Как люди в XXI веке могут верить, что Земля плоская? Разговор о мракобесии.

СМИ сообщают, что власти США запретили 61-летнему изобретателю Майклу Хьюзу взлет на самодельной ракете 25 ноября. Американец намеревался совершить полет, чтобы доказать, что Земля плоская.

Примерно такое затмение Луны должно быть, если Земля плоская

С чего вдруг все больше людей в XXI веке начинают верить в плоскость нашей планеты, объяснит популяризатор науки Ася Казанцева.

Ася Казанцева, 31 год. Выпускница биофака Санкт-Петербургского госуниверситета. Автор книг «Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости» (о влиянии на поведение генов и гормонов) и «В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов» (опровержения лженаучных мифов). Работала шеф-редактором журнала «Здоровье», научным журналистом на «Пятом канале», «России-2», писала для журналов «Вокруг света», Men’s Health, slon.ru. Лауреат премии «Просветитель».

Выступает с научпоп-лекциями по всей стране.

— Поговорить на тему мракобесия нас заставили все эти недавние новости про плоскую Землю: РЕН-ТВ снял об этом фильм, известный рэпер B.o.B (Бобби Рей Симмонс) собирает деньги на спутник, чтобы доказать это. А миллионы людей, оказывается, входят в так называемое «Общество плоской Земли». Они просто придуриваются? Почему это заблуждение имеет такое число приверженцев?

— Какая-то часть, будем надеяться, придуривается. Но кто-то может искренне радоваться, что раскрыл заговор. Эти люди, скорее всего, не любили учиться в школе, и теперь им очень приятно знать, что им все врали, и ради этого они готовы закрывать глаза на самые очевидные вещи.

Вера в ерунду, как ни странно, напрямую связана с тем, что люди — очень умные животные. Мы завоевали мир благодаря нашему интеллекту. И мы склонны рассматривать доступ к информации как привлекательное свойство. С тем, кто владеет информацией, сразу хочется пообщаться. Поэтому разного рода опровержения очевидных истин — очень эффективные идеи-паразиты: пересказывая их, вы можете произвести впечатление человека, который владеет тайным знанием. Это позволяет, например, легко задуривать головы девицам. 

Если вы человек интеллектуальный и пытаетесь произвести впечатление на неглупую девицу, вы можете ей сказать, что Земля вовсе не круглая, как нас учили в школе, а у нее форма не совсем правильного шара, немного сплюснутого. Девица будет впечатлена. А если это для нее слишком сложно, вы можете сказать, что Земля вообще плоская, и она будет впечатлена аналогичным образом.

Американский рэпер B.o.B (Бобби Рей Симмонс). С помощью краудфандинга собирает деньги на спутники, которые, по его мнению, докажут, что Земля плоская.

В этом есть еще элементы тусовочки. Есть занимательные исследования про то, как выживали общины американских переселенцев. Они показывают, что чем более сложные и нелепые ритуалы выполняла община, тем дольше она существовала. Ритуалы занимают много сил и времени, и человек даже не задумывается об их сути. И общность формируется по признаку этих ритуалов, тайного знания. Возможно, такие же социальные элементы есть у адептов плоской Земли. 

Это перекликается с гипотезами антропологов о том, почему у людей вообще возник язык. Во-первых, он нужен, чтобы обмениваться информацией. Во-вторых — чтобы сплетничать, это позволяет объединяться в большие группы. В-третьих, язык создает мифологию, которая позволяет объединяться в еще более крупные сообщества. 

Вот есть 140 миллионов человек, которые верят в то, что существует российская нация. Она существует только на бумаге, ее нельзя физически измерить, потрогать. Это абстракция, но 140 миллионов человек, а заодно и весь остальной мир договорились верить, что она есть. 

Сколько человек договорились верить в плоскую Землю, тоже измерить невозможно, но зато это дает им возможность о чем-то поговорить друг с другом.

Американский изобретатель Майкл Хьюз и его самодельная ракета.

Но вообще плоская Земля — миф достаточно безобидный. Я думаю, этим людям не позволят запускать самолеты и космические корабли. А если они вдруг попадут на такую, аэрокосмическую, работу, то быстро переучатся. Либо будут с 9 утра до 6 вечера думать, что Земля круглая, а после 6 вечера — что плоская, такое тоже бывает. 

Есть много более опасных мифов, которые наносят объективный вред здоровью людей и экономике государств. Это разнообразная псевдонаука: гомеопатия, ВИЧ-диссидентство, антипрививочное движение, страх перед ГМО, который реально затрудняет развитие экономики. Работа популяризаторов науки главным образом сосредоточена на борьбе с ними. Мало кто всерьез воюет с мифом о плоской Земле или о том, что американцы не были на Луне.

С каждым поколением уровень IQ повышается на 2-3 пункта. Это связано с тем, что люди обеспечивают своим детям все более полноценные условия для развития и формирования мозга.

— Какой миф самый опасный?

— ВИЧ-диссидентство — отрицание того, что вирус существует и приводит к СПИДу. 

Были в истории человечества примеры, когда люди с ВИЧ-диссидентскими убеждениями приходили к власти. В ЮАР президент Табо Мбеки (правил с 1999 по 2008 годы) был ВИЧ-диссидентом. Таких же взглядов придерживался и его министр здравоохранения. За годы своего правления они свернули в стране все программы профилактики и лечения ВИЧ-инфекции. По оценкам специалистов, из-за этого погибли около 300 тысяч человек, 25 тысяч детей родились с ВИЧ. 

В России, к счастью, этот миф не очень сильно распространен, но у нас много других проблем с ВИЧ-инфекцией. У нас эпидемия, и примерно каждый 150-й человек, по официальной статистике, заражен ВИЧ. Это только те, о ком статистика знает. 



— Есть ли в плане мракобесия различия между странами и континентами? В какой «свой» миф» верим мы, а в какой, например, американцы?

— В Америке проще, чем у нас, со страхом перед ГМО. Там он есть, но это скорее маргинальная история, она не выходит на правительственный уровень, на уровень системы 

здравоохранения. Там ГМО-продукты разрешены, они активно поедаются, их там особенно не маркируют. 

В России и в Европе мощное лобби против ГМО. В Европе, по всей видимости, оно связано с фермерами, которые не хотят переходить на более эффективное сельское хозяйство. В России это просто связано с массовой естественно-научной безграмотностью и популизмом.

С гомеопатией дела обстоят по-разному. Есть Австралия, которая борется с ней давно и успешно. У них самая высокая продолжительность жизни и самая низкая приверженность к лженаукам, к гомеопатии в том числе. Европа и Россия более лояльны к гомеопатии. Америка меньше: пару лет там приняли закон, что нужно маркировать гомеопатические препараты как лекарства с недоказанной эффективностью. 

Пикет против ГМО в России.

— В названии одной из ваших книг есть слово «мозг», в названии другой — «интернет». Скажите, уже есть какие-то серьезные исследования, как интернет изменяет наш мозг? Ну, вот, например, многие замечают по себе, что перестали напрягаться и вспоминать что-то — потому что мы тут же гуглим. Также мы меньше стали доверять себе, все-таки вспоминая какой-нибудь факт, цитату. Все равно перепроверяем себя википедией. Насколько слабее делает нас интернет, и как это аукнется человечеству в будущем? 

— Об исследованиях, показывающих, что мы становимся менее интеллектуальными из-за интернета, мне неизвестно, хотя это не значит, что их нет. Но точно есть исследования, показывающие, что мы становимся умнее. Уровень IQ в общем и целом растет — это фиксируют в течение последних ста лет. Исследования, сравнивающие людей разных поколений, говорят, что с каждым поколением уровень IQ повышается на 2-3 пункта. Но это связано, скорее всего, не с нашей информационной реальностью, а просто с тем, что люди живут более благополучной жизнью.

Дело в том, что во время формирования мозга очень важно, чем ребенок питается, получает ли витамины, бывает ли на солнце. То есть люди обеспечивают своим детям все более полноценные условия для развития и формирования мозга. Скорее всего, мы еще не исчерпали возможности для увеличения уровня интеллекта просто за счет укрепления здоровья. Кстати, по этой же причине богатые страны немного опережают бедные по уровню IQ.

А вообще панику из-за интернета разводить рано. Чтобы правильно гуглить, надо соображать, какой вопрос задавать. Как найти авторитетный источник, что с ним потом делать, как выделить ключевые фрагменты, понять их, осознать полученный ответ. Конечно, сейчас мы целенаправленно запоминаем намного меньше информации. Но все равно она в значительной степени откладывается в голове: просто потому, что в ходе овладения любым знанием нужно так или иначе выстраивать систему, и любые факты надо нанизывать на эту систему уже существующих знаний. Гугл не спасет окончательно, потому что в своей настоящей работе вы все равно не будете гуглить в каждый момент.

Перед тем, как брать у меня интервью, вы можете погуглить «как брать интервью», но все равно вам придется удерживать это в голове, в кратковременной памяти. Будет невежливо, если вы сейчас перестанете со мной разговаривать и начнете читать, что у меня еще спросить и как это лучше делать. 

В сфере своей специализации люди так или иначе пользуются памятью. Может быть, тот факт, что мы разгрузили память от всего остального, не идет во вред памяти применительно к нашему ремеслу? Может быть, мы получаем даже больше времени, чтобы учить то, что имеет отношение к делу.

Новый навык требует проторенных нейронных дорожек. Чем они прочнее, тем меньше силы воли от нас требуется. Дорожки, заставляющие нас чистить зубы, настолько огромные, что мозгу очень легко направить туда импульс. А приобрести новую привычку всегда поначалу тяжело.

— Над чем вы работаете сейчас?

— Я собираюсь написать свою третью книжку. О том, что мозг материален. Это очевидная мысль, которая на самом деле никому не очевидна, но имеет огромную прикладную важность. 

Есть экспериментальная психология, она изучает, как люди осуществляют те или иные когнитивные функции: запоминают, придумывают, говорят, видят во сне и так далее. С другой стороны, есть нейробиология, которая больше работает не на людях, а на улиточках и червячках: она смотрит, как один нейрон другому сигналы передает. 

Есть гора, которая называется «человеческие когнитивные функции», эту гору нейробиология и экспериментальная психология копают с двух сторон, и в последнее время они перестукиваются через стеночку, и вот-вот эту стеночку разрушат. Сейчас понятно и очевидно, что для любого психологического процесса можно найти конкретные нейронные ансамбли (совокупность нейронов, составляющих функциональную группу в высших отделах мозга), активация которых приводит к тому, что какая-либо функция осуществляется. И современные технологии дают огромное количество способов воздействия на это. 

Вы можете воздействовать на мозг человека транскраниальной магнитной стимуляцией (позволяет стимулировать кору головного мозга при помощи коротких магнитных импульсов), и у него увеличится рабочая память. 

Вы можете с помощью томографа читать его мысли, понимать, что ему снится. Вы можете вживить электроды в мозг и найти там, например, нейрон Дженнифер Энистон — то есть клетку, которая активируется в тот момент, когда человек видит Энистон, причем именно в одиночку, а не с бойфрендом.

Накапливается огромное количество знаний о том, как нам, собственно, жить с нашим мозгом. Самая вдохновляющая история — про память и обучение. Сегодня твердо установлено, что каждый раз, когда мы осваиваем какой-то навык, между теми нервными клетками, которые вовлечены в выполнение этого навыка, формируются более прочные связи. Мозгу становится проще гонять между ними электрические импульсы. Есть огромное количество экспериментов, которые показывают, как мозг меняется физически, когда происходит обучение — кора становится толще, причем именно в тех областях, которые связаны с нужным навыком. То есть мозг мы упражняем точно так же, как и мышцы. 

Когда я написала желтую книжку (имеет в виду «Кто бы мог подумать! Как мозг заставляет нас делать глупости»), многие люди благодарили меня так: «Ваша книжка дала нам отмазки». Они теперь могут говорить: я не виноват, это все мой мозг! Теперь я хочу написать книжку о том, что все-таки мы сами управляем тем, как развивается наш мозг. 

Ася Казанцева на одной из лекций.

Мозг меняется, когда мы им пользуемся, и любой навык требует проторенных нейронных дорожек. И важно, что чем прочнее эти дорожки, тем меньше силы воли от нас требуется. 

Почти никому не приходится применять силу воли ради того, чтобы чистить зубы. Потому что нейронные дорожки, заставляющие нас каждые утро и вечер чистить зубы, настолько огромные, такие трехполосные шоссе, что мозгу очень легко направить туда импульс. Если мы пытаемся приобрести какую-то новую привычку — допустим, человек вычитал, что полезно чистить еще и язык от налета — поначалу будет тяжело. Это не требует больших усилий, но нейронной дорожки такой нет.

Любое управление жизнью — это история про формирование правильных нейронных связей. Любые социальные отличия между людьми определяются тем, что у нас в голове разные нейронные связи, поэтому мы не равны в возможностях поиска работы, поиска партнера и так далее. Это одновременно и плохая новость, и хорошая. Хороша она тем, что мы сами можем вырастить себе нейронные связи. Плохая новость в том, что делать это во взрослом возрасте чудовищно сложно по сравнению с обучением в детстве.



— Наука правда движется вперед? Еще полвека назад люди верили, что в наше время мы уже будем заселять другие планеты. А сегодня вся научная мысль, кажется, сосредоточена на том, как сделать смартфон тоньше. 

— Наука действительно развернулась от глобальных целей к локальным. Она в значительной степени думает сейчас не о том, как завоевать космос, потому что это задача, на которую надо ухнуть невероятное количество людей и денег. Наука думает о том, как разрабатывать новые лекарства, новые технологии лечения заболеваний, новую еду, и в том числе новые смартфоны. Она нацелена больше на благо конкретного человека. В демократическом обществе народ в некотором роде может влиять на использование научных институтов. А народ хочет, чтобы сначала его жизнь улучшилась, а потом, при избытке ресурсов, можно осваивать космос. 

Мне не кажется, что это что-то однозначно плохое. Наука добивается огромных успехов: падает смертность, растет продолжительность жизни. В 1990-е годы от условного лейкоза умирало 80% заболевших детей, сейчас это число снизилось до 15-20%.

С ВИЧ такая же история. Еще буквально до 1996-го года он был смертельной болезнью. Сейчас это неприятное хроническое заболевание. Человек принимает лекарства, он жив и здоров, и может жить ничуть не меньше, чем его здоровый сосед. А по некоторым данным, даже дольше — больной контролирует ВИЧ с помощью лекарств и одновременно находится под пристальным наблюдением врача, что помогает предотвратить другие болезни. 

У нас появилась надежная контрацепция. Кроме того, побеждены очень многие наследственные заболевания, появилась возможность гарантировать, что вы не передадите их своим детям. 

Игорь Прокопенко (автор программы про плоскую Землю на РЕН-ТВ) с ТЭФИ. Награду получил в номинации «Просветитель» за программу «Военная тайна».

Есть проблема с полигенными заболеваниями, когда несколько генов повышают предрасположенность, каждый на чуть-чуть, к диабету, инсульту, инфаркту, к разным видам рака. На эти вещи сильно влияет наследственность, и этим по-прежнему сложно управлять. 

Мы накапливаем информацию, чтобы понять, какие гены, например, нужны для того, чтобы человек никогда не заболел ни раком, ни диабетом. Появляются технологии редактирования генома, которые позволяют нам всем иметь здоровых детей. Конечно, нужно, чтобы общество разобралось с этикой — разрешать это или нет. Технологии пока развиваются быстрее, чем разрешаются этические вопросы. Но все это — нормальный процесс развития человечества.



— Мы заходим в интернет проверить почту и фейсбук — и зависаем там на часы. Как лично вы боретесь с прокрастинацией (склонностью откладывать важные и срочные дела)?

— Специалисты по тайм-менеджменту отмечают, что не бывает прокрастинации под дулом пистолета. Если пришел начальник, целится в вас и говорит: «Немедленно доделывай годовой отчет!», то вы не будете открывать фейсбучек, вы будете сидеть, как заинька, и фигачить годовой отчет. 

Большинство проблем с прокрастинацией связано с тем, что человек не хочет это делать. Иногда имеет смысл пойти к психотерапевту и поговорить о том, почему вы настолько не хотите делать это, что готовы рисковать работой, карьерой и так далее. Может, вы не на своем месте или переутомлены. 

Даже самые лучшие из нас прокрастинируют из-за того, что не высыпаются, неправильно построен режим питания, в жизни не хватает спорта. И мозг говорит: нет, все, баста, я больше не могу, у меня закончилась глюкоза. 

И еще в значительной степени это вопрос привычек, которые мы сами вырабатываем. Это как с чисткой зубов. Вы попробовали прокрастинировать, активируя соответствующие нейронные связи — и увидели, что ничего страшного не случилось. Ну, да, мы сначала весь вечер тупили, потом немножко не доспали, но никто не умер, отчет несчастный был сдан. Проблема с прокрастинацией в том, что человек не смог с собой договориться. Тут нужно быть честнее с собой, взрослее, нужно мужество, чтобы либо убедить себя, что отчет надо сделать, либо чтобы честно признать, что вы не будете его делать сегодня, и пойти спать вместо того, чтобы проверять фейсбучек в сотый раз.