Никарагуа фактически страна-парадокс. Она одновременно находится на грани нищеты и при этом остаётся в первой десятке самых счастливых регионов. Её жители привыкли к революциям и готовы требовать от властей, выпускающих против них снайперов и боевиков, справедливости, но при этом обладают непосредственностью семиклассников. Автор самиздата Елизавета Червякова, побывавшая в Никарагуа и нашедшая в этой стране друзей как среди местных жителей, так и среди переехавших сюда россиян, пытается понять, как при всех этих вводных государство оказалось на грани гражданской войны и почему даже здесь наши соотечественники убеждены, что все протесты инспирированы американцами.

Этой весной, в середине апреля, мой приятель из Никарагуа Антонио Кабрера изменил своё имя в Facebook, оставив лишь одни инициалы, так что это больше стало походить на псевдоним. Затем в пятницу 15 июня он прислал мне фотографию из окна своего офиса: снайпер-полицейский сидит в засаде в кустах с винтовкой в руках. Так выглядят будни в стране, где уже который месяц происходят жёсткие столкновения негодующего населения с властью.

Всё случилось 18 апреля. В этот день президент Никарагуа Даниэль Ортега объявил о новой социальной реформе, которая подняла подоходный налог и налог на заработную плату, а также сократила пенсию на пять процентов. Эта новость стала последней каплей для местных жителей, которые и так были возмущены недостаточным вниманием властей к проблеме лесных пожаров, не так давно уничтоживших больше пяти тысяч гектаров леса. Так демонстрация переросла в полноценный массовый протест.

В ответ на действия демонстрантов, по приказу президента на улицы столицы страны Манагуа вышли бойцы вооружённых сил Никарагуа. По некоторым данным, власти применяли против протестующих боевые патроны. В тот день было уже убито 26 человек, в прямом эфире был застрелен журналист Анхель Гахона, сегодня погибших, по разным данным, насчитывается больше сотни.

Двадцать второго апреля Ортега отменил реформу, но восстание не прекратилось. Теперь люди выходили на улицы, требуя расследовать случаи пыток задержанных, убийства демонстрантов и освободить арестованных. Это стало главным вопросом для диалога с властью.

НЕ В ДЕНЬГАХ СЧАСТЬЕ

Причиной проведения социальной реформы стал большой дефицит в Фонде социального обеспечения Никарагуа. В 2017 году МВФ даже вынес предупреждение стране о том, что если что-то не предпринять, то к концу 2019 года национальный бюджет будет полностью израсходован. В начале нынешнего года Верховный совет частного предпринимательства объявил, что начал переговоры с правительством по реформированию института социального обеспечения и что для этого необходимо также реформировать и налоговую систему, что может привести к негативным последствиям для малого и среднего бизнеса.

По данным журнала Forbes, Никарагуа — вторая по уровню бедности страна в Западном полушарии земли. Примерно треть населения там живёт в настоящих трущобах. Среднестатистическое жильё здесь выглядит примерно так: между двумя пальмами натянут гамак, в гамаке лежит никарагуанец. За его спиной что-то вроде комнаты, собранной из листьев, тростника и укрытой целлофаном, похожим на тот, который подмосковные дачники натягивают над своими теплицами.

Есть две главные причины такой бедности. Первая — последствия гражданской войны 1980-х, в ходе которой были разрушены сотни заводов и фабрик, а бюджету страны нанесён ущерб почти в миллиард долларов. Вторая — разрыв экономических отношений со Штатами. Когда в Никарагуа случился переворот, США почти сразу прекратили все выплаты стране.

РЕАЛЬНОСТЬ

Хотя внешне и статистически Никарагуа выглядит как чрезвычайно бедная страна, у её жителей есть несколько почти гарантированных источников дохода. У кого-то это зарплата, составляющая в среднем около трёхсот долларов. Дальше помощь родни: почти у каждого здесь есть родственники в Штатах, высылающие домой примерно такую же сумму. По вечерам, будь то бедная деревушка или более цивилизованные города, все рестораны переполнены местными, не туристами.Третий источник дохода — это фарт. Один из россиян, переехавших в Никарагуа и попросивший не называть его имя, рассказывает: «Был случай, когда мужику в одной деревне государство подарило участок недалеко от прииска — 60 мансан (одна мансана — чуть меньше одного гектара). Он его никак не использовал, и земля потихоньку зарастала. Оказалось, что именно по его участку проходит золотая жила. Соседним прииском владела какая-то иностранная фирма, они у него участок и купили. Так простому крестьянину упало 600 тысяч долларов».

Никарагуа — страна социалистическая, поэтому четвёртый и, пожалуй, главный источник денег для населения здесь — это государство, выдающее пособия инвалидам и тем, кто живёт за чертой бедности. Некоторые в совершенстве научились пользоваться плодами социализма, убеждая власти в том, что им не на что жить: часто за целлофаном и листьями, из которых собраны хижины, можно обнаружить дорогостоящий плазменный телевизор и спутниковую тарелку. Местные рассказали мне ещё и такую историю: их соседка написала заявление с просьбой о материальной помощи, где расписала своё бедственное положение. Мол, работы официальной нет, построить нормальный дом не на что. В итоге ей дали участок, кур, строительные материалы и двух поросят. На самом же деле женщина занимается продажей недвижимости и довольно неплохо зарабатывает.

РЕВОЛЮЦИЯ

Конфликты с властью здесь были всегда. Знаменитая Сандинистская революция прошла в 1970-х годах во время правления последнего диктатора клана Сомосы.

Режим Сомосы был авторитарным. Тогда в стране всем управляла Нацгвардия, контролирующая всю торговлю лекарствами, оружием, сбор налогов, прессу и так далее. В России тогда ходила шутка, что Никарагуа — единственный случай в истории, когда страна находится в национальной собственности президента.

Протестующие создали СФНО (Сандинистский фронт национального освобождения, название дано в честь национального героя Аугусто Сандино: когда-то он начинал борьбу с кланом Сомосы) во главе с политиком Даниэлем Ортегой и подняли восстание. Тогда революция победила, Ортега стал президентом в 1995-м и правил пять лет.

В следующий раз его избрали в 2007 году, и он остаётся у власти до сих пор, то есть уже почти двенадцать лет. На улицах с тех времён до сих пор остались граффити с солдатами и надписями: «Никарагуа будет свободной, пока у неё есть дети, которые любят её» или: «За свободу мы сражаемся до последнего». Выпускник университета никарагуанец Карлос Каридос рассказывает, что уже давно жизнь в стране очень зависит от политических взглядов. Его мать уволили из местной больницы за то, что она не поддерживает правительственную партию, и ей пришлось уехать в Панаму.

ПОФИГИЗМ КАК РЕЛИГИЯ

Кто такие никарагуанцы вообще? Об этой стране известно немного. Среднестатистический россиянин знает примерно такой набор фактов: мы помогали Никарагуа в советское время, там были какие-то сандинисты, там лучший кофе в Центральной Америке. Однако есть ещё один интересный факт, который при всех вышеописанных вводных вызывает массу вопросов: здесь живут почти самые счастливые люди на земле, государство регулярно попадает в международные рейтинги счастья то на шестое, то на седьмое место.

Наталья Ярошевич с мужем приехали в Никарагуа восемь лет назад. Я спрашиваю её, почему никарагуанцы считаются одними из самых счастливых людей в мире. «Они особо не парятся и не стремятся вообще ни к чему. Такого слова, как план или цель, у них просто нет. Даже на день, не говоря уже о месяце, жизни. И при этом хорошо себя чувствуют, лёжа в гамаке под пластиковой крышей, разбрасывая вокруг себя мусор. Это не лень, а такой естественный пофигизм, что ли», — рассуждает она.

Александр Бакин — инженер, сибиряк, из Красноярска. Когда окончил университет, решил, что в России ловить нечего, продал машину и поехал в Никарагуа. Тогда это была одна из стран, где хлопоты при получении визы были минимальными. Он говорит: «Вот ты меня спрашиваешь, откуда у них это счастье берётся? Им просто на все пофиг. Никарагуанцы — как семиклассники. Стоят взрослые мужики в автобусном парке, начинают прикалываться — могут подзатыльник тебе дать или пнуть тебя хорошенько. Приходишь ты сдавать документы в миграционную службу или полицию, даёшь документы в аккуратной папочке, а полицейский, например, сидит булочку или курицу кушает. Бумаги возьмёт, будет сидеть жевать курицу и на ваши документы капать жиром, и плевал он глубоко, в каком состоянии они потом будут».

Однажды Бакин припарковал машину у торгового центра. Рядом женщина начала ловить такси. Когда такси подъехало, она не глядя открывает дверь и бьёт по крылу автомобиля россиянина: «Она пару секунд помолчала, смотрит на меня и говорит так спокойно: „Это не я“. Мне на это даже сказать нечего было. Мой русский мозг просто не смог этого переварить».

ИЗДЕРЖКИ ХАРАКТЕРА

В стране сейчас ведутся переговоры между церковью, представителями протестных групп и государством. Президент во время этих переговоров заявил: «Мы не можем допускать хаос, преступность и мародёрство».

Правда, судя по тому, что рассказывает мне мой друг никарагуанец Антонио Кабрера, словам Ортеги уже давно никто не верит: «Они просто не будут выполнять никаких соглашений или обещаний. Ортеге всё равно, он публично на камеру, конечно, скажет, что да, мы за мир, прекратим нападения и стрельбу, но по факту — это ложь, и все это понимают».

ТАКОГО СЛОВА, КАК ПЛАН ИЛИ ЦЕЛЬ, У НИХ ПРОСТО НЕТ

«Вторая черта никарагуанца после пофигизма — это хитрость, — говорит сибиряк Александр. — Они простые только на первый взгляд. Дурят везде — в миграционной службе, в полиции, на улицах. Меня, помню, пыталась обмануть женщина-гаишник. Остановила за какую-то ерунду и взяла якобы штраф, а я всё это снял на камеру телефона и потом ей показал. Она сразу: „Ой, у меня трое детей, простите, меня уволят с работы“». В историю с мамой Карлоса, вынужденной уехать в Панаму из-за политических взглядов, россиянин тоже не верит: «Уехала, скорее всего, потому, что там зарплаты в два раза выше».

После заявлений о готовности поддержать мир, в субботу 16 июня снайпер правительственных войск пришёл в дом местного пастора Оскара Веласкеса и попросил пустить его на третий этаж, чтобы тот смог провести «операцию». Священник отказался, тогда снайпер просто поджёг его дом, а вместе с домом его владельца и всю его семью из шести человек, включая двух маленьких детей. Выжила только дочка пастора Синтия Веласкес, она рассказала Washington Post, что когда проснулась и посмотрела в окно, то увидела там боевиков в масках и полицию. Они сломали ворота в дом, заперли семью внутри и начали стрелять и бросать коктейли Молотова.

СУДНЫЙ ДЕНЬ

Чуть раньше до этого события началась новая волна выступлений. Тридцатого мая, в День матери, прошёл марш матерей студентов, погибших во время протестов, в котором участвовало несколько тысяч местных жителей.

Тогда епископы, выступавшие посредниками в диалоге с властью, назвали случившееся «массовыми убийствами» и решили прекратить все мирные переговоры с властью.

«Как можно общаться со своими убийцами? — сказал Гонсало Каррион, адвокат Никарагуанского центра по правам человека в интервью New-York Times. — Это была самая масштабная акция на сегодняшний день. Это была дань уважения матерям, которые потеряли своих сыновей на митингах в апреле и мае, а теперь они добавили ещё 15 матерей в этот список».

«Демонстрация была мирной, — сказал Хуан Себастьян Чаморро, переговорщик комитета национального диалога. — Там были дети. Это была мирная манифестация, в результате которой люди умышленно были застрелены снайперами».

Ещё два месяца назад у сибиряка Александра была собственная автомойка. Прожив в Никарагуа восемь лет, он успел переболеть золотой лихорадкой, выращивал кунжут и варил сыр. Женился на никарагуанке, снял квартиру в Леоне и небольшой дом в одной из местных деревень. Теперь бизнес закрылся, а сам Александр прячется в деревне: «Всех подряд не стреляют, выборочно. Да что там стреляют — тут людей сжигают заживо. Сидим по домам, не высовываемся. Бизнесу пипец. Автомойки теперь тоже нет, хозяин земли скрылся. Денег нет. Посольство ничем помочь не может. Всё как в фильме „Судная ночь“». По сюжету фильма, в Америке прошёл экономический кризис и страна превратилась в полицейское государство. Раз в год преступная деятельность, в том числе убийства, становится законной, а все службы безопасности и медперсонал прекращают работу. Все люди, погибшие во время этих событий, расцениваются как «жертвы во имя избавления от преступности». При этом россиянин по-прежнему не верит, что с правительственными войсками сражаются обычные студенты, и искренне убеждён в том, что людей убивают «наёмники от американцев» и «всё развивается по сценарию оранжевой революции».

Мой друг Антонио Кабрера занимается сейчас сбором денег и покупкой лекарств, потом он отвозит всё в скрытый пункт помощи населению. «В пунктах помощи людям безопасно, там все свои, но дорога туда ужасная. Там почти не ходит транспорт, полно препятствий — например, военизированные формирования, которые в любой момент могут атаковать». Он понимает, что из страны надо уезжать и чем раньше, тем лучше.

КТО СЛЕДУЮЩИЙ?

В городе Масая (одна из главных точек противостояний) в понедельник 18 июня лидеры местной оппозиции заявили, что отказываются вести переговоры с правительством Ортеги, по крайней мере сейчас. Причина в том, что Ортега не привлёк к обсуждению ни ООН, ни представителей Европейского Союза, никаких правозащитных организаций. Они объявили, что больше не признают власть Ортеги и создают своё муниципальное управление — комиссию из пяти членов с названием «Хунта национального спасения».

«Оппозиция сейчас состоит из трёх групп, — говорит Антонио Кабрера. — Это фермеры (так называемые „upanic“), представители частного бизнеса („cosep“) и остальные — это крестьяне и студенты. Проблема в том, что у оппозиции нет лидера». По его словам, единственный человек, который мог бы спасти положение, — генеральный секретарь Министерства обороны Феликс Марадьяга. Антонио говорит, что большинство населения считает его единственным адекватным человеком в нынешнем правительстве. Он международный эксперт по вопросам гражданского общества, занимается нарушением прав граждан в Никарагуа и потенциальный кандидат в президенты. Видимо, поэтому именно его Ортега обвинил в происходящем хаосе и выслал из страны. Сейчас Феликс в США и пока назад не вернётся, ведёт активную агитацию населения через свой Facebook.

Судя по сообщениям о том, что сейчас происходит в стране, никарагуанцы в первую очередь хотят даже не свержения власти, а элементарного уважения к себе и гарантий, что их не застрелит снайпер, а полиция не спалит их дом. Другой вопрос, что их непосредственный стиль жизни распространился и на государство, обладающее монополией на насилие и применяющее его с такой же непосредственностью, что в итоге фактически погрузило одну из самых счастливых стран мира в состояние гражданской войны.

Источник

Док. фильм "Никарагуа: решимость победить" (1983)

И передачи, снятые в этой стране 3 года назад: