проходить медосмотр на Александровских высотах (лечебница на Саркандаугаве на ул.Твайка). За каждый такой осмотр жрица любви должна была уплатить 50 сантимов. Если у нее не было денег, услугу оплачивало самоуправление.

Однако, как уверяют специалисты, незарегистрированных нигде проституток в Риге было в разы больше, чем регистрированных. В случае задержания таковой, они карались мировым судьей, после чего ее направляли на медицинский осмотр, ее регистрировали и выдавали книжечку. После этого она была обязана проходить медосмотр в порядке общих правил, т.е. два раза в неделю. Если она пренебрегала этими правилами, то ей грозил арест сроком от 1 дня до 1 месяца.

Проститутка, доказавшая, что она не занимается более проституцией, имеет какую-либо постоянную работу, выходит замуж или имеет сожителя, который ее содержит, освобождалась от контроля и переставала числиться в префектуре. В случае если ее вновь замечали за «работой», ей вновь вручалась книжка. В среднем одна проститутка «зарабатывала» в день от 100 до 500 рублей.

Чтобы хоть как-то контролировать деятельность проституток при рижской полиции существовал специальный т.н. санитарный отдел, где работали несколько десятков агентов. И хотя официально публичные дома были закрыты в 1923 году, тем не менее, некоторые из них продолжали работать. В основном находились они в Задвинье. На ул.Канавной (ул.Валгума). Здесь находились отдельные квартиры в домах, №№ 19, 22, 24, 25, 27, а также на Ранковой дамбе (ул.Ранкя дамбис). С 1 июня 1924 года все эти вертепы были закрыты в принудительном порядке.

Кокаинисты в Верманском парке, 1924 г. Рисунок газеты «Сегодня»

Были в Риге и свои наркоманские притоны. Настоящим раздольем для кокаинистов служил Верманский парк. Всяким вечером в здешних ресторанах было больше «нюхающих», нежели обыкновенных пьющих. Впрочем, кокаинисты – народ неприметный. Торговцы порошком безошибочно выбирали в толпе своих клиентов и предлагали им товар. Случайный прохожий у них не купил бы и грамма кокаина.

О том, что в Риге было слишком много торговцев кокаином, свидетельствуют цены на дозу. Если в начале 1920-х годов одна доза стоила 100 рублей, то ближе к середине 1920-х годов увеличенная доза стоила всего 50 рублей. Морфинисты в качестве своего излюбленного места выбрали район Красных амбаров. Придя сюда вечером в теплые дни, вы наверняка увидели бы в траве валяющиеся парочки и разбросанные вокруг них шприцы. Морфий значительно дешевле кокаина. Один кристаллик весом в один грамм стоил 100 рублей. Разбавив его в одном стакане воды, морфинисту обеспечивал себя зельем на долгое время.

Морфинисты у Красных амбаров, 1924 г. Рисунок газеты «Сегодня»

Но и в последующую, советскую эпоху искоренить разные гнезда разврата не удавалось. Кутеж продолжался, невзирая на все запреты и нравственные увещевания. Например, в середине 1960-70 годов известный бордель находился на ул. Ленина, прямо напротив памятника вождю мирового пролетариата на месте будущей гостиницы «Латвия».

Как обстоит с этим дело сегодня, рассказывать вряд ли нужно, ибо ничего с тех поре почти не изменилось, поменялись лишь адреса и названия ночных вертепов…