Фотограф "их Императорских величеств"

Он был личным фотографом четырех поколений российских императоров. Наполеон III сам приглашал его в свою резиденцию для съемок. Ему позировали все классики российской литературы — даже Гоголь, который никому не позволял себя фотографировать. Биография Сергея Левицкого — отличный пример того, что бросить престижную карьеру ради любимого хобби — неплохая идея.

Русский фотограф Сергей Левицкий – настоящий энтузиаст фотографии, посвятивший всю жизнь любимому делу. Его знакомство с международным опытом, активное участие в выставках и конкурсах, успешная коммерческая практика помогли передовым тенденциям фотографии укрепиться в России, а созданные им уникальные технологии получили широкое распространение на мировом уровне. С.Л. Левицкий и его сын - фото в журнале, приуроченное к 50-летнему юбилею фирмы

Почти все знакомые нам с детства портреты русских писателей второй половины XIX века – на самом деле репродукции с фотографий, которые сделал наш соотечественник и профессионал мирового масштаба Сергей Левицкий. Занимаясь любимым делом и в России и Париже, он стал единственным нефранцузским фотографом, который снимал семью Наполеона III, а затем долгие годы был придворным фотографом династии Романовых, запечатлевшим четыре поколения царской семьи и передавшим эстафетную палочку своему сыну, снимавшему семью Николая II вплоть до 1917 года.

В окружении родни: от Романовых до Герцена

По происхождению Сергей Левицкий – из знатного рода Яковлевых, уходящего корнями к роду боярина Ивана Кобылы, первого исторически достоверного предка династии Романовых.

Теремной дворец в Кремле

Отцом Левицкого был действительный тайный советник и дипломат Лев Яковлев. За свою жизнь он так и не женился, но имел, как тогда говорили, "воспитанников" – внебрачных детей, которые росли в отцовском доме и не носили отцовской фамилии. Кстати, двоюродный брат Левицкого Александр был таким же, как он сам, незаконнорожденным ребенком с вымышленной фамилией – Герцен.

В 1839 году молодой Левицкий, окончив по настоянию родителей юридический факультет университета, поступил на службу чиновником министерства внутренних дел в Петербурге. Этот год как раз считается официальным годом рождения фотографии, которой он впоследствии посвятит свою жизнь.

Химик, ботаник, … фотограф

В то время в мире успешно шли опыты по фиксированию изображения солнечным светом на разных, как сегодня бы выразились, "носителях", при помощи разных реактивов – серебра, йода, ртути и даже поваренной соли. Наибольшего успеха достигли авторы двух технологий – Вильям-Фокс Тальбот, изобретатель бумажного негатива, позволяющего размножать снимки, и Луи-Жак Дагер, получивший на медной пластине изображение, которое нельзя было тиражировать, но которое выходило на удивление четким.

Первые фотографы искали пути и средства для практического применения своих изобретений. Так, Дагер, разочаровавшись в предпринимателях, пересказал свои опыты физику и директору Парижской обсерватории Доминику Франсуа Араго, пытаясь продвинуть технологию на государственном уровне. Петербургская академия наук еще в 1838 году отправила научную экспедицию в Европу для изучения фотопроцессов. Узнав о том, что фотографическими технологиями интересуются русские, Араго поспешил сделать доклад о перспективном изобретении Дагера 7 января 1839 года; этот день и считается днем рождения фотографии.

Всего через несколько месяцев, 23 мая 1839 года, на заседании Петербургской Академии наук химик и ботаник Юлий Фрицше представил большой отчет "о гелиографических опытах", где показал первые фотографические изображения по методу Тальбота, сделанные уже в России.

Академия наук СССР в Ленинграде

Среди состоятельных людей того времени было нередким увлечение химией. Страстным химиком был еще один двоюродный брат Левицкого – Алексей Яковлев, последний "официальный" представитель этой фамилии. Именно его образ имел в виду Грибоедов в пьесе "Горе от ума":

Он химик, он ботаник
Князь Федор – наш племянник.

Сам Левицкий, также разбиравшийся в химии, узнает о фотографии и начинает собственные эксперименты в области фотографических процессов.

В 1844 году его назначили секретарем комиссии по Кавказским минеральным водам; в ее составе по удивительному стечению обстоятельств оказался Юлий Фрицше. Узнав, что Левицкий интересуется фотографией, Фрицше поручил ему практическую съемку достопримечательностей и видов. До нас не дошли первые фотографии Левицкого, но известно, что в этой экспедиции он снял несколько видов Пятигорска, Кисловодска, гор Машук и Бештау.

"Настоятельно требовал, чтобы я стер пластинку"

После экспедиции Левицкий окончательно решает посвятить себя фотографии, выходит в отставку и вместе с женой отправляется в длительное путешествие по Европе. Они посещают Рим в 1845 году, где проводят много времени с русской общиной.

Федор Иванович Иордан, художник и впоследствии ректор Академии художеств, так вспоминает об этом: "Около этого времени приехала в Рим молодая красивая парочка: С. Л. Левицкий со своей женой Анной Антоновной… Трудно было решить, которому из них отдать предпочтение. Красивый, молодой, бойкий Сергей Львович очаровал всех, а возле него кроткая и благородная жена его Анна Антоновна… С первых дней их приезда в Рим я сделался их приятелем и остался таковым до сего дня".

Вскоре в Рим приезжает вице-президент русской Академии художеств граф Федор Толстой. Община решает сделать ему подарок – групповую фотографию "русской колонии". Снимали на террасе французского дагеротиписта Перро.

Из воспоминаний Левицкого: "…Позировка была на открытой террасе в мастерской Перро; пластинка была держана 40 секунд, но, несмотря на долгую позу, центр группы вышел превосходно, края не совсем отчетливо".

На фотографии запечатлены русские художники, скульпторы и архитекторы. В центре фотографии – сам "синьор Николо", Николай Васильевич Гоголь.

Групповой портрет русской общины в Риме работы фотографа Сергея Левицкого. 1840-е годы.

Групповые портреты были большой редкостью в практике дагеротипистов и вызвали большой восторг среди знакомых Левицкого.

Вот как описал его Владимир Стасов: "Взгляните на эти шляпы театральных “бригантов”, на плащи, будто бы необычайно картинные и величественные – какой неостроумный и неталантливый маскарад! А между тем, это все-таки картина истинно историческая, потому что она искренно и верно передает целый уголок эпохи, целую главу из русской жизни, целую полосу людей, и жизней, и заблуждений".

Этот дагеротип – единственный дошедший до наших дней фотографический портрет великого писателя. Именно его использовал Илья Репин для работы над живописными портретами Гоголя, а в 1902 году, к 50-ти летию со дня смерти Гоголя, с дагеротипа Левицкого было сделано фотоувеличение и напечатан тот самый, всем известный, одиночный портрет писателя.

Фотопортрет Николая Васильевича Гоголя работы фотографа Сергея Левицкого

Левицкому очень хотелось сделать и крупный портрет писателя, но тот был категорически против. Однажды фотограф попробовал снять его "незаметно", когда он задремал после обеда в доме графа Чернышева-Кругликова. Гоголь, узнав об импровизированной съемке, "ужасно рассердился и настоятельно требовал, чтобы я стер пластинку, – пишет в своих воспоминаниях фотограф, – но ею завладела графиня, и я с тех пор даже не видел ее".

"Положительно художественные произведения"

После Рима Левицкий отправляется в Париж. Он посещает в Сорбоне лекции по физике и химии, знакомится с известными учеными и лично с Луи Дагером, наблюдает за первыми опытами цветной фотографии Ньепса де Сент-Виктора, активно общается с фотографами того времени, в том числе и с американскими. Так, в 1846 году он знакомится с Уорреном Томпсоном, приехавшим из Нью-Йорка со своими работами большого формата, о которых Левицкий потом написал: "Когда он показал мне коллекцию своих произведений, я пришел решительно в неописуемый восторг – ничего подобного я не видел ни в Париже, ни в Вене, ни в Италии: это были не дагеротипы, а положительно художественные произведения".

Кроме изучения уже известных технологий, он занимается собственными исследованиями. Например, пробует снимать дагеротипные портреты при свете вольтовой дуги. В 1847 году по его рисункам была сконструирована камера с мехами, повторяющими механизм русской гармошки. Это позволило менять формат получаемого изображения (до этого в салонах фотографов стояло сразу несколько камер, и каждая делала снимок только одного, определенного размера).

В 1848 году он встречается в Париже со своим двоюродным братом Герценом, о чем замечает в одном из писем: "Мне горько, но становится еще грустнее каждый раз, когда увижу Ал. Герцена, который опять прикатил сюда, верно привлеченный революциею". Попав в руки царских жандармов, письмо стало причиной особого внимания к Герцену со стороны "третьего отделения", что рассорило кузенов.

Портрет Александра Герцена работы фотографа Сергея Левицкого

В 1849 году на "Промышленной выставке" в Париже демонстрируется несколько дагерротипов Левицкого, сделанных с помощью объективов оптика Шарля Шевалье. Качество этих работ – и художественное, и техническое – настолько впечатлило современников, что снимки были отмечены золотой медалью выставки. Это была первая в истории награда за фотографические произведения. Левицкий становится широко известным фотографом.

Заведение на Невском

Летом 1849 года Левицкий возвращается в Россию и открывает в Санкт-Петербурге на Невском проспекте "Дагеротипное заведение Сергея Левицкого". Сейчас на этом месте находится Дом Зингера.

Фотографические студии того времени чаще всего размещались на последних этажах со стеклянной крышей или стенами, чтобы в салоне было много света. Рабочий день фотографа был сильно ограничен длительностью светового дня. Левицкий первый начал опыты со съемкой при электрическом свете, испытывал угли Яблочкова, участвовал в приготовлении углей специально для целей портретной фотографии.

В 50-тых годах распространился новый способ фотографирования – так называемый "мокрый коллодий". Съемка производилась на стеклянные пластинки, предварительно обработанные коллодийным раствором. Материал был светочувствителен только в "мокром" состоянии, поэтому съемку надо было делать сразу же после нанесения химии. После проявки и закрепления получался "стеклянный негатив", с которого можно было печатать неограниченное количество копий. Фотографии получались с большой детализацией и хорошей проработкой тонов. Левицкий в совершенстве овладевает этой техникой и создает в своей Петербургской студии большую серию фотографий известных людей того времени.

Портрет А.И. Некрасова работы фотографа Сергея Левицкого

По этой технологии сделан исторический групповой портрет первого отряда сестер милосердия, отправлявшихся в действующую армию, в Крым, где шли ожесточенные сражения России с объединенными силами Англии, Франции и Турции.

В 1856 году Левицкий делает коллективный портрет членов редколлегии журнала "Современник". Так на одной фотографии оказались запечатленными мастодонты русской литературы.

Вот как вспоминает об этом дне Александр Дружинин: "Среда 1856, 15 февраля. Утром по плану Толстого сошлись у Левицкого я, Тургенев, Григорович, Толстой, Островский, Гончаров. Утро в павильоне фотографическом, под кровлей, имело нечто интересное. Просматривали портреты свои и чужие, смеялись, беседовали и убивали время. Общая группа долго не давалась, наконец удалась по желанию".

Русские писатели Л. Н. Толстой, Д. В. Григорович (верхний ряд); И. А. Гончаров, И. С. Тургенев, А. В. Дружинин, А. Н. Островский (нижний ряд)

В 1857 году Левицкий создал "Коллекцию портретов русских литераторов", небольшой тираж которой поступил в продажу.

Париж и Фонтенбло

В 1858 году Левицкий получает приглашение открыть свой фотографический салон в Париже и переезжает туда с семьей. Студия Левицкого в Париже была очень популярна. Частыми гостями у него были многочисленные русские эмигранты.

Примирившись с Герценом, в это время он много фотографирует брата. Один из портретов стал действительно хрестоматийным. Эта фотография послужила для художника Ге основой замысла известной картины "Тайная Вечеря", где он изобразил Христа в позе, почти полностью повторяющей позу Герцена на этой фотографии. Для современников это сходство было очевидно и широко обсуждалось в обществе. Сам Герцен на фотографии себе нравился: он считал, что фотографу удалось создать образ мыслителя, гражданина.

Николай Ге. "Тайная вечеря". 1863 год. Государственный Русский музей

Салон Сергея Левицкого был невероятно успешен в Париже. Левицкий всегда экспериментировал в работе. Он одним из первых придумал делать своеобразные коллажи, на которых человек "общался" сам с собой – пожимал себе руку, играл на фортепиано и сам же слушал свою игру. Во время съемки герой должен был быстро поменять положение тела или даже переодеться, а фотограф – успеть сделать вторую фотографию до того, как стекло с нанесенным на него раствором высохнет. Широко известна работа "Герцен против Герцена", где опальный писатель "дискутирует" сам с собой.

"Герцен и Герцен". Коллаж работы фотографа Сергея Левицкого

В это же время Левицкий начал использовать негативную ретушь, с помощью которой исправлял мелкие дефекты негативов. Вопрос в границах применения ретуши широко обсуждался уже тогда. Левицкий всегда был сторонником взвешенного и сдержанного использования этой методики.

В 1864 году Левицкий был приглашен в Фонтенбло – резиденцию Наполеона III – и фотографировал семью императора. Он сделал целую коллекцию портретов в членов фамилии в разных позах, отдельно и группами, в экипажах и верхом на лошадях, которые очень понравились всему семейству. За это Левицкий получил статус "фотографа императора", а через некоторое время был принят в члены Парижского фотографического общества.

Обратная сторона фотокарточек Сергея Левицкого

"Решение задачи вырабатывается не из борьбы двух светов"

Во второй половине 60-х годов он снова возвращается в Россию, а в 1877 году удостаивается звания "фотограф их Императорских величеств". Левицкий снимал четыре династии императорской фамилии: есть в его коллекции императоры Александр II, Александр III,  Николай II с младенческого возраста, ближайшие родственники царской семьи, старшая дочь последнего русского императора Ольга.

Император Николай II с императрицей Александрой Федоровной и дочерью Ольгой. 1896 год

Левицкий выступал инициатором многих общественных начинаний в области фотографии. В 1878 году он был одним из организаторов фотографического отдела Русского технического общества. Он проводил опыты съемки при электричестве, изучал сочетание солнечного света с электрическим. В 1882 году в журнале "Фотограф" он рассказал, что перенес электрическое освещение в дневной павильон. В соединении "двух светов, – писал Левицкий, – мы найдем критериум художественного освещения", "решение задачи вырабатывается не из борьбы двух светов, а, напротив, в художественном разумном их сочетании".

В 1877 году его фотоателье, которое к тому времени уже имеет название "Фотографы Их Императорских Величеств "Левицкий и сын" переходит в руки сына фотографа – Льва.

***

Несостоявшийся дипломат

Сергей Левицкий был внебрачным сыном Льва Алексеевича Яковлева — представителя одного из старейших русских дворянских родов, дипломата, сенатора и действительного тайного советника. Лев Алексеевич никогда не был женат, но успел завести четверых детей, которые хоть и не носили его фамилию, тем не менее жили в его доме в статусе «воспитанников». (Похоже, у Яковлевых это было чем-то вроде семейной традиции: родной брат сенатора, Иван Алексеевич, растил внебрачного сына Александра, которому сам придумал фамилию — Герцен.)

Лев Алексеевич позаботился о том, чтобы «воспитанники» получили блестящее образование и ни в чем не нуждались. Так что в 1839 году 20-летний Сергей Левицкий, только что окончивший юридический факультет Московского университета, не без протекции отца получил престижную должность в канцелярии министра внутренних дел. В том же году была изобретена фотография, и молодой человек начинает изучать этот процесс — сначала в качестве хобби.

Император Александр II и императрица Мария Александровна

Императрица Мария Александровна

А в 1844 году во время командировки на Кавказ Левицкий знакомится с Юлием Фрицше — известным химиком, первым в России человеком, получившим собственные фотографические изображения и представившим в Академии наук доклад на эту тему. Под руководством Фрицше Левицкий делает свои первые дагеротипные снимки — виды Пятигорска, Кисловодска и окрестных гор. Занятие настолько увлекло его, что он решительно подает в отставку и уезжает в Европу изучать фотоискусство. В Париже он знакомится с Луи Дагером, наблюдает за опытами цветной фотографии Ньепса де Сент-Виктора, учится у известных фотографов своего времени, записывается на лекции по физике и химии в Сорбонне.

Папарацци для Гоголя

Первую из своих самых знаменитых фотографий Левицкий сделал в Риме, где тогда была целая «русская колония» художников, скульпторов и архитекторов. Приехав в Рим, Левицкий быстро сдружился с ними и однажды снял групповой портрет всей компании — портрет, в центре которого был сам Гоголь. Гоголь, который всю жизнь ненавидел фотографироваться и при любых попытках сделать снимок отворачивался или закрывал лицо цилиндром! Неизвестно, почему в тот раз он сделал исключение, но факт остается фактом: снимок Левицкого — единственная дошедшая до нас фотография писателя. Впоследствии это изображение увеличили и растиражировали в виде «одиночного» портрета, и именно на него ориентировался Репин при работе над живописными портретами Гоголя.

Николай Гоголь в группе русских художников в Риме, 1845 год. Среди изображенных — архитекторы Федор Эппингер, Карл Бейне, Павел Нотбек, Ипполит Монигетти, скульпторы Петр Ставассер, Николай Рамазанов, Михаил Шурупов, живописцы Пимен Орлов, Аполлон Мокрицкий, Михаил Михайлов, Василий Штернберг

Федор Тютчев в Париже, 1865 год

Левицкий не раз пытался уговорить Гоголя попозировать ему отдельно, но тот и слышать об этом не хотел. Фотограф признавался, что однажды даже попытался снять писателя тайком, когда тот задремал после обеда в доме графа Чернышева-Кругликова. «Он ужасно рассердился и настоятельно требовал, чтобы я стер пластинку, — вспоминал Левицкий, — но ею завладела графиня, и я с тех пор даже не видел ее».

Между Петербургом и Парижем

Изучив все, что на тот момент было известно о фотографии, Левицкий начинает собственные изыскания. В 1847 году по его рисункам была сконструирована камера с мехами, позволявшая делать изображения разного формата. В 1849-м его дагеротипы получили золотую медаль на промышленной выставке в Париже. Но самого Левицкого в Париже тогда уже не было: годом ранее во Франции началась революция, и он предпочел вернуться на родину.

В 1849-м фотограф открывает на Невском проспекте «Дагеротипное заведение Сергея Левицкого» (позже он перейдет на мокроколлодионный процесс и переименует ателье в «Светопись Левицкого»). Место пользуется огромной популярностью. Левицкому позируют Тургенев, Григорович, Толстой, Островский, Гончаров. Его клиентами становятся члены царской семьи.

Левицкому позируют Тургенев, Григорович, Толстой, Островский, Гончаров.

Иван Гончаров, Иван Тургенев, Лев Толстой, Дмитрий Григорович, Александр Дружинин и Александр Островский

В 1858 году Левицкий неожиданно возвращается во Францию, где тоже открывает фотостудию. «Сергей Львович, владеющий ныне в Париже лучшим фотографическим заведением, вполне артистическим, завален и там работою, — писал о нем журнал „Фотограф“. — В этом заведении приготовляется ежедневно до 1 500 карточек, и все же далеко не все заказы удовлетворяются».

А в 1865-м, как мы узнаем из того же журнала «Фотограф», Левицкий опять обосновывается в Петербурге — на этот раз навсегда. «С. Л. Левицкий в Петербурге — вот новость, недавно наделавшая много шума в здешнем фотографическом мире. Г. Левицкий действительно приехал, окончательно оставив Париж, где заслужил такую огромную известность, приобрел здесь дом (между Полицейским и Певческим мостами, по набережной Мойки, на углу Волынского переулка) и устраивает здесь великолепный павильон с особым отделением для увеличения портретов; отведено также место для снимания желающих на лошадях, в экипаже и пр.».

Александр Герцен

Он постоянно экспериментирует: осваивает ретушь, с помощью которой исправляет дефекты негативов; придумывает забавные коллажи, на которых герой «раздваивается»: к примеру, играет на пианино и слушает свою игру или сам себе пожимает руку. Самый известный из таких коллажей — «Герцен против Герцена», где кузен фотографа ведет драматичный спор со своей копией. Эти двойные портреты требовали проворства и от модели, и от фотографа: надо было успеть переодеться, поменять позу и сделать второй снимок на пластину, пока раствор на ней не успел высохнуть.

Во времена, когда фотографы снимали только при дневном свете (а в Петербурге это фактически означало вынужденный отпуск с ноября по март), Левицкий на протяжении многих лет пытался найти способ фотографировать при электрическом освещении. Нетривиальная задача, учитывая уровень тогдашних осветительных приборов! «Милостивый государь, Дмитрий Иванович! — делился он своими неудачами с Менделеевым, с которым состоял в переписке. — Несмотря на полную готовность и самое искреннее желание исполнить трудную задачу, я пришел к убеждению, что мы затеяли дело почти невыполнимое, по крайней мере, настолько, чтобы удовлетворить требованиям качества. При освещении свечами Яблочкова с расстояния восьми аршин короткофокусный объектив едва освещает полпластинки. Нужно держать от 75 до 120 секунд и сильное напряжение искр, но и при этом отчетливо выходит только центр». Однако Левицкий не оставлял попыток и в конце концов добился своего.

Личный фотограф Романовых

В 1864 году Левицкого впервые приглашают в резиденцию Наполеона III, где он делает целую фотосессию с участием императора и членов его семьи: отдельно и группами, стоя и сидя, верхом и в экипажах… Снимки так понравились, что он становится придворным фотографом французского императора. А потом и русского.

Александр III с женой и тремя старшими детьми, 1878 год

Левицкий — единственный фотограф, которому позировали четыре поколения семьи Романовых: в начале 1850-х он делал дагеротипы Николая I и Александры Федоровны, потом на протяжении десятилетий снимал Александра II, Александра III и Николая II.

Больше всего хлопот, по воспоминаниям современников, доставляли Левицкому снимки молодого Александра II: внешность будущего царя-освободителя мало подходила для парадных портретов. «Вид наследника не выражал той узкой строгости, как вид его отца; черты его скорее показывали добродушие и вялость. Ему было около двадцати лет, но он уже начинал толстеть», — писал Герцен. «Он был красивый мужчина, но страдал некоторой полнотой, — подтверждала А. Тютчева. — Черты лица его были правильны, но вялы и недостаточно четки; словом, его лицо было маловыразительно и даже чем-то неприятно в тех случаях, когда он при публике считал себя обязанным принимать торжественный вид. Это выражение он перенял от отца, у которого оно было природное, но на его лице оно производило впечатление неудачной маски. Наоборот, когда великий князь находился в кругу семьи и позволял себе быть самим собой, все лицо его освещалось добротой, которая делала его на самом деле симпатичным». К счастью, у Левицкого был талант подчеркивать выигрышные стороны внешности и сглаживать недостатки. Невыразительный взгляд императора он старался увести в сторону (вот почему на его портретах Александр так часто задумчиво смотрит вдаль), а правильный ракурс позволял сделать черты лица более четкими.

Цесаревич Александр Александрович, 1865 год

Александр II со своей собакой, 1870 год

Левицкий не только имел фактическую монополию на фотографирование Романовых — даже живописные портреты императора зачастую писали именно с его снимков. Причем фотограф сам выбирал подходящие для этого кадры и сопровождал их подробными указаниями: «Считаю обязанностью предупредить художника, что волосы у Государя последнее время заметно поседели, так что на большом портрете они темнее, чем теперь в натуре, в прическе же надобно держаться большого портрета, потому что он снят зимою, а на кабинетном, снятом летом, — волосы, по летнему военному положению, пострижены. Мундир или красный, или голубой с серебром, но можно сделать и темно-зеленый с золотом, тогда он будет Стрелковый Императорской фамилии — только надобно будет уничтожить перевязь для лядунки».

Левицкий нотариально заверял авторские права на снимки императорской семьи и имел личное разрешение Романовых на использование этих фотографий в коммерческих целях «на правах художественной собственности». А когда в 1877 году он обратился к Александру II с просьбой «об исходатайствовании мне с сыном звания фотографов Их императорских Величеств», он почти сразу получил это звание — «с правом иметь на вывеске изображение государственного герба». Конкурентам о таких привилегиях можно было только мечтать.

Семья императора Александра III