«Они, 100-летние, проще относятся к жизни». Проект «Дети 1917 года».

Создатели проекта «Дети 1917 года» в 2017-м объехали десятки городов и деревень России и трех стран, территории которых были частью Российской империи: Белоруссии, Польши и Финляндии. Снимали на видео и фотографировали тех, кто родился в год революции, и кому в 2017 году исполнилось 100 лет. Всего в проекте 22 героя (18 бабушек и 4 дедушки).

Михаил Мордасов — фотограф, сотрудничает с авторитетными зарубежными и российскими изданиями: GEO, Forbes, BBC, The New York Times, Meduza, «Русский репортер» и др., автор проектов на актуальные российские темы (например, Олимпиада в Сочи и присоединение Крыма). «Детей 1917» придумал вместе с американцем Полом Ричардсоном (главный редактор журнала Russian Life) и журналистом Надеждой Гребенниковой.

Первую часть денег на проект (2 млн руб.) собрали краудфандингом на зарубежной платформе Kickstarter. Итоги: выпустили короткометражку «Переживем», подготовили к печати англоязычную книгу «Дети 1917» (выйдет в 2018 году). Сейчас на российском сайте Planeta.ru собирают деньги на полнометражный фильм и русскую версию книги.

— Мы с Полом и Надеждой давно хотели проект про революцию. Но тема популярная, избитая, проектов про 1917 год очень много , а мы хотели сделать небанально. Решили, что будем разговаривать с людьми, которые родились ровно век назад. В итоге получилось, что проект не про революцию — а про жизнь людей после. 



— Как вы искали своих героев?

— Это была самая сложная часть. Я искал контакты через мэрии, администрации районов и областей. Каждая администрация, как правило, так или иначе поздравляет юбиляров со столетием: глава района или губернатор с цветами приезжает. Ну, типичные имиджевые штуки: поздравляем, бабушка, живи счастливо, до свидания. Но оказалось, что конкретных чиновников, отвечающих за такие поздравления, найти довольно сложно, меня переправляли из отдела в отдел: мы ничего не знаем, звоните туда, звоните сюда. У меня в итоге было около 400 телефонных разговоров.

Один из героев проекта — ветеран ВОВ Сабирьян Асфандияров. Живет в деревне Сахаево в Башкортостане. Несмотря на возраст, каждый день гуляет по огороду.


Еще искал через СМИ — наткнувшись на новость, что какой-нибудь бабушке исполнилось 100 лет. Но в редакциях мне часто помочь не могли: многие просто перепечатывают друг у друга пресс-релизы, про героев своих ничего не знают. 

Всего я нашел 40 человек, со всеми договорился. Все в сознании, готовы разговаривать. Но половина все же отпала: или потому, что жили слишком далеко и не вписались в наш маршрут, или плохо себя почувствовали уже перед съемками. 



— Какая история произвела на вас самое сильное впечатление?

— Одна из самых памятных для меня — история Марфы Конечных из Красноярска. Там помимо того, что была революция, гражданская, Великая Отечественная, там… с первого дня в жизни все было очень тяжело. Родилась в многодетной семье, тогда это было нормой. В день ее рождения умер отец: в горле застряла рыбная кость, не смогли вытащить. Перед смертью сказал жене: «Не беспокойся, я эту девочку (указывая на новорожденную Марфу) заберу с собой на тот свет, чтобы тебе полегче было». Сказал от отчаяния, понимал, что многодетная семья лишается кормильца. Но с Марфой ничего не случилось. 

Когда ей было 8 лет, погибла мать, ее случайно убил из ружья сын. Марфу забрала к себе старшая сестра — Марфа смотрела за ее детьми. Потом дети подросли, сестра решила от нее избавиться, отвезла к брату в соседнюю деревню, оставила у его дома. Но брат там уже не жил. Марфа, ей было 12, просидела несколько дней одна — ждала, потом пошла работать в колхоз.

Марфа Конечных с дочерью и зятем.


Работала усердно, стала трактористкой. Во время войны на нее пришла повестка — хотели в танкисты взять. Но председатель колхоза сказал: ее не отдам, она мой лучший работник, забирайте меня. Забрали, погиб на фронте. Марфа потом на лесоповале работала. В общем, всю жизнь трудилась тяжело: она же без образования, ни одного класса не закончила.

Для своих лет она довольно активная. У нее есть «предсмертный чемодан», она нам его показывала: в нем лежат платье и обувь, в которых она хочет лежать в гробу. Причем с платьем так: она покупает новое через каждые 3-4 года. Какая-то у нее своя мода на одежду «для встречи смерти», как она говорит. В этом году снова заявила дочке: хочу новое платье, идем по магазинам! Ходили, ходили, ничего не нашли. В итоге сшили в ателье. Марфа платье надела, говорит: а что, мне нравится, похожу пока в нем, если не износится — похороните, если нет — новое купим. Она нас в этом платье и встретила.

Недавно Марфа ездила на программу к Максиму Галкину «Старше всех». Представляете, какой это для нее был шок: впервые выехала из Сибири, побывала в Москве! Она же ни разу за 100 лет дальше Омска не была. 



Елизавета Лакеева из Нижегородской области: наверное, единственная из героинь без своих детей. До войны забеременела, но родня запретила ей рожать, сказали: сейчас тяжело, родишь потом, делай аборт. После этого больше не смогла забеременеть. 

Дважды была замужем. Первый муж умер, когда ей было около 50. Второй раз замуж вышла в 60 с чем-то. Говорит: сватались ко мне разные, выбрала самого молодого, на несколько лет младше, думала, он меня похоронит, но нет, сама хоронила.

Съемки Елизаветы Лакеевой в деревне Конево Нижегородской области.


Елизавета живет в маленькой деревеньке домов на 40, там нет ни почты, ни магазина. Туда 2-3 раза в неделю приезжает «автолавка» — легковушка с кузовом, набитым продуктами. Деревенька старая, красивая, дома все с наличниками. Она в дачный поселок превратилась, зимой остается Елизавета да еще несколько человек. 

Наша героиня до последнего все делала сама: колола дрова, готовила, разгребала снег зимой. Сейчас ей помогают социальный работник (ходит из соседней деревни за 10 километров через поля) и племянница. Но печь Елизавета до сих пор сама топит — зимой же с ней постоянно никто не живет. 



— Какие они в повседневной жизни? На что у них сил хватает?

— Силы и желание что-то делать есть, это видно, хоть и говорят, что устали жить. Многие уже много лет живут по строгому распорядку, не нарушают его. Бабушка из Питера, Александра Антонова, не выходит из дома: несколько лет назад сломала шейку бедра. Но каждый день выходит гулять на балкон, в любую погоду. Для нее это целое событие, она готовится, одевается специально: юбка, блузка, плащ, платочек на шею и черные перчатки. Прическа, конечно. Она берет театральный бинокль и выходит в таком облачении на балкон, обозревает окрестности: двор большой, есть за кем понаблюдать. Такой ритуал.

Александра Антонова, променад на балконе.


Еще один герой, Леопольд Дамецки из Польши, в свой 100-й день рождения играл на трубе всей деревне, был большущий праздник. Не во все ноты попал, но сыграл. В 100 лет на трубе!

Леопольд Дамецки играет на трубе.


Запомнилась еще финская бабушка — Сайма Риталахти. Она живет в Тампере, севернее Хельсинки. Сидим, берем интервью. И тут она говорит: я вот всю жизнь люблю танцевать. И я предлагаю в шутку: а давайте потанцуем. Она живо отреагировала: давайте! А я не ожидал, но делать нечего. Ее внучка музыку включила, мы начинаем танцевать что-то в духе вальса. Я двигаюсь медленно, стараюсь не наступить, не помять: она маленькая, щупленькая, 100 лет все-таки. А я такой неуклюжий русский. Тут чувствую, что она как-то странно ведет себя, как будто ей неуютно, неудобно. Думаю: надо медленнее. И еще медленнее веду ее. Она снова будто сопротивляется, я еще больше замедляюсь. И тут она меня отталкивает, я думаю: ну все, бабушке плохо, сейчас упадет, будем откачивать. А она хватает внучку и начинает кружиться с ней в пять раз быстрее, чем со мной! И говорит, мол, этот парень медленно танцует, мне было неудобно. 

Финка Сайма Риталахти.


 — Какой период в своей жизни они называют самым тяжелым?

— Почти все говорили, что это даже не война, а послевоенные годы. На войне все было на энтузиазме, потом он истощился, страна и люди исчерпали ресурсы. В послевоенные годы многие из героев как раз заводили семьи, рожали детей. Было тяжело с продуктами, много работы, полная разруха.

Но они вообще легче переживают трудности, чем мы с вами. Одна бабушка нам говорит: жила нормально, без особых потрясений. Это последние-то 100 лет в России — без особых потрясений?!

Мария Евстафьева с внучкой и правнучкой (Псковская область).


— Вы с ними долго общались. Попробовали для себя вывести какие-то правила долголетия? Как дожить до 100 лет в твердом уме и ясной памяти?

— Одно из условий, судя по образу жизни большинства: следить за питанием, не переедать, есть в одно и то же время. Они все едят очень простую еду, полезную, сосиски и колбасу редко кто любит. Хотя вот наш польский дедушка — исключение. Он водку любит, «водочку», как он любовно ее называет, и жирную пищу ест. А самое главное правило для мужчины, по его мнению, — женщины. Чем их больше, тем лучше и дольше проживешь.

И еще все наши герои говорили: чтобы долго прожить, нужно любить людей и никому не делать плохого. И в целом проще относиться к жизни. 

Мария Рябцова из Санкт-Петербурга празднует свое 100-летие.