Обладатель особо высокого IQ: „Нормальная“ жизнь может не иметь отношения к вашему личному счастью

Является ли высокий интеллект залогом более продуктивной жизни? Зачем нужны специальные сообщества умных людей? Труднее ли жить, если твои умственные способности гораздо выше среднестатистических? Об этом Bird In Flight расспросил человека с чрезвычайно высоким IQ.

Евангелос Катсиулис — обладатель одного из наиболее высоких зафиксированных IQ в мире: по разным тестам — от 180 до 205 баллов, притом что среднее значение 100 и только у 5 % населения IQ достигает 125. Врач, психотерапевт и дипломированный философ из Греции рассказал о том, каково это — быть таким сообразительным, как преодолевать тревожность и почему нужно сопротивляться диктату политиков.

Начнем с вопроса, который часто задают психотерапевты. Как прошло ваше детство?

Вполне мирно. Я был приятным ребенком. Книги, повсюду книги: это мое первое и самое четкое воспоминание. Мои родители преподавали греческий язык, так что наша квартира от них просто ломилась.

Как я вижу, ваш кабинет тоже завален книгами. Вполне предсказуемо.

О да. Как и сейчас, в детстве я много читал, без конца решал какие-то головоломки и задачи; все, что вызывало мой интерес, меня полностью поглощало. Я обожал математику, чего не скажешь обо мне сегодня: сейчас меня куда больше увлекает человеческая душа и ее загадки. Учился я неплохо, но был довольно выраженным интровертом. По большему счету я жил в вымышленном мире, среди людей и вселенных, о которых читал в книжках. В подростковом возрасте я стал больше общаться с реальными людьми, но продолжал задаваться вопросами о мире, смысле жизни, религии, обществе, сознании.

«Если мы извлечем мозг из черепа, кто докажет, что у оставшегося тела есть душа?»

Вы упомянули слово «душа». Хотя слово «психиатрия» переводится с древнегреческого как «лечение души», но все-таки «душа» — это не тот термин, который ожидаешь услышать от ученого. Что вы вкладываете в это понятие?

Как по мне, то, что мы называем этим словом, на самом деле является финальным результатом высшей мозговой активности, конечным продуктом работающего мозга. Ведь если мы извлечем мозг из черепа, кто докажет, что у оставшегося тела есть душа, что это все еще некая личность с характером, личными качествами, своим мнением? Мозг — это менеджер, отвечающий за существование и гомеостаз тела и нашу жизнь в целом. И, думаю, одним из высших механизмов взаимосвязи мозга с внешней средой стало формирование и развитие души.

Душой может быть названа совокупность всего того, что мы познали, во что уверовали, плюс наша способность к самосознанию. На протяжении нашей жизни мы усвоили, что некоторые вещи верны, а некоторые нет; что есть какие-то выгодные для нас варианты, а есть вредные; мы сформировали длинную базу разных «можно» и «нельзя».

Я не могу поддержать идею о том, что душа есть дар Бога или другой вселенной. Я предпочитаю воспринимать душу как продукт эволюционного прогресса, некое качество, которое развивалось параллельно с нашим телом.

Вернемся к вам и вашей жизни. Ваша повседневность — из чего она состоит?

К счастью, я могу посвящать много времени работе. Прежде всего, я веду личные психотерапевтические консультации в Салониках и онлайн — по скайпу. Это, наверное, лучшая профессия, которую я мог выбрать. Каждый раз, когда в мой офис заходит новый клиент, мне открывается дивный новый мир, другая жизнь, которую предстоит вместе с этим человеком осмыслить.

«Каждый раз, когда в мой офис заходит новый клиент, мне открывается дивный новый мир, другая жизнь, которую предстоит вместе с этим человеком осмыслить».

Во-вторых, мне интересно писательство. Сейчас я готовлю что-то вроде учебника по психотерапии — как для специалистов, так и для широкого круга читателей. В этой книге я пробую бросить вызов тем явлениям нашей жизни, которые мы привыкли считать неоспоримым фактом. Ищу новый подход к к тому, как мы смотрим на себя и свою жизнь, чего ожидаем от жизни и чего хотим добиться.

В-третьих, работаю над несколькими многообещающими онлайн-проектами. И, конечно, много общаюсь с людьми со схожими интересами со всего мира, включая членов сообществ обладателей высокого IQ. Так что стараюсь эффективно распределять время между всеми этими активностями.

Вы не только почетный член ряда сообществ людей с высоким IQ, в том числе наиболее известной — Mensa, но также являетесь организатором нескольких из них. В чем идея таких объединений? Чем они полезны их участникам — людям с выдающимися интеллектуальными показателями?

Хочу подчеркнуть, что такие сообщества ни в коем случае не созданы для того, чтобы наделить членов престижным статусом или расширить их права. И не для того, чтобы умные люди, сбиваясь в группку, мнили себя особенными и потакали своему эго. Люди с высоким IQ все очень разные — нам не нужен какой-то клуб для того, чтобы мы чувствовали себя другими.

Эти сообщества существуют просто для того, чтобы люди общались друг с другом, вместе размышляли, спорили, находили поддержку в решении какой-то проблемы — не только глобальной, но и обычной, повседневной. Мы верим в свободу слова и пытаемся культивировать в этих сообществах дружескую атмосферу: открываем свои мысли, говорим все, что на уме, горячо спорим. Не принимаем разграничивающих правил и дискриминаций. Это что-то вроде социального клуба, в который принимают только людей с официально подтвержденными высокими когнитивными способностями. Тем не менее наше общение никак не фильтруется, незыблемое правило лишь одно — уважать чужое мнение, признавать право другого человека на то, чтобы его выражать и подкреплять доводами.

Напоминает философские встречи в Древней Греции, вам это должно быть близко.

О, то были благословенные времена — не только для греков, но и для всего человечества и нашей цивилизации.

С какими проблемами сталкиваются люди с высоким IQ? Что становится сложностью для человека, если он от природы мозговит?

Ему трудно, например, вести обычную жизнь. Это сложность для большинства людей, не только для умников.

Если у человека высокий IQ, это совсем не значит, что он живет разумно. IQ — это просто психометрический инструмент, изобретенный в США в прошлом веке. Одна из главных целей IQ-тестов — определять людей с высокими способностями к поиску решений, критической оценке, глубокому анализу, многозадачности и прочему. Тем не менее большинство доступных IQ-тестов определяют в основном лишь воображение и абстрактные возможности — например, насколько легко и глубоко человек может разрешить математическую задачу. То есть IQ-тесты охватывают лишь очень малый круг параметров по сравнению с тем, что требует от каждого человека реальная жизнь. Особо полагаться на них не стоит.

«Если у человека высокий IQ, это совсем не значит, что он живет разумно».

Некоторые люди используют свой высокий результат в IQ-тестах просто для того, чтобы подчеркнуть уникальность своей натуры, ублажить собственный нарциссизм. Но совершенно другое дело, когда человек с высоким IQ стремится извлечь выгоду из своих способностей и использует их для того, чтобы почувствовать свой творческий потенциал, выразить себя, сделать свою жизнь настолько приятной, насколько ему нужно. Собственно, в перечисленном состоит цель и моей жизни.

Похоже, это нелегкая задача. Люди с высоким IQ и мощной производительностью мозгаотмечают, что их жизнь превращается в кавардак из-за широты охватываемых мозгом горизонтов и от постоянной нервной перегрузки.

Я считаю, что беспорядок в жизни — это скорее следствие структуры личности, а не высокого IQ. Кто-то может перегружать себя, подрывать свое сознание множеством противоречивых мыслей, решая даже самую простую проблему. Такая личность действительно может страдать от прокрастинации и низкой функциональности. Тем не менее любой человек — неважно, мозговитый или не очень — может быть гораздо более эффективным в своих размышлениях и, как следствие, в управлении своей жизнью.

Личность с хорошими аналитическими способностями может находить варианты, найти и оценить которые для других людей было бы очень сложно. Потенциально такой человек может извлекать большую выгоду для себя и быть полезным для других. Но когда он захочет улучшить себя, сделать свою жизнь более радостной и разумной, он может оказаться в непростой ситуации, когда множество вещей ждут его решения или вердикта. Когда ему нужно что-то предлагать, он обязан что-то решать, вести себя так-то… Весь этот водоворот мыслей может его переутомлять и загонять в тревожные состояния. Такому человеку следует учиться управлять этими мыслями.

Я стремлюсь помочь другим услышать себя, начать ценить и грамотно использовать свои возможности для собственного блага — вместо того, чтобы просто служить каким-то общим внешним ожиданиям социума в отношении их высоких способностей. Мы не должны класть всю свою жизнь, свой потенциал и таланты на алтарь улучшения мира. Но нам надо извлекать выгоду для себя, а это может оказаться полезным для других. Я подозреваю, что наибольшая выгода, которую мы можем извлечь из жизни, — это чувство удовлетворения и счастья, страстное увлечение чем-то, творческая наполненность.

Эти идеи я и стараюсь культивировать в IQ-сообществах. И потому я и начал их основывать — не для того, чтобы одаривать всех титулами, а для того, чтобы одаренные люди могли воодушевиться. Чтобы они получали возможность работать вместе ради достижения определенных целей, улучшить свою жизнь, почувствовать, что они не такие уж и «другие», как им кажется. Вне этих сообществ тоже полно талантливых людей, которые могут работать вместе как команда. Работа в команде — это основная причина, по которой человечество выживало и цивилизации прогрессировали. Мы не так умны, чтобы делать все самостоятельно. Коллективная работа может быть куда более полезной, эффективной и интересной.

Теперь я понимаю, почему в своих интервью вы часто говорите о симпатии к модели идеального общества по Платону, согласно которой каждый должен использовать свои врожденные таланты для коллективного блага.

Платон был довольно романтичным парнем. Он предполагал, что в идеальном обществе умные люди должны занимать позиции лидеров (тех, кто принимает решения), а людям с хорошими физическими возможностями, соответственно, было бы неплохо помогать обществу, трудясь физически. То есть Платон распределял социальные роли, основываясь на способностях каждого человека. Как видите, уже многие столетия все происходит иначе. Люди служат социальным и профессиональным ролям, которые им зачастую не нравятся, и потому не могут найти никакого смысла в жизни, испытывают чрезмерную тревожность. Они все бегут, никогда не останавливаются. Жизнь им наскучивает, они не чувствуют себя живыми.

Кроме того, жизнь большинства людей основана на каких-то случайных событиях и спонтанных решениях. Приведу в пример большинство стран Средиземноморья — Грецию, Италию, Испанию: там у людей традиционно крепкие семейные отношения. До недавних времен дети принимали решение о том, чем заниматься в жизни, основываясь на том, чего от них ждали их родители. В большинстве случаев это не имело ничего общего с их реальными талантами и предпочтениями.

Такой кризис самоидентификации, по-видимому, явление глобальное.

Совершенно верно. На Земле решения принимает небольшая группа людей (я не имею в виду, что их принимают инопланетяне: в конце концов, я сам психиатр). И численность этой небольшой ответственной группки едва ли более тысячи. У них есть возможность управлять населением, влиять на тенденции, события, политику. Они предлагают нам общую схему существования и не хотят, чтобы люди что-то решали в собственной жизни. Таким образом, эта горстка власть имущих просто дурит людей, создавая им радостную иллюзию того, что они сами сделали свой жизненный выбор. Вокруг полно подростков, которые уже испытывают тревогу от мыслей о своем будущем; переживают, что им надо найти свой образ, свой социальный профиль, пойти на собеседование, начать зарабатывать. Потом они возьмут кредит, всю жизнь будут мучиться, чтобы его выплатить. Заведут семью, нахватают еще больше кредитов, выплатят их и потом умрут. Это и есть нормальная жизнь? Такая «нормальная» жизнь может не иметь никакой связи с тем, что приносит счастье лично вам.

Если бы большинство людей осознавали, что власть над миром и мировые богатства сконцентрированы преимущественно в руках столь маленькой группки, они бы не выходили на работу утром в понедельник для того, чтобы добавить ее участникам денег и власти. Осознанный человек не станет подчиняться такой несправедливости, проглотившей его жизнь. Он скажет свое слово, потребует то, что ему нужно, даже если это нарушит какие-то принятые правила. Мы все должны быть счастливы. Никто не имеет права делать нас несчастными, неудовлетворенными жизнью.

«Никто не имеет права делать нас несчастными, неудовлетворенными жизнью».

Есть множество глобальных проблем: нищета, терроризм, катастрофы. Люди одиноки, голодны, больны, они умирают. Но мы не должны быть разобщены. Нам следует работать в команде и извлекать выгоду из того, что мы включены в ее работу. Так мы жили со времен первобытного общества. И это главная причина, по которой мы все-таки выжили.

Почему большинство людей опускают голову и идут на жалкие компромиссы? Если мы прекратим следовать приказам горстки правителей, они в конце концов не смогут влиять на нашу жизнь. Представьте социально изолированного миллиардера — что он сможет сделать, если останется наедине со своими миллиардами? И что произойдет, если люди отгородят себя от коррумпированной системы, выйдут из этого порочного круга, перестанут рожать таких же слуг, какими стали они?

Жизнь — это, по сути, только наше время. Если мы считаем, что мы сами и наша жизнь — это ценный дар, то все, что нам нужно, — это сражаться за нас самих, за наши предпочтения и идеи; решительно выступать против тех, кто требует от нас того, чего мы сами не хотим. Но мы не позволяем себе такую дерзость. Мы не берем ответственность за собственную жизнь, боимся глянуть на нее незамыленным взглядом; боимся осознать жизнь как некое не вполне определенное количество времени, которым нам надо распорядиться самостоятельно и в выгоду лишь самому себе. Это главная, основополагающая причина большинства наших проблем.

«Большинство и есть единственная возможная власть, и оно ответственно и за поведение своего лидера».

Мы, народ, должны взять ответственность также за политиков и политику. Политики забыли, что стали лидерами, получив право представлять интересы большинства. И это большинство и есть единственная возможная власть, и оно ответственно и за поведение своего лидера. Это довольно простая мысль, которую мы постоянно забываем, — может, так происходит потому, что мы сами избегаем ответственности, действий и конфликтов. Мы считаем других более ответственными за то, что происходит в нашей жизни. Но если просто сидеть и ждать справедливости, она никогда не придет. Мы должны действовать, и действовать сейчас.

Выходит, даже в столь в масштабных вопросах все начинается с хрестоматийного «Начни с себя». Но если каждый человек заявит о собственных глубинных чувствах и желаниях и откажется делать что-либо, что не имеет к ним отношения, то поначалу мир погрузится в хаос, нет?

Вы абсолютно правы, может начаться анархия. Без лидеров, без правил. Но рано или поздно одни люди начнут представлять интересы других. Образуются новые группы, новые партии. Но должен будет царить дух служения тому, что выгодно для тебя, для меня, для большинства из нас. Я живу в стране, в которой зародился термин «демократия». И что же, разве Греция сейчас живет в условиях демократии? Едва ли. Разве возможность временного дискомфорта вроде анархии — это аргумент, чтобы не противостоять явной несправедливости, против нас направленной? Почему мы должны чувствовать, что проживаем чужую жизнь? Довольно.

Если говорить о менее политической стороне вопроса — выходит, что большинству людей сегодня вместо горстки антидепрессантов нужна психологическая переоценка собственной жизни?

Если исключить особые заболевания вроде шизофрении, биполярного расстройства и острой депрессии [которые требуют применения медикаментов], вполне реально получить отличные результаты в первую очередь от переоценки — психосоциальной, когнитивной, поведенческой и аналитической.

Не секрет, что в своей жизни мы допускаем немало ошибок. Мы почему-то уверены, что большинство наших верований правдивы и не могут подвергаться сомнению. Так что продолжаем крутить одну и ту же шарманку — мы уверены, что должны жить как другие, быть успешными, умными, красивыми. Но все это — требования социального маркетинга. Рекламщик или пиарщик едва ли станет соблазнять вас образом человека, который туп или уродлив. Скорее вам предложат картинку очень красивой дамы, сильного мужчины, успешного бизнесмена. Все они, конечно, выберут какой-то продукт или услугу. Мы все стараемся соответствовать этим требованиям и жить как в рекламе. Сегодня даже счастье — это инструмент маркетинга. А ведь совершенно очевидно, что никто не может быть абсолютно счастлив, все время улыбаться, избегать каких-либо неблагоприятных событий в жизни. Сейчас — это все, что у нас есть, а удовлетворение жизнью не может быть постоянным: оно находится в динамическом взаимодействии с нашей средой, персональной, естественной и социальной.

«Никто не может быть абсолютно счастлив и все время улыбаться».

Нам нужно принять тот факт, что жизнь может быть несправедлива, может подбрасывать нам несчастные случаи, идти на спад. Нам надо учитывать это, но стараться вести удовлетворяющую нас жизнь. Не нужно быть лучшим из сверстников, коллег и вообще всех — нужно быть собой. Осознавать все эти тактики социальной манипуляции и ориентироваться в жизни на основе собственных потребностей. Главная проблема человечества сейчас — это развитие личной самоидентификации.

В каком бы положении мы ни находились, нам следует понять, что это далеко не худший возможный сценарий. Стоит осознать это по-настоящему, как мы тут же начинаем ценить даже очень простые вещи, которые зачастую и являются самыми важными. Например, тот факт, что мы все еще живы, — это ведь уже большая удача. Мы не голодаем, не бездомны — хотя, конечно, нам может недоставать бутылочки хорошего вина, классной машины, или признания, или даже Нобелевской премии. Тем не менее это все не так важно, как сам факт того, что мы живы. Нам надо просто играть в эту игру: жить.

Но сегодня, на фоне всех стрессов современной жизни, порою уже не так-то и хочется продолжать «играть в эту игру». Кажется, только растет количество беглецов-дауншифтеров и сознательно изолирующих себя городских отшельников вроде японских хикикомори. Как вы считаете, такой отказ от «игры в жизнь», по крайней мере в общепринятом социальном формате, это в большинстве случаев невротическое бегство или же наоборот — отличный пример осуществления истинных желаний?

Все зависит лишь от того, как каждый из нас определяет удовлетворение в жизни. Если кто-то чувствует себя вполне удовлетворенным и защищенным, находясь в самоизоляции, то с ним все в порядке. Я не вправе комментировать такой образ жизни, потому что сам я так не живу. А то, что я живу иначе, — это не повод критиковать других. Но каждому из нас необходимо постоянно критически оценивать любой собственный выбор.

«Чтобы сделать свой правильный выбор, придется сначала допустить и ряд ошибок».

Кроме того, мы не должны принимать какой-либо выбор просто потому, что его от нас ожидает кто-то извне. Если кто-то предпочитает жить в социальной среде (или же напротив — изолировать себя), это в каком-то смысле его личный выбор. Скорее всего, для того, чтобы сделать свой правильный выбор, придется сначала допустить и ряд ошибок, на личном опыте убедиться, что тот или иной выбор для нас не лучший.

Многие люди считают свои неудачные поступки одной из несправедливых, горьких сторон жизни; они сопротивляются тому, чтобы пересмотреть свое отношение к ряду вещей, и боятся признать, что сделали что-то не так. Это такой вид защиты, который по факту лишь усложняет жизнь, а иногда и губит ее, ослабляет ее функционирование. А всего-то и нужно, что принять ответственность и сказать: «Окей, мы сплоховали тут-то и там-то. Теперь мы можем извлечь из этого свою выгоду. У нас еще вся жизнь впереди».

(Все фото: Янис Ксенидис.)