«Это не работа»: как я была донором яйцеклеток

25 июля исполнилось сорок три года англичанке Луизе Браун — первому человеку, рождённому благодаря технологиям ЭКО. Сейчас ЭКО воспринимают если не как рутинные процедуры, то по крайней мере как привычную область медицины. Один из важных элементов репродуктивных технологий — донорство яйцеклеток. К нему относятся по-разному: одни считают это эффективным способом справиться с бесплодием, другие говорят, что это эксплуатация тела женщины-донора.

Британка Луиза Браун – первый ребенок «из пробирки» — родилась 25 июля 1978 года у родителей, которые 9 лет не могли зачать ребенка. У будущей матери, Лесли Браун, была непроходимость фаллопиевых труб. Пара была в отчаянии. И тогда Джон, будущий отец Луизы, уговорил Лесли на экспериментальное искусственное оплодотворение – ЭКО. Лесли пересадили эмбрион 10 ноября 1977 года, а на 37 неделе родилась Луиза – здоровая девочка. Первый в мире ребенок «из пробирки».

По этому случаю к прочтению предлагается интервью с Вероникой, которая трижды была анонимным донором яйцеклеток, потом сама стала специалистом по рекрутингу доноров, а затем — пациенткой ЭКО.

Желание помочь

Первый раз я стала донором десять лет назад, когда мне было двадцать четыре года. У меня была медицинская страховка от работы, по которой я могла обратиться в крупную частную клинику. На их сайте я узнала, что они ищут доноров яйцеклеток. Острой необходимости в финансах у меня не было, а вот интерес к процедуре и возможность помочь кому-то меня привлекли. То, что на компенсацию в тридцать тысяч рублей мы поехали с семьёй в отпуск, было приятным дополнением.

Муж меня поддержал, другим членам семьи я об этом не рассказывала. Друзья и знакомые относились по-разному. Одни категорично говорили: «Ты что, дура?» — даже не желая вникать в суть процедуры, другие поддерживали и сами потом стали донорами. Приятно осознавать, что большинство бывших противников поменяли своё мнение. До сих пор основной спорный момент для многих — религия: мировые конфессии пока не могут разобраться, одобряют они экстракорпоральное оплодотворение или нет.

Стать официальным донором, а не искать пары с бесплодием в социальных сетях я решила из-за страха. Как я буду защищена юридически, если понадобится дополнительное медицинское сопровождение или возникнут материальные издержки? Когда донор связывается с пациенткой напрямую, все финансовые проблемы, если возникают какие-то осложнения, ложатся на плечи пациентов — а они могут отказаться оплачивать донору такие услуги. Кто знает, как себя поведут потенциальные родители? Это большая психологическая нагрузка. Донор, окрылённая желанием помочь, может столкнуться с разными негативными эмоциями пары: ревностью, завистью, недоверием. И без того сложные отношения превратятся в ад. Клиника же выступает буфером между донором и парой: она сопровождает и тех и других во всех тяжёлых моментах — и медицинских, и психологических. При этом она позволяет передавать положительные эмоции: анонимные письма поддержки от донора, благодарственное письмо и подарки от пациентов. И конечно, клиника несёт ответственность за жизнь и здоровье донора после донорского протокола (комплекс процедур, которые необходимо выполнить при работе с донором. — Прим. ред.).

Кто знает, как себя поведут потенциальные родители? Это большая психологическая нагрузка. Донор, окрылённая желанием помочь, может столкнуться с разными негативными эмоциями пары: ревностью, завистью, недоверием

Чтобы стать донором ооцитов (яйцеклетки. — Прим. ред.), нужно быть здоровой женщиной без тяжёлых наследственных заболеваний. Раньше было ещё одно требование — иметь собственного ребёнка без генетических заболеваний. Когда я впервые стала донором, у меня уже был четырёхлетний сын. В 2012 году в российский закон внесли поправку, и теперь донором может стать и нерожавшая женщина. Тем не менее клиники набирают в основном молодых мам, потому что пациенты скорее выберут донора, у которой уже есть ребёнок.

Я правильно питаюсь, не пью, не курю, на тот момент принимала контрацептивные препараты, поэтому мне в образе жизни ничего менять не пришлось. Назначение гормональных контрацептивов — обычное требование к донору: они нужны, чтобы синхронизировать цикл с циклом пациентки. Также во время донорского протокола важно соблюдать белковую диету, потому что растущие яйцеклетки требуют много белка. Доноры-веганы пьют протеиновые коктейли.

А вот морально к донорству я готовилась долго. Перечитала всё, что нашла в интернете на русском о донорстве яйцеклеток (а информация тогда была очень скудной). Даже сейчас люди часто не видят разницы между суррогатным материнством и донорством яйцеклеток. Ситуация на англоязычных сайтах была лучше, но больше всего я узнала от врача на консультации.

Инъекции и горячий шоколад

Перед тем, как у донора забирают яйцеклетки, ей предстоит гормональная стимуляция. Она нужна для того, чтобы созрела не одна (что происходит в норме каждый месяц), а несколько яйцеклеток, которые потенциально высвобождаются в этом менструальном цикле. Гормональная стимуляция длится десять-двенадцать дней, в это время женщине делают подкожные инъекции в живот. Параллельно врач делает несколько УЗИ-обследований, чтобы мониторить ситуацию. Уколы практически безболезненны — игла очень тонкая, — дискомфорт вызывают только у тех, кто в принципе боится инъекций. Первые разы препарат вводит медсестра, а дальше обычно сами пациентки — это просто и удобно за счёт ручки-шприца. В процессе подготовки к забору настроение может меняться, но незначительно: могу по пальцам одной руки пересчитать девушек, кто отметил такой побочный эффект. На вес обычно уколы тоже не влияют, зато часто повышается либидо.

Сами яйцеклетки забирают натощак под общим наркозом, процедура длится всего десять-пятнадцать минут. Всё контролируют с помощью датчика УЗИ, через стенку влагалища пунктируют яичник. Пункция — это медицинская процедура: стенку влагалища прокалывают специальной полой тонкой иглой, с помощью которой забирают яйцеклетки. Такой способ позволяет избежать разрезов на стенке живота. После пункции, короткого сна и врачебного осмотра донору в палату приносят горячий шоколад, чтобы у неё быстрее восстановились силы. Через несколько часов можно отправляться домой. Желательно, чтобы донора встретил кто-то из близких, тем более что самой за руль садиться нельзя.

Двум женщинам-реципиентам так
и не удалось забеременеть. Зато у третьей родились девочки-близняшки. Мне важно, что я смогла помочь тем, кто в этом нуждался

Сутки после процедуры важно соблюдать постельный режим — это нужно, чтобы предупредить возможные риски для здоровья. Их может быть два. Первый — гиперстимуляция яичников, по моему опыту, она встречается примерно у 5–7 % пациенток. Такое состояние может возникнуть из-за того, что препараты слишком сильно воздействуют на растущие фолликулы — это приводит к тому, что яичники могут увеличиться в объёме, кровь становится более густой, нарушается диурез (количество мочи, выделяемое за определённый промежуток времени. — Прим. ред.), появляются отёки. У синдрома есть разные степени тяжести: может потребоваться как минимальное лечение, так и госпитализация. Чаще встречается лёгкая форма гиперстимуляции, от которой помогает курс капельниц. Второй риск — внутреннее кровотечение, как и при любом оперативном вмешательстве. Оно встречается очень редко, по моему опыту, примерно у 2 % пациенток.

Часто доноры беспокоятся об отложенных рисках, которые могут возникнуть через долгие годы. Я состою в закрытом сообществе доноров ооцитов в фейсбуке из разных стран, общалась с американками, которые были донорами восемнадцать лет назад, — насколько я знаю, проблем со здоровьем, связанных с донорством яйцеклеток, у них не было (больших долгосрочных исследований о состоянии здоровья доноров после процедуры не проводилось, поэтому однозначно говорить о влиянии донорства на здоровье нельзя. — Прим. ред.). 

В следующие два года я стала донором ещё дважды. К сожалению, из трёх моих донорских программ двум женщинам-реципиентам так и не удалось забеременеть. Зато у третьей родились девочки-близняшки. Мне важно, что я смогла помочь тем, кто в этом нуждался.

Свои и чужие дети

У меня нет ощущения, что где-то ещё живут «мои» дети. От противников донорства я слышала: «Как же я могу отдать своих детей?» Обычно такие женщины очень удивляются, когда объясняешь им, что каждый месяц во время менструации они теряют «своих детей» в виде неоплодотворённых яйцеклеток.

Донор может участвовать в программах несколько раз, поэтому яйцеклетки одной женщины могут достаться разным пациентам. Это вовсе не значит, что у разных родителей рождаются дети, похожие на одного и того же донора. Яйцеклетка — это лишь половина набора генов «целого» человека. Чтобы яйцеклетке стать ребёнком, ей нужно получить вторую половину генов от сперматозоида, далее его девять месяцев выносит женщина. Как можно после этого говорить, что это «мой» ребёнок?

У меня двое детей: сыну четырнадцать лет, дочери полтора месяца. Я знаю, что те, кому достались мои яйцеклетки, очень ждали детей, что они также прошли через все этапы материнства. Как-то другой донор сказала мне: «Бывает же, когда мужчина зачинает ребёнка и не знает об этом. Это пример безответственности. В донорстве яйцеклеток иначе: донор не знакома с будущей матерью, нет сексуального контакта, а есть пара, которая мечтает об этом ребёнке, и все стороны подходят к этому максимально ответственно».

Чтобы яйцеклетке стать ребёнком, ей нужно получить вторую половину генов от сперматозоида, далее его девять месяцев выносит женщина. Как можно после этого говорить, что это «мой» ребёнок?

За прошедшие годы я стала не только донором яйцеклеток, но и пациенткой ЭКО. Я пятнадцать лет замужем, нашему сыну четырнадцать, и мы даже не могли представить, что нас может коснуться проблема бесплодия. Четыре года назад мы начали планировать второго ребёнка, но через год неудачных попыток обратились к врачу и выявили причину — мужской фактор. После восьми лет вредной работы в метрополитене у мужа сильно упали показатели спермограммы, у нас было около 2 % шансов, что беременность наступит естественным путём.

Часто пациентки говорят мне: «Я знаю, что придётся испытать донору во время донорской программы, я проходила ЭКО много раз, мне было очень тяжело, я чувствовала себя очень плохо. Мне жаль, что ей придётся через всё это пройти, чтобы помочь нам». Я могу это подтвердить: проходить ЭКО — это психологически очень трудно. Ты хочешь, чтобы всё было естественно, без медицинских вмешательств и страданий, и это создаёт колоссальное эмоциональное давление. Когда ты донор, всё диаметрально противоположно. Для меня, как и для других доноров, процедура была лёгкой эмоционально, поскольку главной целью был результат пациентки. Когда ты донор — ты чаще всего мать, которая готова помочь другой женщине стать матерью. У донора нет груза бесплодия на плечах, есть только желание быть полезной.

Когда я была пациенткой ЭКО, мне потребовалось две стимуляции и пункции и четыре попытки, чтобы в итоге на свет появилась наша долгожданная дочь. Сын говорит, что она не чудо, а просто результат прекрасной научной работы — я же добавляю, что только наука может творить настоящие чудеса.

Не работа

Благодаря медицинскому и техническому прогрессу показатели применения вспомогательных репродуктивных технологий улучшаются: сорок лет назад беременность наступала примерно в 12 % случаев, сегодня эта цифра выше. К сожалению, пар, нуждающихся в донорских яйцеклетках или сперме, по-прежнему очень много. 

У меня два высших образования: культуролог и переводчик с английского. Сейчас я руковожу донорским отделом в клинике, где когда-то была донором. Я работаю здесь восемь лет и большую часть времени набираю доноров яйцеклеток. Этому нигде не учат, но донорский опыт, конечно, помогает.

По закону, в России донорами яйцеклеток могут стать родственники или знакомые пациентки или анонимные люди, с которыми она не знакома. Мы работаем только с анонимным донорством. Обычно пациентка предъявляет ряд требований к внешности, образованию и другим параметрам донора — для этого последний заполняет подробную анкету. У нас пациентка может запросить детские или взрослые фотографии донора. Мы всегда подбираем донора индивидуально, чтобы она была максимально похожа на будущую мать. Приятно, когда пациенты возвращаются за вторым ребёнком и ты видишь результат работы — удивительно похожего на родителей ребёнка.

Когда ты донор — ты чаще всего мать, которая готова помочь другой женщине стать матерью. У донора нет груза бесплодия на плечах, есть только желание быть полезной 

Секрет успешного рекрутинга доноров — в тщательном отборе и проверке информации. На первом этапе мы в основном смотрим соцсети: о потенциальном доноре, которая обратилась к нам, могут многое рассказать её интересы, фотографии. Быстро отсеиваются женщины, которые ведут нездоровый образ жизни, у которых есть зависимости. Затем наступает долгий этап: донор заполняет огромную анкету, обследуется у разных врачей, собирает справки и сдаёт анализы. Мы долго говорим и узнаём много подробностей о жизни и здоровье женщины и состоянии её родных. УЗИ отсеивает девушек с низким овариальным резервом: для донорства необходимо иметь хороший запас яйцеклеток. В базу попадают только обследованные доноры в возрасте от восемнадцати до тридцати лет, стать донором первично мы приглашаем до тридцати лет.

Донорство — это не работа. Общаясь с донорами, я сделала важный вывод: никто из них не согласился бы проходить донорскую программу исключительно за деньги. То, что донор помогает другим, важная часть мотивации. Когда выплачивают солидную компенсацию (сейчас в нашей клинике она составляет девяносто тысяч рублей), многие могут ошибочно посчитать донорство способом заработать. Те, кто гонятся за прибылью, могут скрывать проблемы со здоровьем. Нередко те, кто нуждаются в деньгах, обращаются к нам в надежде быстро решить денежный вопрос — но ждать программу можно долго, иногда больше года. Большинство женщин в первый раз становятся донорами из-за материальной компенсации, но продолжают из альтруистических убеждений, потому что окунулись в эту атмосферу, получили анонимное благодарственное письмо от пары — очень важно знать о результате помощи.

Родителей выбирают

К будущим родителям тоже предъявляют определённые требования. Возраст женщины, которая может стать реципиентом яйцеклетки, — от восемнадцати лет до пятидесяти одного года, возраст мужчин не ограничен. У потенциальных родителей должны быть медицинские документы, подтверждающие, что они физически и психологически готовы к такому серьёзному шагу. К донорству ооцитов обращаются не только пары «мужчина и женщина», не важно, женатые или нет. Среди наших пациенток есть одинокие женщины и лесбийские пары, где одна женщина проходит лечение. Хотя всё же подавляющее большинство потенциальных родителей — это пары за сорок с хорошим образованием и материальным состоянием, у которых за плечами иногда по десять-пятнадцать неудачных попыток ЭКО с собственными яйцеклетками. Наша клиника работает в основном с иностранцами. Для них лечиться в России дешевле, а в некоторых странах донорство яйцеклеток запрещено, поэтому потенциальные родители вынуждены обращаться за лечением за границу.

Донор имеет право знать лишь, наступила ли беременность, родился ли ребёнок и его пол — это международный стандарт. В среднем за одну программу у донора получают десять-двадцать яйцеклеток — но пациентка может выбрать более дешёвую программу на шесть яйцеклеток. Стоимость программ для пациенток варьируется примерно от трёх до двадцати двух тысяч евро. В разных программах даются разные пакеты гарантий. Например, одна из них гарантирует «рождение здорового ребёнка». В случае если это условие не выполняется за три донорских протокола (имеется в виду попытка. — Прим. ред.), договор предусматривает, что пациенту возвращают деньги. Также среди услуг есть генетическая диагностика эмбрионов, позволяющая узнать, есть ли у эмбриона серьёзные генетические патологии, до того, как его внедряют в матку пациентки. Во время проверки становится известен и пол эмбриона. Некоторые пациенты идут на это обследование с единственной целью — заранее узнать, сын у них будет или дочь. С этого года из этических соображений Евросоюз отказался подбирать эмбрионы по этому признаку, ведь приоритетом должно являться здоровье будущего ребёнка, не важно, мальчик это или девочка.

Источник

***

Экстракорпоральное оплодотворение – репродуктивная технология, позволяющая извлечь яйцеклетку из организма женщины и оплодотворить ее в искусственных условиях – «в пробирке». Через 2-5 дней эмбрион переносят в матку женщины для последующего развития.

Ученый Роберт Эдвардс – «автор» ЭКО – начал исследования в области экстракорпорального оплодотворения в 50х годах прошлого века. Исследования шли тяжело, с палками в колесах и от официальной медицины, и от церкви. Но Эдвардс шел вперед: «Я видел, какую большую и затяжную печаль вызывает бесплодие у человека. С этим необходимо бороться. Самое главное в жизни – это рождение ребенка.» И только спустя почти 30 лет Эдвардс добился положительного результата – беременности Лесли и рождения Луизы. В 2007 году Эдвардс был признан одним из 100 ныне живущих гениев (по версии Daily Telegraph). В 2010 году получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине.

Роберт Эдвардс скончался 10 апреля 2013 года. Только при его жизни более 4 миллионов детей появились на свет в результате ЭКО.

У 38-летней Луизы Браун – двое сыновей. Кэмерон и Эйден. Оба ребенка зачаты естественным путем. В прошлом году Луиза опубликовала автобиографию – книжку «Моя жизнь в качестве первого в мире ребенка из пробирки» («My life as The World’s First Test Tube Baby”). В ней – обо всех радостях и горестях семьи Браун после рождения Луизы. О тысячах писем с угрозами и страхами из-за «нового вида детей» — «франкедетей» (от «франкенштейн»). Несмотря на этот страх, через четыре года после рождения Луизы, Лесли и Джон Браун решились на второе ЭКО – и у Луизы появилась сестра Натали. (В 1999 году Натали стала первым ЭКО-ребенком, родившим дочь, зачатую естественным путем.)

Сегодня в мире более 5 миллионов детей, рожденных при помощи ЭКО. А экстракорпоральное оплодотворение стало естественной частью жизни для огромного количества семей.

Источник