«Под парниковое потепление вброшены громадные деньги, которые заглушают голос разума». Белорусский академик о климате.

Какие бы соглашения по климату и выбросам CO2 ни заключало международное сообщество, все они не будут работать. А лукавые ученые ради финансирования будут по-прежнему во всем винить только человека, опуская другие неумолимые факторы глобального потепления. Корреспондент Onliner.by узнал у белорусского академика об изменениях климата в стране и о том, почему глобальное потепление — это не так страшно, как нам его малюют.

В январе белорусы испытали на себе то, что специалисты называют сбросом холодного воздуха из Арктики. Столбики термометров укрепились на значениях ниже минус 20 градусов по Цельсию, что в наших широтах встречается не так уж и часто. Суровые зимы по большей части остались в прошлом. «В конце 30-х — начале 40-х годов встречались зимы, когда средняя температура достигала минус 11 градусов. Сейчас мы пугаемся, когда средняя температура зимы опускается до минус 7», — говорит старший научный сотрудник Института природопользования Национальной академии наук Беларуси Владимир Логинов. Он подтверждает, что потепление есть и от него никуда не деться, но в разных географических широтах планеты оно проявляется по-разному.

— За период инструментальных наблюдений в наших широтах среднегодовая температура возросла примерно на 1,3 градуса по Цельсию. Однако в Арктике эта величина существенно больше — где-то в два раза. Но если мы возьмем Антарктиду, то увидим другую картину. Там только в западной части имеет место потепление климата, тогда как в восточной и центральной его вообще нет. Когда группа ученых вычла потепление, связанное с антропогенным фактором (деятельностью человека), оказалось, что изменения температуры в Арктике и Антарктике происходят в противофазе. Если в одном месте потепление, то в другом — похолодание. Это значит, что должна быть некая причина не антропогенного, а природного характера, которая обеспечивает эти качели. Считается, что их модулирует мировой океан. На земном шаре нет всеобщего потепления или похолодания. Качели существуют и между севером и югом, и между отдельными меридианами.

— И эти качели отслеживали задолго до всемирного помешательства на парниковых газах?

— В атмосфере четко проявляется 60-летнее колебание температуры, которое никак не связано с парниковыми газами. Одни утверждают, что вклад этого цикла в формирование температуры составляет 0,15—0,20 градуса. И это довольно существенная величина. Другие называют цифру в 0,40 градуса. Но природа этого цикла никак не связана с антропогенными факторами. Она связана с гравитационным воздействием Юпитера и Сатурна на орбитальные параметры Земли. Именно они определяют 60-летние колебания температуры.

Некоторые ученые с этим соглашаются и отмечают, что за счет данного цикла в скором времени глобальная температура снова начнет снижаться. Однако если антропогенные факторы будут работать с той же или большей интенсивностью, то температура, разумеется, пойдет вверх. Но здесь важно разобраться и не сваливать все изменения климата на деятельность человека.

— Получается, кроме человеческой деятельности на глобальное потепление влияют факторы, корректировать которые нам не под силу?

— Многие авторы для того, чтобы получить деньги под парниковое потепление, иногда идут на сделку с совестью, переоценивая влияние человека и недооценивая роль других факторов. Возможно, они и не главные, но далеко не второстепенные: влияние аэрозолей, солнечная активность, гравитационные силы.

Не говоря уже об океане. 2015—2016 годы не стали бы самыми жаркими в истории, если бы не было мощного Эль-Ниньо — потепления на несколько градусов в Тихом океане. Рост парниковых газов стабилен, а мы часто наблюдаем резкий рост температуры, когда в течение пары лет в экваториальной части Тихого океана она увеличивается на несколько градусов. А так как теплоемкость океана в тысячу раз больше теплоемкости воздуха, эти несколько градусов воды сильно нагревают атмосферу, приводя к всплеску.

«Эль-Ниньо закончится в этом или следующем году. И можете меня проверить: это большое потепление сдуется ровно через год, а может и раньше»

Глобальная температура понизится, потому что Эль-Ниньо — это короткопериодное явление, которое повторяется через 3—5 лет. Тогда наступит эпоха Ла-Нинья — температура в океане начнет снижаться и глобальная температура пойдет вслед за ней.

Ведь почему так мало суетились климатологи в период с 1998 по 2013 год? Все потому, что скорость роста температуры была в два с лишним раза меньше, чем раньше. Наступила пауза в потеплении. Хотя в изменении содержания парниковых газов никакой паузы не было. Был даже самый быстрый рост. Два года сильного Эль-Ниньо, и рост температуры опять подскочил. Так и получается, что человек — не единственный фактор, влияющий на величину изменения климата. Здесь показателен пример эпох, когда парниковые газы не росли или их рост был ничтожным, как в начале прошлого столетия, но температура росла с такой же скоростью, как в последние десятилетия.

Однако об этом предпочитают не говорить, в чем и проявляются элементы лукавства. Если бы говорили честно, то не было бы такого бума, алармизма, охватившего планету. Но под парниковое потепление вброшены громадные деньги. И это тот фактор, который часто заглушает голос разума. Признать вышеназванные причины — это признать ошибки в том, что было сделано ранее. А признавать ошибки никто не хочет. Такова природа человека.

— Но влияние человека на изменение климата мы тоже не отрицаем. Насколько большой вклад в борьбу с выбросами парниковых газов может внести Беларусь?

— Белорусский вклад в выбросы составляет 0,2% от мирового, то есть он ничтожен. На глобальный климат мы никак не повлияем. Это равносильно взмаху платочком на крыльце в желании повлиять на температуру в Минске. Должны договориться страны-гиганты. В первую очередь США и Китай, на долю которых по грубым оценкам приходится 40% выбросов. В Китае планировали к 2030 году сжигать угля в два раза больше по сравнению с 2005-м. Но сейчас они, возможно, одумаются, ведь в стране, по сути, происходит экологический коллапс. Стоит вопрос жизни и смерти. К этим двум странам стоит добавить Россию, Бразилию, Германию и Японию. От них действительно зависит судьба мира.

— Но подвижек в этом направлении не видно. Неужели в конце концов все сведется к разговорам?

— Если говорить о глобальных перспективах, то в ближайшие 20—30 лет основным видом топлива останутся углеводороды: нефть, газ, уголь. Это не значит, что не будут развиваться альтернативные источники энергии. Но сколько бы ни говорили, что архиважно спасти планету, ничего не изменится. Поверьте моему опыту.

«Ситуация вокруг Киотского протокола свидетельствует о том, что борьба с глобальным потеплением ничего не даст. К концу действия этого соглашения мировые выбросы парниковых газов не только не уменьшились на 5%, но и выросли практически в два раза по сравнению с 1990 годом»

Гора родила мышь. И никаких положительных сдвигов в этом направлении в ближайшие 20 лет я не прогнозирую. В столь короткий срок мир не перейдет на возобновляемые источники и общество потребления не уменьшит свои чрезмерные запросы.

«Мы должны бороться с потеплением климата, должны уменьшать выбросы парниковых газов» — в этом есть элемент лукавства и геополитики. Такие фразы часто говорят те, кто не имеет углеводородных источников. Они агитируют за переход на возобновляемые источники энергии, что само по себе верно. Но стоимость этих источников выше, чем углеводородных. И развитые страны получили преимущество в своем развитии в том числе за счет дешевых источников энергии: угля, нефти, газа.

— Если нам не удастся остановить глобальное потепление, то есть ли шанс у Беларуси однажды получить доступ к морю?

— Глобальный потоп — это очередная чушь, которая поддерживается чудаками. Средняя скорость роста уровня мирового океана составляет 3,5 мм в год. Даже через 20 лет мы получим рост на 7 см. Он не окажет никакого влияния на Беларусь и на подавляющее большинство стран планеты. Только Нидерланды, Бангладеш, Мальдивы и другие островные государства могут почувствовать это повышение. Маловероятно, что скорость вырастет в два раза. Но пускай она увеличится до 7 мм в год — через 20 лет получим всего 14 см.

И когда нас пугают вторым глобальным потопом уже через десяток лет, то эти люди, вероятно, мало чего знают или просто не умеют считать. Мир надо напугать, чтобы получить финансирование. А обычные вещи никому не нужны, они не интересны обывателю.

— Таким образом, потоп нам не грозит. Но, возможно, в последние годы на территории Беларуси увеличилось количество экстремальных явлений?

— Здесь нельзя ответить однозначно. Количество ливневых осадков действительно растет. Это заметно и обывателям: Немигу стало затапливать чаще. Суровых зим стало меньше. Например, самая мягкая из 18 самых суровых зим в Беларуси характеризовалась средней температурой минус 7,5 градуса. Самая недавняя суровая зима наблюдалась в 1986—87 годах, когда средняя температура составила минус 8,3 градуса. Самая теплая зима была в 1989—90 годах, когда температура равнялась минус 0,1 градуса. И ту зиму не превзошли даже все нынешние потепления.

Самое большое количество дней с разрушительными шквалами было зарегистрировано в период с 1966 по 1970 год. Их было 52. А во время потепления с 1996 по 2000 год — 32. Количество метелей также уменьшилось. Получается, что повторяемость одних экстремальных явлений растет, а других — падает. И нельзя сказать, что последнее десятилетие принципиально отличается от предыдущего.

— Звучит так, словно климат в Беларуси становится только лучше.

— Я буду только рад, если в Беларуси станет на 1 градус теплее. Еще неизвестно, чего больше в потеплении — плюсов или минусов. Например, вегетационный период для растений увеличился на 10 дней. Немного, в пределах статистической ошибки, уменьшилось количество осадков по югу. Ведь заметьте, за последнее время у нас не было больших провалов в сборе зерна. Были годы, когда мы собирали около 3,5 млн тонн. Сейчас мы меньше 8 млн не собираем. Если бы климат ухудшался, то вряд ли бы этого удалось достичь.

«И получается, что в нашей ситуации куда важнее не бороться с потеплением, а разобраться, как правильно использовать биоклиматический потенциал территории, чтобы получить лучший урожай»

Пока мы это делаем в два раза хуже, чем в западных странах.

— Еще в советские времена мечтали о том, чтобы управлять погодой, поставить ее на службу человеку…

— К сожалению, ничего из этого не вышло. Мощность циклона равна примерно тысяче блоков строящейся АЭС. А потому создать циклон и повернуть его в нужном направлении не получится. Правда, есть триггерные механизмы, когда достаточно воздействовать в точке неустойчивости. Идея «спускового крючка» работает, и ее изучают в закрытом формате — это методы ведения геофизических войн. Если бы кому-то удалось сместить пути ураганов на территорию противника, то никаких других вооружений и не понадобилось бы. К счастью, этого пока не достигли и вряд ли смогут достичь. Я знаю, насколько мощна и инерционна климатическая система Земли.