Обитатели самой популярной улицы Петербурга — о соседстве с ресторанами и своей повседневности

Ближе к середине 2010-х годов Рубинштейна из обычной улицы в центре Петербурга, известной неискушенному туристу в лучшем случае по величественному Толстовскому дому да некогда работавшему здесь рок-клубу, внезапно стала средоточием городского гедонизма.

Сейчас на относительно короткой — менее 800 метров — улице работает более полусотни баров и ресторанов: на один дом приходится, как правило, несколько заведений. Рубинштейна, которая в отличие от Малой Садовой или Малой Конюшенной даже не является пешеходной, стала самой ресторанной улицей Петербурга; сюда приезжают не только поесть и выпить, но и оценить городской феномен. Параллельно стало расти напряжение: жители квартир, окна которых выходят на улицу, совсем не рады круглосуточным тусовкам.

Экономист Ольга Устян, которая с рождения живет на Рубинштейна, объединила соседей — в мае они провелипикеты против превращения улицы в сплошной ресторан, а сейчас продолжают свою борьбу за спокойствие. Рубинштейна получила новый эпитет — проблемная. Пик недовольства местных жителей пришелся на вечеринку Legal Street для гостей юридического форума и чемпионат мира по футболу, когда улица шумела и гуляла с утра до ночи.

При этом повседневность здесь вовсе не однородна: например, в парадных, спрятанных в тылу улицы, во вторых-третьих дворах, ритм жизни на Рубинштейна ощущают по-другому. Далеко не для всех жить на главной ресторанной улице города — мука.

Журонал The Village узнал у обитателей разных домов, как устроена жизнь на улице Рубинштейна.

Фотографии: ВИКТОР ЮЛЬЕВ

Ольга Устян

Экономист. С рождения живет на улице Рубинштейна, 11

Про прошлое

Родители моей мамы приехали в Ленинград в 1930-е годы. Жили здесь во время блокады. После войны вернулись из эвакуации на 3-ю Красноармейскую улицу, а оттуда в 1968 году разменялись на улицу Рубинштейна. Здесь родилась я. Центральный район города — родной для нашей семьи.

Конечно, в советское время жизнь на улице была тише (если не считать рок-клуба на Рубинштейна, 13). Раньше на улице была вся необходимая для жилого квартала инфраструктура: школы, в том числе для особенных детей (ее выселили ради открытия отеля и бизнес-центра в том же доме 13), детские сады, химчистка, ателье, аптеки, булочные, даже общественные туалеты в подвальных помещениях дома рядом с Невским проспектом (сейчас там два ресторана).

Рубинштейна начала становиться проблемной примерно с начала 2000-х. Расселялись коммунальные квартиры, безосновательно переводились в нежилой фонд хорошие помещения в домах после капремонта. Здесь могли бы жить люди, а оказались сначала офисы и магазины, а потом рестораны и бары. Но вначале рестораны нам совсем не мешали, их было немного. Редко по ночам мы слышали одинокого пьяного посетителя, возвращавшегося на Невский проспект из бара Mollie’s. Все стало быстро меняться примерно пять лет назад. В чью-то светлую голову пришла идея устроить здесь ресторанную улицу (иногда СМИ называют петербургского бизнесмена Дмитрия Михальченко, ныне находящегося под арестом по обвинению в крупной контрабанде алкоголя).

Когда стали, как грибы, расти рестораны, проводиться экскурсии, началась реклама улицы, и нас стали активно продавать (со слов Льва Лурье — одного из инициаторов публичности улицы Рубинштейна), ритм стал просто бешеный. Конечно, это очень непривычно и некомфортно для жителей. Они же не на Невский или Лиговский проспект ехали жить, а на тихую улицу, которая изменилась до неузнаваемости.

Про жителей

Люди на нашей улице живут самые разные, и по возрасту, и по достатку. Есть дома, где почти все квартиры отдельные, а в некоторых еще очень много больших коммуналок, часто неблагополучных. Поэтому, по словам одного из изданий, роскошь на улице соседствует с бедностью (как, впрочем, во всех центральных районах Петербурга).

Еще в 90-е годы руководителям города мечталось о том, что центр будет местом проживания богатых людей, с бутиками, дорогими ресторанами — а остальные пусть живут в некрасивых новых районах или вообще уезжают из города. Но, как выяснилось, богатых людей у нас не так много, да и те не хотят жить в центре — здесь некомфортно, и они обычно сдают имущество в аренду. А арендаторов, как правило, не беспокоит состояние исторических домов и прилегающих территорий, заботится об этом могут только те люди, которые здесь живут — это их дом.

На Рубинштейна достаточно много старожилов — больше, чем представляется клиентам баров, которые говорят нам: «А зачем вы сюда приехали, на ресторанную улицу? Езжайте в Мурино или в Шушары». Есть арендаторы, которые здесь снимают жилье годами, они частенько поддерживают наши письма и жалобы своими подписями. А вот посуточные жильцы или клиенты хостелов — еще одна головная боль жителей улицы.

Про активность

Нам не нравится политика городских властей по выдавливанию коренных жителей из центральных районов. Если отток жителей не прекратится, районам грозит деградация. Улица Рубинштейна — как раз яркий пример.

Два года назад, в июле, случилась одна очень жаркая и развеселая ночь на Рубинштейна, когда мое терпение лопнуло. Я вышла с фотоаппаратом на улицу и выложила съемку в интернет. На следующий день начала искать в сети контакты соседей, а через неделю создала группу во «ВКонтакте». За два года нам удалось собрать законодательную базу по всем нарушениям на улице, познакомиться со многими соседями, поделиться своим опытом. Нашлись единомышленники и помощники с других улиц и районов города. Самое главное — удалось добиться публичного признания проблемы на уровне города, привлечь внимание СМИ. Раньше Рубинштейна была ресторанной, а теперь стала проблемной. И мы требуем решения проблемы со стороны городских властей.

Мы движемся к тому, чтобы в каждом доме работал совет дома или ТСЖ, находимся на пороге создания официальной инициативной группы. При этом никакой помощи и поддержки ни от муниципалитета, ни от управляющей нашими домами компании мы не получаем — скорее, наоборот.

Свое видение того, как решить проблемы на Рубинштейна, мы предложили руководству города в лице губернатора, а также депутатам ЗАКСа. Начиная с конкретных мер, например, запрета на ночную работу ресторанов в жилом квартале города и заканчивая новыми решениями по обустройству общественных городских зон. В частности, предлагали создать ресторанную улицу в нежилом районе Апраксина двора, где уже давно пора навести порядок.

Раньше Рубинштейна была ресторанной, а теперь стала проблемной.

Про бары

Для нашей квартиры основная проблема — шум на улице и курение под окнами. Это означает, что, придя домой вечером после работы, я не могу проветрить комнату. Как и все работающие горожане, я хотела бы отдыхать вечером перед новым рабочим днем, но мне приходится присутствовать на чужом празднике или концерте, а после 22 вечера вызывать полицию, чтобы угомонить очередную веселую компанию. Даже если полиция приедет и разгонит ночной хор или оркестр, в следующий раз придут новые музыканты. И так бесконечно. Иногда мы с соседями просто едем ночью в отделение, чтобы написать заявление, если полицейские сами не прибудут. Вот так мы весело живем. Я уже не говорю о том, что иногда к своей парадной приходится пробираться буквально через толпы пьющих и жующих, расталкивая их локтями.

У меня нет претензий абсолютно ко всем ресторанам. В нашем доме есть заведения, которые нас мало беспокоят или, во всяком случае, обычно идут навстречу. Но, к сожалению, в последнее время приличных ресторанов становится все меньше. Закрываются, например, кофейни, не торгующие алкоголем. Сами рестораторы признают, что без продажи алкоголя им не выдержать местных арендных ставок (они у нас очень высокие даже для центра).

Раньше мы изредка посещали некоторые заведения, даже устраивали там семейные праздники. Но эти рестораны уже закрылись, их сменили рюмочные. Это уже не наш формат: мы предпочитаем рестораны с хорошей кухней в других кварталах города, без шума, грязи, пьяной толпы, наркотиков и борделей. Считаю ходить в бары на Рубинштейна для себя неприличным.

В последнее время стали часто происходить возгорания на кухнях ресторанов, использующих в работе открытый огонь, что запрещено санитарными нормами. Участились конфликты между жильцами и рестораторами. Из рассказов соседей по дому я узнала, что были угрозы применения огнестрельного оружия со стороны хозяев заведений. Иногда пьяные клиенты громят парадные (есть бары, выходящие на общую лестничную площадку жилого дома — это, кстати, серьезное нарушение Жилищного кодекса). Большие праздники, которые в последнее время повадились проводить на улице власти города, тоже являются для нас инцидентами, потому что это настоящий коллапс.

Про будущее

Сейчас в администрации Центрального района витает идея о реконструкции улицы Рубинштейна. Руководство города хотело бы, чтобы и рестораны остались, и машины было где парковать (и гостям, и жителям). И еще велосипедные дорожки, и жителям где-то надо ходить (если только по крышам!). Улицу планируют сделать пешеходной только частично: все-таки это важная транспортная артерия, дублирующая Фонтанку и Владимирский проспект. (подробнее о планах можно прочитать здесь. — Прим. ред.). В общем, хочется всем угодить. Но у жителей создалось впечатление, что это будет полный коллапс: наша узкая и коротенькая улица этого просто не выдержит. Мы собираем инициативную группу в том числе и для решения этого вопроса. Раньше никто нашим мнением не интересовался, хотя предыдущие проекты пытались представить от имени местных жителей.

А уезжать с улицы Рубинштейна наша семья не хотела бы. По-моему, это предательство…

Антуан Каттин

Режиссер. С 2006 года живет на улице Рубинштейна, 27

Про côté jardin

С улицей Рубинштейна у нашей семьи сложилось случайно. Мы искали квартиру, пришли сюда посмотреть одну: третья арка, второй двор, первое, что увидели, была крыса. Поднялись до третьего этажа, а там — стена напротив окна. Совсем не то. Продолжили искать что-то в центре, тут еще цены начали расти. И вдруг — снова возможность на Рубинштейна. Мы приходим и понимаем, что это тот же двор с крысой и тот же подъезд. Но разница в том, что тогда это был третий этаж, а теперь — вариант на последнем, шестом. Правда, без лифта. Но остальное — прямо то, что я хотел: пространство, вид из окна. Решили — хер с ним, и купили.

Моя Рубинштейна — это côté jardin: то есть не фасадная, а дворовая часть улицы. Но двор огромный, а вид — парижский.

Про бездомных

Рубинштейна второй половины 2000-х отличается от сегодняшней: ближе к Пяти углам она была довольно бомжовской. Все проходы были обосраны. Сейчас тоже бывает, но уже не от бомжей, а от хипстеров — и намного меньше. А раньше во дворе была старая советская карусель, и я помню прекрасную сцену: бомжи друг друга катают на этой карусели, орут. Это было весело. Потом сделали ремонт и, к сожалению, все эти карусели убрали.

Сейчас бомжи исчезли из вида, но стали ближе к сердцу. Последние пять-шесть лет каждую зиму они карабкаются до нашего шестого этажа, чтобы ночевать на лестницах. Я сначала как западный человек (Антуан родом из Швейцарии. — Прим. ред.) был добрым: предлагал чай. Но потом понял: нет, это невозможно. Утром выходишь из квартиры: кто-то храпит, чьи-то ноги торчат — дети немного боятся. Если на улице минус 20, я говорю: «Идите в „Ночлежку“». Они все про нее знают, но не все хотят туда идти. Бывало, я закрывал глаза, а иногда выгонял. Но я слабый человек: не могу просто так пинком кого-то выставить.

Про продуктовые

Заметил в Петербурге такую тенденцию: когда на улице появляется заведение с определенным товаром, рядом быстро открываются такие же. Например, Загородный — обувной проспект. Раньше на Рубинштейна было достаточно много продуктовых магазинов. Причем совершенно бессмысленных, полупустых. Так, в нашем доме был магазин, где продавали соки в пятилитровых банках, бухло и минимальный набор продуктов. Какое-то время, по моим ощущениям, там была какая-то гейская тусовка, потому что все продавцы на вид были геями. Я думал: сколько он продержится? И на удивление — дольше других: он работал лет 10. Буквально пару лет назад его превратили в очередной бар.

Это немного грустно. Я думаю, рано или поздно будет какой-то откат назад: продуктовых дико не хватает — здесь же живет много людей. Есть дорогой «Лэнд», недавно открылся минимаркет «Азбука вкуса» — еще дороже, а ближайший «Дикси» находится на Большой Московской.

Есть такой глагол «рубинштейнить» — прийти потусить на Рубинштейна.

Про рестораны

Есть и другая проблема: рестораны на Рубинштейна один хуже другого. Я живу на барной улице, но затрудняюсь посоветовать, куда сходить на Рубинштейна. Модный «Бекицер» напротив нашего дома — пожалуй, самое приятное место. У меня был любимый бар Terminal (переехал на улицу Белинского. — Прим. ред.) — настоящее место с живой атмосферой, где встречались местные. Типа рюмочной, но культурное. Потом на месте Terminal открылся пафосный китайский ресторан (Tse Fung, недавно закрылся. — Прим. ред.). Есть еще одно место, которое мне очень нравится по духу — совсем маленькое заведение, где делают кофе и сигареты. Но, блин, там такие недотепы работают: они кофе заваривают 15 минут. Это приятно, но надо бы чуть-чуть быстрее.

Я смотрю на все это немного как на грибы. Они растут и растут. Меня расстраивает качество. Я вижу очень мало смелых оригинальных решений. Чем ближе к Невскому, тем более пафосно в плане декораций, художественных решений. Ощущение, что ты на ВДНХ, где выставлены всевозможные интерьеры. Это такой гротеск. Даже не хочется пробовать кухню, когда видишь, как все выглядит снаружи.

Зато, конечно, улица стала очень оживленной. Есть такой глагол «рубинштейнить» — прийти потусить на Рубинштейна. Для меня это скорее приятно: создается ощущение, что ты в живом квартале. При этом, живя во втором-третьем дворе, ты не получаешь дискомфорта.

И побольше бы таких инициатив, когда часть улицы превращают в пешеходную зону. Я видел фотографию середины 1980-х, снятую, кажется, из башни на Пяти углах: на всей Рубинштейна до Невского — одна или две машины. Тогда здесь, наверное, неплохо было жить. Когда мы въезжали, улица еще была с двусторонним движением — и это что-то невозможное.

Про жильцов

Я считаю, что вот эта часть Рубинштейна, ближе к Пяти углам, особенно первые-вторые дворы, очень мало изменилась. В основном, та фауна, как я ее называю (публика, которая приходит в кафе), практически не пересекается с жильцами. Это два разных контингента. Но есть пласты коммуникаций между ними. Например, в первом дворе, по словам соседей, у нас какое-то время якобы работал бордель. Или было антикафе, где в основном тусила молодежь, которая играет в «Мафию» и настолки: получалось не просто кафе, а пространство жилого дома, где все пересекаются.

Но в целом если взять, например, наш подъезд — за 12 лет лишь одна семья продала квартиру, причем буквально этой весной. Эту квартиру стали сдавать, в том числе во время чемпионата мира по футболу. В июне я наблюдал, как тетки из ЖЭКа вдруг стали тут все облизывать. Они по три раза в неделю приходили со своим трактором мыть. Я пообщался с домуправом, она сказала: «Тут же иностранцы будут жить!»

У меня нет желания переезжать отсюда (разве что в связи с тем, что квартира маленькая, а семья растет). Здесь есть ощущение, что ты на кораблике: на последнем этаже, тебя как будто никто не видит.

Сергей Сергеев

Художник. С 2000 года живет на улице Рубинштейна, 15–17 (Толстовский дом)

Про прошлое

Все ленинградские художники были связаны с улицей Рубинштейна. Здесь был Дом народного творчества, где, например, проходили выставки Тимура Новикова, Боба Кошелохова. Моя мастерская находилась неподалеку. Кстати, в 79-м году я — несмотря на то, что был нон-конформистом — мог получить мастерскую в том же Толстовском доме, причем в нашей же парадной в мансарде. Но в итоге мастерскую отдали кому-то более мастеровитому.

Чуть позже на Рубинштейна, 13 открылся рок-клуб. Я знал двух участников «Кино» (группа была членом Ленинградского рок-клуба. — Прим. ред.), довольно долго поддерживал с ними отношения, пока один из них — Георгий Гурьянов — недавно не умер. Несколько дней назад я посмотрел фильм Серебренникова «Лето». Мне он понравился, сама атмосфера передана очень достоверно. Например, я сам был свидетелем, как люди без билетов попадали в рок-клуб через окно туалета (первая сцена фильма «Лето». — Прим. ред.).

В Толстовском доме посередине двора у фонтанчика частенько сидели за бутылочкой вина художники, поэты. Рядом было несколько кофеен, в том числе «Сайгон». В общем, здесь было достаточно симпатично, особенно в белые ночи. А в остальном эта улица была обыкновенная, темненькая — малоосвещенная, как и весь город.

В 90-е на Рубинштейна было достаточно мрачно (в основном, из-за ремонтов). Помню, в августе 1997-го я был за границей, а когда приехал, мне рассказали, что несколько дней назад на углу Рубинштейна и Невского убили вице-губернатора Маневича (чиновник жил в Толстовском доме. — Прим. ред.). Лет 10 назад Матвиенко установила памятник Маневичу, он виден из нашего окна.

В 90-е на Рубинштейна уже работал Mollie’s, где собиралась прогрессивная молодежь. Mollie’s меня очень спас: в какой-то период не было жилья, а там можно было посидеть довольно долго, пообщаться со знакомыми. В принципе, он остается любимым заведением на Рубинштейна. Но мы последние годы практически туда не ходили. А сейчас жарко — стали заходить вновь. Компания там резко изменилась. Людей того времени я очень редко там встречаю.

Когда я въехал в Толстовский дом, здесь жил Эдуард Хиль. Временами его приезжали снимать, и он пел посередине двора — это очень впечатляло. Всякие фильмы здесь снимали — например, «Бандитский Петербург». Бурная ночная жизнь на Рубинштейна происходит последние 4–5 лет.

Про настоящее

Естественно, в пятницу здесь все начинает бурлить. Во время чемпионата было не пройти по улице ни днем, ни вечером. Чемпионат закончился, а ситуация почему-то мало изменилась. Я сегодня шел: напротив Толстовского дома пел какой-то итальянский ансамбль, человек десять в красных костюмах, очень громко. У «Достоевской» постоянно играют: сегодня был человек с ситаром (очень хорошо играл, кстати). А шел обратно — уже стояли две машины ОМОНа.

Невероятно, но факт: изначально власти задумывали как пешеходные совсем другие улицы — Малую Садовую, Малую Конюшенную. А сейчас там и смотреть не на что. А на Рубинштейна интересно, молодежи очень много. Мне это совсем не мешает. Наоборот, очень нравится выйти на улицу, когда здесь много народа. Из хороших заведений на Рубинштейна (помимо Mollie’s) — Social Club и «Бекицер».

На Рубинштейна интересно, молодежи очень много. Мне это совсем не мешает.

Про проблемы

Что меня поразило (и очень понравилось) в Лондоне: там буквально каждый день происходит что-то новое. Вот и на Рубинштейна стало так же. С другой стороны, я понимаю, что людям, у которых вторые этажи, да еще и окна на улицу, приходится тяжело.

Кроме того, здесь бывают чудовищные автомобильные пробки. Они появляются стихийно из-за паркующихся и из-за фур МДТ. А в остальном здесь все замечательно. Есть порядок — из-за того, что много народа, все прилично.

Я бы не хотел отсюда переезжать. Всегда любил Толстовский дом. Единственное: есть износ фасадов, особенно с Щербакова переулка. Но сам дом очень красивый.

Марина Погольша

Менеджер страховой компании. С 1993 года живет на улице Рубинштейна, 2

Про 90-е

Моя семья проживает на улице Рубинштейна с 1993 года. Мы были студентами и остались в любимом городе. Выбрали центр из-за любви и уважения к городу и его культуре.  Рубинштейна, 2 — это единственный адрес прописки у нашей семьи. Мы провели на этой улице лучшие годы своей жизни, вырастили детей.

В 90-е улица была одной из лучших в городе. Все в зоне доступа: около десяти детских садов, рядом — Дворец пионеров, парки, три бассейна — в шаговой доступности и сейчас. Любой транспорт в твоем распоряжении! В плане бытовых услуг все можно было получить, не уходя с улицы: огромное количество парикмахерских, магазинчиков, мастерских. Довольно долго здесь было много ателье, и улицу называли «шляпной». Ресторанов тогда в городе было в тысячу раз меньше, открыть их было не так легко. Ну, бывало, кто-то раз в полгода подебоширит ночью — как и в любом районе города.

Про жителей

На улице проживают разные люди. Много коренных петербуржцев. Многие пережили здесь блокаду. Много жителей, которые удачно остались после расселения коммунальных квартир. Много таких, кто сроднился с соседями в коммунальных квартирах и не чувствует себя одиноким в старости. Много тех, кто приобрел здесь жилье из-за любви к старому фонду и стремится  быть частью культуры Петербурга.

Несмотря на большое количество приезжих и гуляющих, мы, жители, примелькались и знаем друг друга в  лицо, а сейчас сблизились и плотно общаемся. Улица очень густо заселена в дворовой части, что скрыто от посторонних. Если в фасадной части некоторых зданий и просматриваются нежилые окна, то это следы неудачной политики расселения квартир и попытки организации суточных отелей и гостиничных номеров несостоятельными арендаторами.

Жители Рубинштейна начали объединяться после того, как стали фальсифицировать значение нашей улицы, объявили ее питейной (она исторически никогда такой не была!), стали водить заказные коммерческие экскурсии. После этого стал понятен масштаб бедствия. Объединение начинает давать результат, на нас стали обращать внимание, нам сочувствуют, нас поддерживают СМИ. Мы даем реальную картину происходящего и надеемся, что справедливость восторжествует.

Про ритм

Повседневный ритм улицы насыщенный и деловой. Утро всегда прекрасно. Приятно видеть детей, идущих в школы, служащих, спешащих на работу, гуляющих туристов.

Первая волна беспорядка начинается в 11 утра, когда к открытию ресторанов приезжают мини-грузовики. Они перекрывают проезды во дворы, паркуются на тротуарах, вторым и третьим рядом на дороге, купируют движение транспорта, наносят ущерб припаркованным автомобилям. Выезжающие из дворов водители начинают сигналить. Этот ругательский рев сигналов превращает нашу улицу в объект жуткого бескультурья!

Самая сильная волна беспорядков начинается с 22:00 и продолжается всю ночь. Конечно, постоянно нарушается закон о тишине. Вопрос к администрации Петербурга: почему рюмочные, караоке-бары, клубы, расположенные на жилой улице, работают после 23:00?

Про заведения

Главным минусом жизни на нашей улице стала перенасыщенность различными заведениями общепита и ночными питейными заведениями. Здоровье и благополучие жителей очень пострадало.

Мощности жилого фонда не справляются с таким нашествием активных пользователей. В подвале каждого дома стоит вода, водопроводные системы постоянно забиты. Тараканы проникают в квартиры, крысы регулярно появляются во дворах. Заведений общепита слишком много, они занимают тесные помещения, где нет места уличной мебели, оборудованию, мусорным бакам. Системы вентиляции, воздуховоды, промышленные кондиционеры установлены во дворах и создают сильный рокот, нагревают стены. Идет медленное разрушение фасадов, постоянно отваливаются мелкие детали штукатурки фасадов, из-за вибраций и постоянных текущих ремонтов разрушается лепнина.

При этом разница между ресторанами, конечно, есть. Старая волна рестораторов относилась к своему бизнесу более уважительно. Мы прекрасно уживались с ними. Сейчас за легкими деньгами пришли предприниматели, они зарабатывают тем, что предоставляют территорию для вседозволенности, для распущенного поведения, двигают свой бизнес силой рекламы, многие живут только продажей спиртного. Контингент посетителей, соответственно, тоже сильно изменился.

Мы, конечно, пытались контактировать с представителями ресторанов. Я, например, просила кафе убрать место для курения из-под окон моей квартиры, а также скамейку, которая по ночам привлекает посетителей. На мою просьбу никто не отозвался. Сейчас многие открыто говорят нам: «Не мешайте зарабатывать деньги!» Все моют только три метра тротуара перед своим заведением — при этом так загадили остальное пространство улицы и дворов жирными подтеками, что его уже невозможно отмыть.

В рестораны на нашей улице я больше не хожу. В городе много красивых мест с хорошей кухней и концептуальными решениями.

Циничные высказывания о том, что недовольные жители могут переехать, очень обидны.

Про инциденты

Самое известное событие, связанное с нашей улицей — проведение банкетов экономического и юридического форумов. Образованных респектабельных людей приглашают на нашу узкую продуваемую улицу, ставят их в некомфортные условия и внушают, что наша Рубинштейна — самая подходящая для этого. А горожане (не только жители!) на сутки лишаются возможности передвижения, выбиваются из привычного ритма в рабочий день и в разгар выпускных экзаменов.

А вот чемпионат был разовым событием, значимым для страны. Мы как патриоты были готовы примириться и подстроиться. Если бы улица не стояла в рекламных проспектах как главная питейная, мы бы радовались вместе со всеми горожанами, что ЧМ проходит в России.

Сейчас жуткая обстановка складывается во всех дворах, где открыли рюмочные и пивные. Конфликты каждую ночь! Я часто выхожу и прошу компанию, расположившуюся на скамейке под окнами моей квартиры, вести себя тихо, звоню на 112. Самая распространенная ситуация сейчас: когда к посетителям заведения, расположившимся за столиками на тротуаре, подъезжают друзья, врубают музыку в динамиках авто, и бурное веселье лишает всю улицу покоя.

Про будущее

Идею пешеходной улицы Рубинштейна считаю абсолютно абсурдной. Чем мне поможет пешеходная зона? Быстрее сведет с ума? Наша улица не видовая, не бульварная, само размещение на ней ресторанов — рекламный ход, обман клиентов. Рестораторы пытаются привлечь их не хорошей атмосферой, а иллюзией субкультуры. Нам предлагают почти километр жилой и деловой части города разрушить и реорганизовать ради наживы небольшой группы предпринимателей и их покровителей.

И это в то время, когда нужно поднимать уровень культуры россиян, создавать комфортную среду для горожан, спасать памятники. Лучше бы возродили атмосферу дома Ольги Берггольц, создали бы культурное пространство для начинающих литераторов, как это было исторически.

Ни разу в жизни я не хотела отсюда уехать. Здесь есть все для комфортной жизни. Циничные высказывания о том, что недовольные жители могут переехать, очень обидны. В эту улицу вложены наши средства, силы, любовь. Улицу делают улицей только жилые дома и их жители.

Источник