Как это работает. Экономика одного китайского производства.

Собственно про рис — ближе к концу поста, а пока другие экономические подробности обычного китайского завода по литью пластмасс. Производство расположено в трехэтажном Г-образном здании вдали. Первый этаж — литье пластмасс, второй — покраска и шелкография, третий — офисы. Сразу за зданием стоят одноэтажные корпуса со складами и инструментальным производством. Справа — общежитие и столовая. Общая площадь 10 000 кв.м. Работает около 400 человек.

Первая часть повествования будет о поездке год назад, вторая на это же производство уже в наши дни, год спустя.

Помещения выглядят немного обшарпано. Здание в аренде, поэтому арендатор не особо хочет вкладываться в ремонт. Обычная цена аренды от 60 до 75 рублей за метр в месяц, но здесь люди сидят давно и надолго, и ставка у них соответствующая — 45 рублей (примерно 1 евро, курс на данный момент 1 евро = 43 рубля).

Планировка главного офиса стандартная — в центре опен спейс с менеджерами, а по периметру за стеклянными дверьми начальство и переговорные. Народ куда-то подразбежался.

Расходы на менеджмент (видимо аналог наших общезаводских) составляют 8% от суммы прямых затрат.

Спускаемся ниже, здесь участок шелкографии и тампопечати. Нанесение надписей на пластик.

Прически у пацанов радуют. Такая вот местная мода.

Рядом — чистенькая комната покраски. Класс помещения — 100 000, если понимаете в этом.

В работе какие-то детальки к айфоновским колонкам. Красятся в два цвета, сначала серебристый, потом — оттенок.
Получаются разные металлики. Цена рассчитывается индивидуально, в зависимости от сложности и расхода краски.

Контроль качества и упаковка - всегда значительная доля затрат.

Шелкография прозрачных деталей тоже делается в чистенькой комнате.

Рядом контроль и правка.

Первый этаж, литье пластмасс, 50 термопластавтоматов. Такие же продаются у нас, и поскольку китайский НДС почти равен нашему, 17%, то цены на ходовые станки не сильно отличаются, до 20 процентов. Электроэнергия стоит 3 руб за киловатт. В отличие от соседнего Донгуана, здесь, в Шеньжене, электроснабжение без перебоев.

За каждым станком по два оператора. Один вынимает деталь и контролирует, а другой режет облой и упаковывает. Работают по 12 часов в день в две смены, воскресенье — выходной. Для обеда и отдыха — два часовых перерыва и десятиминутный брейк каждые два часа.

Зарплата — 7,5 тысяч в месяц при предусмотренной законом 40-часовой неделе. Поскольку реально все работают 60 часов, то выходит около 15 тысяч. Налогов на зарплаты до 17,5 тысяч нет, а всё что выше обычно платят в конвертах. Пенсионный сбор в Шеньжене — 12%, плюс медстрах 1%, но мелкие компании их просто игнорируют, ведь контроль не особо жесткий.

Литье прозрачных деталей в отдельном помещении, здесь станки оснащены роботами съема деталей.

Но по-прежнему часто работают по 2 человека на станок, поскольку детали нужно закрыть с двух сторон защитной пленкой.

Мастера и учетчики разместились прямо в проходе.

Несмотря на то, что листочки осыпаются, вся информация на стендах актуальна, проверил.

В буферной зоне склада — выборочный контроль качества (то что называется QA). Говорят, девушка в белом — большой мастер по маджонг.

За 20 лет работы здесь изготовили около 10 тысяч пресс-форм. Почти все они хранятся тут.

Инструментальный участок выпускает до 50 пресс-форм в месяц.

Квалифицированные рабочие получают 19-20 тысяч рублей в месяц, это с учетом сверхурочных. Если раньше именно такие специалисты были в дефиците, то сейчас, в погоне за длинным юанем, молодежь повыучилась и большой проблемой стало найти требуемое число неквалифицированных.

Для подгонки, поверхность формы покрывают специальной краской, а затем соединяют матрицу с пуансоном — и места смыкания сразу видны.

Точные станки в основном тайваньского производства, те что попроще — китайские. Японские в большом почете, но редко бывают нужны и поэтому мало где встречаются. Стоимость часа работы фрезерного станка с ЧПУ — 500 руб.

После фрезерного, деталь нужно доводить до ума на электроэрозионном, 250 рублей за час.

Все отверстия, как круглые, так и сложной формы делаются на проволочных станках. Точные — на slow wire cut (400 руб в час), а грубые — на fast wire cut (150 руб).

Участок шлифовки, как и положенно, в отдельном помещении. Все маленькие станки с ручной подачей, а единственный большой на заднем плане — с автоматической.

Полировка преимущественно пневматическим инструментом, 150 руб в час.

Программисты станков с ЧПУ — низшая каста конструкторов. Обычно сюда берут переучкенных операторов, оклад 20 тыс в месяц. Конструктора пресс-форм сидят этажом выше, их зарплата от 30 до 45 тысяч.

Склад инструменталки очень компактный.

Всё, хватит! Пора на обед. Стоимость обедов — 1000 рублей в месяц, вычитается из зарплаты. Можно отказаться и обедать в городе. Большинство менеджеров так и поступают.

Вот она, та самая чашка риса!

Каждый со своей посудой.

Меню не очень богатое, мясо и два вида тушеных овощей. Как только наняли нового повара, народ был доволен. Но потом приелось, и снова пошли жалобы на качество еды. На закупку мяса или рыбы повару выделяется 10 тысяч рублей в день. Выбор — на его усмотрение.

Вкусняшка.

Остается еще полчаса — можно отдохнуть в общежитии. Или ботинки почистить к вечерней дискотеке. За койку в общежитии из зарплаты вычитают 500 рублей.

Зарплаты на одном китайском заводе. Год спустя.

Неделю назад снова поехал туда, чтобы разузнать новые подробности и посмотреть, что изменилось за год.

Добирался сначала на метро — чтобы не стоять в шэнчженьских пробках.

У конечной станции меня должны встретить на машине.

Приехал чуть раньше, и с высоты надземного перехода полюбовался, как устроен китайский домостроительный комбинат (ну или как это у строителей называется). Хорошо видны образцы продукции — бюджетная панель, ничем не лучше нашей.

Приехал, поднялся в офис, запечатлел вид из окна. На первый взгляд никаких перемен.

Мик — хозяин и директор завода, как обычно угощал вкуснейшим чаем. Красным чаем, хотя летом положено пить зеленый.

По текущим вопросам всё решили за 10 минут, а потом еще пару часов просидели за разговорами про то, как тяжело выживать в нашем бизнесе. Что в России, что в Китае. Я подробно расспрашивал про его доходы-расходы, а он — про мои. У Мика сейчас работают 420 человек, фонд зарплаты 5-6 миллионов рублей в месяц (здесь и далее я сразу буду переводить в рубли, чтобы никого не путать). Плюс за электричество где-то полтора миллиона, я выкладывал один из его счетов.

За аренду заводского задания он платит 600 тысяч, надо сказать — халява. Особенно если учесть, что у него строений на 10 тысяч метров и примерно столько же земли. При этом, если купить землю и построить такое здание, то земля обойдется в десять тысяч за метр, а строительство — в восемь, итого за завод, аналогичный этому надо будет отдать сто восемьдесят миллионов рублей. Получается, что доходность здания для арендатора не выше 4% годовых. У нас такое невозможно в принципе, а в Китае ставки на депозиты не превышают трех процентов. Ипотеку можно оформить под 5% годовых, а кредит на пополнение оборотных средств — под семь.

Ну а потом мы прошлись по всему заводу, и я расспросил про зарплаты. Конструктора пресс-форм в этом году переехали в офис, на третий этаж. Обычный конструктор зарабатывает в месяц 20-25 тысяч рублей, а главный — 40, при этом работая шестидневную неделю по 8 часов в день. Мик сказал, что с этого года он переведет их всех на пятидневку при сохранении зарплаты — люди просят больше выходных.

Девочка-клерк в офисе получает 8-9 тысяч, тоже работая шестидневку по восемь часов в день. На заводе четыре бухгалтера: один отвечает за кассу, другой — за оплаты входящие, третий — за исходящие, ну и четвертый — главбух. У рядового бухгалтера оклад 13-15 тысяч.

Потом мы пошли на участок пресс-форм. Там свершилась перепланировка — участок переехал. Просто в рамках оптимизации расходов, Мик отказался от аренды ангара, в котором раньше располагалось производство пресс-форм, всего около тысячи метров. И перевел его на место склада пресс-форм и участка упаковки-ОТК.

Надо заметить, что почти ничего не изменилось. Зарплата фрезеровщика от 9 до 15 тысяч, проблем с квалифицированными кадрами в последнее время нет. При этом работают ребята по шестидневному графику, 10 часов в день.

Ручная полировка форм, всё по-старому, хоть и на новом месте.

Фрезерных станков с ЧПУ вроде как стало меньше. Хотя потом посчитал — нет, ничего не изменилось, просто помещение чуть просторнее.

На выходе большой радиально-сверлильный зверь.

Электроэрозионные станки теперь стоят в отдельном зале, в остальном никаких изменений, никаких обновок.

Половина пресс-форм со склада переехали на улицу, под навес. Кстати, Мик тоже пожаловался, что многие клиенты хранят старые формы годами, и теперь он начал взимать плату за хранение с тех, кто за последние два года не сделал ни одного заказа. Не заплатил — форму отправляют в утиль.

Поднялись наверх, на участок шелкографии, тут работа кипит, несмотря на официальный выходной день.

Работа шелкографа требует минимальной квалификации, найти таких людей стало большой проблемой. Соответственно, зарплаты растут, уже около 14-16 тысяч рублей в месяц при шестидневке и десятичасовом рабочем дне.

На покраске, как и в прошлом году, делают корпуса для Bluetooth колонок. Говорят, за прошлый сезон выпустили два миллиона штук только этой модели. Обалдеть.

Покраска идет в чистенькой комнате, класс 100 000.

А рядом, в границах той же комнаты, наносят шелкографию на прозрачные стекла для POS-терминалов и телефонов.

Ну и наконец, забежали на минутку в цех литья. Тут всё без изменений. 50 термопластавтоматов, новых нет — бизнес в последнее время идет не особо хорошо, приходится экономить.

Операторы сидят парами, но Мик уже всерьез подумывает о том, чтобы сажать их поодиночке. Для этого надо чуть больше вкладываться в качество пресс-форм, чтобы меньше подрезать облой, чтобы формы работали на автомате. На самом деле, очевидно, что другого пути нет — по мере роста зарплат к этому пришли во всех странах. В идеале, за станком вообще не должно быть оператора — детали по конвейеру перемещаются на выделенный участок, на котором работают сборщики-упаковщики.

В шесть часов завод останавливается — время ужина. В этот раз я не стал отсвечивать в заводской столовке, и мы поехали перекусить в соседний ресторанчик.