Вроде бы - обычное по советским меркам бракосочетание. Вот только невеста - не просто невеста, а Кристина Онассис, дочь и наследница [уже покойного] легендарного миллиардера Аристотеля Онассиса. Того самого, что был женат на вдове президента Кеннеди.

Невероятный взлет ничем не примечательного бюрократа из Совфрахта до сих пор служит предметом толков и пересудов. Что это было? Любовь с первого взгляда? Сексуальная магия? Виртуозная операция Комитета государственной безопасности? Или и то, и другое, и третье вместе? Молчит Кристина Онассис ­ бедняжка давно уж в могиле. Молчат спецслужбы ­ им так по должности полагается. И вот уже более трех десятков лет молчит загадочный господин Каузов. Ниже подробности об этом браке, который продержался целых 16 месяцев...

Милиционеры и гэбэшники в штатском умело оттеснили толпу журналистов на другую сторону Грибоедова. К массивной деревянной двери дворца бракосочетаний никого и близко не подпустили. Разочарованным репортерам оставалось только глазеть на массивный особняк, деревья и лужи на мостовой, в которых отражалось серенькое московское небо. Но вот из загса показались молодожены. Жених, косоглазый и лысеющий ­ на вид ему можно было дать около сорока ­ чуть поддерживал под локоток невесту, жгучую брюнетку с оплывающей фигурой. Защелкали фотоаппараты, застрекотали кинокамеры. Самые проворные гиены пера ринулись на Центральный телеграф.

Вскоре агентства новостей разнесли по миру фантастическую новость: Кристина Онассис, владелица крупнейшей судоходной империи планеты, вышла замуж за невзрачного советского чиновника Сергея Даниловича Каузова!

ГОНОРИС КАУЗОВ

Неизвестно даже, откуда он вдруг вынырнул в середине 1970­х, Сергей Данилович Каузов. Меньше всего он подходил на роль Ромео. В детстве он потерял в результате травмы правый глаз. Носил в глазнице стеклянный. Уверенно владел несколькими европейскими языками. Работал в отделе нефтеперевозок Совфрахта. Бывал за границей. Жил с женой Натальей и малолетней дочерью. Жена вроде бы виолончелистка. Мать вроде бы режиссер на «Мосфильме». Все. Точка.

Зато о Кристине известно, пожалуй, слишком много. Наследница колоритного греческого магната Аристотеля Онассиса была особой своенравной и необузданной.

Не унаследовала она только изысканные вкусы отца. Аристотеля тянуло к знаменитостям ­ он был любовником знаменитой оперной певицы Марии Каллас и мужем Жаклин Кеннеди. Кристина так и не простила отцу развод с матерью, Афиной Ливанос. В двадцать один, вопреки отцовской воле, она скоропостижно выскочила замуж за калифорнийского застройщика Джозефа Болкера (тот был почти на 30 лет старше невесты). Аристотель воздел руки к небу и театрально проклял дочь. Семейная жизнь продлилась девять месяцев. 

Кристине подобрали нового жениха, богатого грека Александроса Андреадиса. Она продержалась ровно год и два месяца. Рухнул не только ее новый брак: в 1973 году погиб в авиакатастрофе брат Кристины Александр, нежно любимый сын и наследник Онассиса, в 1974­м умерла мать.

Безутешный и сломленный Аристотель принялся вводить Кристину в курс судоходного дела и сам отошел в мир иной в 1975 году. Одним словом, ко времени роковой встречи с Сергеем Даниловичем клиентка была полностью готова. Богатые втихаря тоже плачут: под маской властной бизнес­леди, как написали бы в женском романе, скрывалась одинокая и жаждущая любви душа. Случай угодливо представился ­ в 1976 году Кристина прилетела в Москву продлевать взаимовыгодный контракт на перевозку в Советский Союз импортного зерна. Дальше начинается легенда. Не то Кристине страшно понравился голос Сергея в телефонной трубке, не то она положила на него глаз (да простят нам этот неуместный каламбур) во время московских переговоров. Что ж, положила и улетела.

Но не тут-то было, коготок уже увяз. И товарища С. Д. Каузова спешно командировали в Париж заведовать бюро Совфрахта и продолжать переговоры с коллегой Онассис. Существуют, так сказать, две полярности, две концепции, два подхода. Одни вот считают, что все в этом мире случайно. Другие ­ что все предопределено и что Бог или фатум располагает. А еще третьи видят во всем конспирацию, заговор. Тонкий замысел.

Эти третьи, например, верят, что Каузов был направлен во Францию всемогущим КГБ с партийным спецзаданием обольстить коллегу Онассис. Кусочек для разведки, что и говорить, лакомый: одним махом проникнуть в закрытый клуб властелинов морей и океанов, а там, глядишь, и в империи Онассиса покопаться. Или такой вариант ­ случилось все именно что случайно. Хотя какие­то контакты или кураторы в КГБ у Каузова имелись. Не без того. Иначе не гулять бы Сергею Даниловичу по Елисейским Полям, вдыхая воздух свободы и испарения бензина, не водить бы по ресторанам пылкую Кристину... 

Но что дело зайдет так далеко, не предполагал, кажется, никто. Как бы оно ни обстояло, дело, Каузов пошел на приступ с ловкостью опытного донжуана. Вел себя независимо, обстоятельно и с достоинством, не выказывая ни малейшего подобострастия перед миллионершей. И все больше интриговал Кристину. «Русский... Коммунист... И поговаривают, агент КГБ... Ну как тут устоять?» ­ делилась она впечатлениями с теткой.

«Однажды Сергей и Кристина обсуждали свои дела в маленьком ресторанчике. Спустя час Каузов сказал ей: «Извините, мадам, у меня дела. Я должен идти. Мы можем продолжить позже у вас дома или у меня в гостинице», ­ так рассказывал о начале их романа в интервью РТР бывший конфидент и пресс­секретарь Онассиса Димитрис Либеропулос. «Тогда Кристина ответила: «Я сама приду к вам в номер». Собственно, с этого все и началось».

Кристина не желала знать никаких преград ­ а желания ее должны были тотчас становиться законом. Ее вела страсть. По словам родственников, влюбившись в «русского», она часами дожидалась его, сидя на лестнице, и осаждала любовника телефонными звонками. Пару стали все чаще видеть вместе: в ресторанах, в опере. Свои отношения они больше не скрывали. Каузов становился важной персоной. «Он помогает ей, дает много советов, включая деловые вопросы. Она чувствует, что может ему доверять», ­ рассказывал друг семьи Онассисов, миллионер­-нефтеносец Арман Хаммер.

Расхрабрившись, Каузов и вовсе отколол номер ­ не доложив по инстанциям, отправился с Кристиной на отдых в Южную Америку. Москва не одобрила такую демонстрацию независимости, и строптивого чиновника отозвали домой.

ДВЕ ВЕРСИИ

Сказать, что новую пассию Кристины Онассис заметили ­ значит ничего не сказать. Смаковались подробности романа. Мировая пресса заговорила о свадьбе. Перспектива брака Кристины с неведомым русским коммунистом взволновала и родственников, и европейские и американские деловые круги, и Вашингтон, и НАТО.

В ЦРУ, как пишет экс­дипломат и разведчик Вадим Мельников, были уверены, что Каузов является кадровым офицером госбезопасности и выполняет задание под кодовым названием «План Олимпия». Цель его ­ наложить щупальца КГБ на компанию Кристины Olympic Maritime и один из ключевых частных флотов мира.

Совершенно иную версию излагает в своей книге «Прощай, Лубянка» бывший генерал­майор КГБ Олег Калугин, ныне живущий в США и заочно осужденный в России как государственный изменник. Каузов, утверждает он, проходил в качестве подозреваемого по делу о валютных махинациях среди работников Министерства морского флота. Намечался суд. Московские сотрудники Второго главного управления КГБ характеризовали Каузова как «разгильдяя, барахольщика и выжигу, выпускать которого за границу просто нельзя». С другой стороны, контрразведчики в Париже высоко отзывались о его деловой хватке.

Прослышав о бурном романе Сергея и Кристины, Калугин решил встретиться с Каузовым. «Одноглазый специалист из морского ведомства... небольшого роста, живой, энергичный, произвел благоприятное впечатление», ­ вспоминает он. Зачем, решил Калугин, разбрасываться такими ценными кадрами? На встрече с председателем КГБ Юрием Андроповым Калугин произнес пламенную речь в защиту Каузова: «Что мы будем иметь, если посадим Каузова за решетку или используем в процессе? Скандал международного масштаба... Никого не будет интересовать уголовная сторона дела. Все расценят эту часть как попытку помешать двум любящим сердцам соединиться в законном браке. Нас и так постоянно порочат в западной прессе за искусственные барьеры, возведенные между советскими людьми и иностранцами. Теперь к этой антисоветской пропаганде подключит свои миллиарды семья Онассис».

«Не лучше ли будет дать полную свободу действий Каузову, помочь им сочетаться браком, создать обстановку благожелательности, побудить их остаться в Москве, может быть, даже выделить им квартиру», ­ продолжал Калугин. «Мы приобретем в лице Онассис если не друга, то по меньшей мере благодарного человека, который ответит добром, когда нам от нее что­то будет нужно. А Каузов у нас окажется в кармане, ибо он тоже прекрасно понимает, что за оказанную ему услугу придется когда­то расплачиваться. Не нужно только нажимать. Не забудьте про миллиарды Онассис и то, что она может родить ребенка. Он будет советским гражданином и наследником, если дело не испортим раньше времени». 

Андропов слушал генерала внимательно и предложение одобрил. Но Москва, подхватывает Мельников, настаивала на том, что Каузов должен остаться жить в СССР. Кристина пригрозила разорвать контракты с Советским Союзом. Свадьбу она хотела сыграть на Скорпиосе, частном острове семейства Онассис. Nyet ­ сказали в Москве. Решение, пишет Мельников, было принято на уровне Политбюро и лично товарища Л.И. Брежнева: «Сергей Каузов получил благословение на брак не на небесах, а в Кремле. С условием, что регистрация брака состоится только в Москве, а сам Каузов должен сдать партбилет в ЦК КПСС на хранение».

ЖИЛПЛОЩАДЬ

Если считать слова бывших разведчиков достоверным свидетельством, можно заключить, что заранее разработанных планов КГБ в отношении Кристины не существовало. И что все они строились «по ходу пьесы». Калугин и вовсе уверяет, что Каузов никогда не был агентом госбезопасности. Пока шел закулисный торг, Кристина бомбардировала Каузова телеграммами и телефонными звонками, зимой сама прикатила в Москву. Сергей развелся с женой, оставив девятилетнюю дочку, и переехал в двухкомнатную квартирку матери на Мосфильмовской.

Дочь Онассиса чувствовала себя на Мосфильмовской, мягко говоря, несколько стесненно. Через четыре дня она забастовала. Андропов распорядился срочно выделить молодоженам квартиру. Городские власти почесали в затылке и вспомнили о новом писательском доме № 16 в Безбожном (нынче снова Протопоповском) переулке. К тому же компания пристойная. Снизу проверенный журналист­международник Генрих Боровик. Окуджава Булат опять же. Тот вскоре переулочек воспел с душевной скорбью: «Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант. В Безбожном переулке хиреет мой талант».

Куда пуще барда скорбел поэт и по совместительству главред издательства «Современник» Валентин Сорокин. Ради капризной Кристины решено было объединить две квартиры на восьмом этаже. Но вот закавыка ­ на одну из них главред получил ордер и уже успел ввезти туда кой­чего из мебелишки. Партия, внушительно сказали Сорокину, требует. Но Сорокин уперся ­ и ни в какую. Тогда его вещи, а был там то ли гарнитур, то ли холодильник, вышвырнули из квартиры.

Показная московская идиллия длилась недолго. В январе молодожены уехали в Париж, бывали наездами в Афинах и Санкт-­Морице. Каузов чувствовал себя как рыба в воде и радостно потчевал советских дипломатов роскошными обедами в семейном парижском ресторанчике Онассисов. Мельников, работавший в то время в советском консульстве в Париже, хорошо помнит вкус кальвадоса 1893 года...

«Сергей научился жить за границей как царь», ­ писал в воспоминаниях известный шведский судовой маклер Арне Ларссон. «Русские всегда выбирают лучшее: меня снова и снова поражало, что им известны названия коньяков и сигар, которые я никогда бы не мечтал (или не смог бы себе позволить) заказать». Но властная и неуравновешенная Кристина, добавляет швед, держала мужа в ежовых рукавицах: «Ему постоянно приходилось сообщать ей, куда он направляется, с кем встречается. По возможности, он должен был оставлять телефонный номер, чтобы она могла позвонить и проверить».

Первый юбилей свадьбы Сергей и Кристина пышно отпраздновали на Скорпиосе. Однако очень скоро случилось то, чего и следовало ожидать. Сергей Каузов просто­напросто надоел Кристине Онассис. Она ведь, Кристина, была вся в отца: тот относился к любовницам или женам, как к дорогим игрушкам, которые нужно время от времени менять. Прожив в браке семнадцать месяцев, Кристина и Сергей развелись.

Много позже она признавалась, что Сергей оказался лучшим из ее мужей. Что с того ­ теперь Кристина вновь, как выражаются интересные дамы, была вся в поиске. На ее горизонте возник состоятельный француз Тьери Руссель; Кристина обвенчалась с ним в 1984 году и родила в браке дочь Афину. В 1987 году ­ снова развод. Год спустя Кристина Онассис была обнаружена мертвой в поместье ее друзей под Буэнос­ Айресом. Миллионерша лежала в ванне. Официально смерть списали на сердечный приступ, но ходили слухи о самоубийстве. Возможно, организм ее не выдержал разрушительного образа жизни ­ Кристина то худела, то вновь полнела до безобразия, выпивала до двадцати с лишним бутылок «Кока-­Колы» в день, грудами пожирала шоколад и конфеты или питалась одними листьями салата, глотала таблетки для похудения, транквилизаторы и снотворное.

К Сергею Каузову судьба оказалась благосклонна. При разводе он получил от Кристины два танкера, перебрался в Лондон и открыл фирму морских перевозок. В Советском Союзе бывал все реже: как поясняет Калугин, «в Москве возобладали недоброжелатели новоиспеченного советского миллионера, и Каузов стал бояться приезжать в СССР».

Калугин рассказывает, что до 1985 года Сергей Каузов продолжал перечислять деньги в фонды КПСС и в общей сложности перевел компартии полмиллиона долларов. «Я горжусь этим делом: вместо того чтобы засадить человека в тюрьму, мы делали деньги из него», ­ говорит он.

О жизни Каузова после развода с Кристиной, надо признаться, известно довольно мало. Все эти годы он держался крайне замкнуто, избегая каких-­либо контактов с журналистами. Женился и позднее развелся с Элисон Харкнесс, чье имя когда­-то долго склоняли британские таблоиды ­- Алан Кларк, бывший министр в правительстве Тэтчер, некогда держал в любовницах ее мать Валери. Одновременно он спал и с юной Элисон, и с ее сестрой Жозефиной.

Надо полагать, что дела у Каузова шли как нельзя лучше. В конце 1980­х он купил бывшее поместье лорда Гленконнера на частном карибском островке Мюстик, где бывали или живут богатые и знаменитые. В этом эксклюзивном списке ­ Билл Гейтс, Мик Джаггер, Дэвид Боуи, Хью Грант и члены британской королевской семьи.

В  1990­е бизнес-­партнером Каузова и его фирмы Interocean стал старый знакомец Игорь Осминин, бывший глава уникального советского акционерного предприятия «Совкомфлот» (он умер в 2007 году). Оба вложили большие суммы в добычу нефти на сахалинском шельфе ­ однако, как лаконично сообщает Ларссон, «потеряли много денег на этом проекте».

В кубышке у Каузова, похоже, все же прилично осталось. Сегодня он, как пишет желтая пресса, занимает громадное шале в швейцарском курортном местечке Грийон и по­-прежнему отказывается от интервью. Лет пятнадцать назад перевез в Швейцарию из Москвы престарелую мать. Рядом поселил дочерей от браков с Натальей и Элисон. Только Кристина Онассис не сумела подарить ему ребенка ­ а говорят, случись это, и они никогда бы не развелись. Досужие европейские газетчики продолжают беззлобно называть Сергея Даниловича Каузова бывшим агентом КГБ. Так оно или эдак, но операция «Олимпия» ему бесспорно удалась.

(с) Сергей Бобров

"Проклятие клана Онассисов" (док. фильм)